Обратный отсчет

— А кто согласовывает для сотрудников плановые показатели? — поинтересовался у народного избранника Влад. — Понятно, что технически их выставляет We и она же отслеживает выполнение.

— Такое понятие, как согласование, мы не используем, — пояснил Шо. — Показатели устанавливает сама We для каждого уровня. Вертикальный принцип распределения.

— Вы хотите сказать, что система сама устанавливает нормативы? — не совсем понял собеседника Исаев. — Но кто-то же должен давать установочные данные.

— Несомненно. Это прерогатива высших руководителей. We только осуществляет директивное управление на каждом последующем низшем уровне. Я выполняю свои определенные предписания системы и осуществляю проверку за закрепленным контингентом.

— Но у вас есть собственные полномочия, не регулируемые системой ИИ? — поинтересовался Влад.

— Естественно. Я же народный избранник. И должен отстаивать интересы своих избирателей.

Влад подумал, что в словах депутата присутствует некое противоречие, но развивать эту тему сейчас и здесь ему показалось не совсем этичным.

Очень любопытным оказалось общение с рядовыми работниками одного из производственных складов. Как раз там Сию Шо решил сделать небольшой перерыв, чтобы немного перекусить в неком подобие экспресс-кафе, что примыкало к складу. У некоторых рабочих в это время, видимо, тоже был обеденный отдых, поэтому инспектор, с позволения депутата, и при помощи переводчицы, пообщался с рабочим классом.

Что больше всего удивило Исаева так это явная пассивность большинства в вопросах общественной жизни. Люди охотно и даже с некоторым энтузиазмом рассказывали о рабочем процессе, каких-то технических достижениях и совершенно терялись, когда Влад пытался вывести их в плоскость обычных социальных жизненных интересов. Было такое впечатление, что значимость личной стороны жизни ничтожна по сравнению с государственными интересами. И именно об этом им постоянно и императивно напоминает система.

Ощутил Влад и некую зашоренность мышления сотрудников, будто бы они могли общаться только в строго заданных сверху рамках, любой выход за предписываемые границы вызывал откровенные затруднения. Неужели, подумал инспектор, это результат сверхнавязывания воли со стороны We? Но ведь, по словам Шо, она реализует предписания только на низших уровнях. Значит, такая политика идёт от высшего руководства? Кстати, Исаев попытался осторожно выведать у рабочих о политической обстановке, но тут натолкнулся на откровенное лукавство. Люди видели в нем коллегу проверяющего их депутата и явно предполагали какой-то подвох. Поэтому, если в этой среде и царило какое-то недовольство политическим устройством, то откровенничать с первым встречным никто не собирался.

В конце проверки-экскурсии они посетили местный пункт технического обслуживания We. Помещение располагалось глубоко под землей и напоминало военный бункер. Из того, что успел рассмотреть и понять Влад, у него сложилось впечатление, что операторы не столько следят за технологическими узлами We, расположенными в индустриальном городке, сколько поддерживают непрерывный обмен данными с серверами следующего по иерархии уровня. И было не совсем понятно, кто кого больше контролирует, то ли оперативные дежурные, отслеживающие корректную работу сети, то ли We, инспектирующая деятельность самих дежурных.

После того, как они вернулись в административный корпус, и Стрелков сдержанно поблагодарил народного избранника за предоставленную возможность понаблюдать за промышленными процессами, Влад подумал, что увиденное ими олицетворяет слепок со всего местного мироустройства. Вот эта группа предприятий в какой-то степени олицетворяет собой срез экономической жизни всего китайского общества. Этакий официальный принцип политического курса. Но, вместе с тем, он понимал, что это ещё не всё. В обществе обязательно должна присутствовать и другая жизнь. Не бросающаяся в глаза при первом знакомстве, быть может, скрытая по некоторым причинам, но другая, замешанная не на декларируемых лозунгах, а на обычных человеческих желаниях. И как она соотносится с действительностью, ещё только предстояло выяснить.

Забавно, но предпосылки окунуться совсем в другой мир местного общества появились у Влада уже к вечеру.

Уточнив у Юрия Геннадьевича, что рабочая программа на сегодня исчерпана, Маргарита Карлуни предложила инспектору сопроводить её на одну личную встречу. Оказалось, что у неё в Пекине есть одна знакомая. Урождённая китаянка, с которой они, в своё время вместе учились в университете. В то время они хорошо приятельствовали и, разумеется, обменялись координатами. Приехав в Пекин, Маргарита очень хотела повидать подругу.

Влад тоже был не прочь развеяться, тем более, отпускать молодую девушку одну в незнакомом городе ему не очень хотелось.

Бывшие сокурсницы условились встретиться в одном из рыбных китайских ресторанчиков, китайская знакомая Маргариты обещала прийти с женихом. Что делало сопровождение Влада ещё более уместным.

Парочка, которая пришла в ресторан была еще миниатюрнее Маргариты. И он и она. Ли Фэн и Юань Хан. Что, впрочем, никак не отразилось на их дружелюбии. Ребята были примерно одного возраста с гостями, и встреча прошла в приятном, ни к чему не обязывающем, общении. Но дегустацией блюд изысканного экзотического меню вечер не закончился. Маргариту с Владом пригласили на продолжение досуга. Как понял Исаев, некий друг их новых знакомых устраивал у себя дома нечто вроде собраний молодёжного клуба. Но без грохочущего аудиошлейфа или подобия стеллс-шоу. Всего лишь частная вечеринка.

— Надеюсь, это не запрещённое мероприятие? — полушутливо поинтересовался Влад. Не хотелось бы в его положении по незнанию вляпаться в какое-нибудь подпольное заседание оппозиционного крыла.

— Что ты, конечно нет! — с жаром воскликнул Ли, комично всплескивая руками. Кстати, все они сразу же после знакомства перешли на «ты», что Владу очень понравилось. — Всё на сто процентов легально. К тому же там нет никакого… хулиганства. Все очень умерено, а люди приходят интересные. Художники, музыканты, писатели. В прошлый раз был сам Гуанг Пэн!

— Модный молодёжный поэт, — пояснила Юань, заметив вопросительный взгляд инспектора.

— Боюсь, мы не очень впишемся в местную богемную среду, — вздохнул Исаев. — Не того полёта птицы.

— Полная ерунда, — заверил его Ли. — Там всегда рады новым гостям. Тем более, иностранцам. К тому же, не забывайте, что вы придёте не просто так, а по нашему приглашению!

Влад глянул на Маргариту. По её виду было заметно, что она воодушевилась идеей. Что было вполне естественно: коротать остаток вечера в гостиничном номере за просмотром последних новостей было бы не очень весело.

Исаев глубоко вдохнул прохладный воздух: они как раз вышли из ресторана и направлялись к терминалу общественного транспорта. Погода в эти дни по температуре мало отличалась от европейской. Был небольшой плюс по Цельсию, но тут он переносился лучше, не было промозглого ветра и повышенной влажности. Можно было даже не надевать шапочки. Как ни странно, но кое-где виднелись аккуратные, словно специально наметённые снежные сугробы. Подопнув один из них по ходу движения, инспектор с удивлением понял, что снег не настоящий, искусственный, а сугробы действительно уложенные, видимо, для декоративного антуража — календарная зима всё-таки.

Пока ехали на электрокаре по ночным кварталам, Влад продолжал рассматривать город. После заката солнца он был ещё более красив. Пересекающиеся во всех измерениях улицы, словно расслаивались. Параллельно им бежали световые потоки: информационные, пропагандистские, предписывающие. Влад понимал это, потому что некоторые иероглифы, вспыхивающие в воздухе переводил с помощью встроенного в его браслет синхропереводчика. Надо сказать, что электронный лингвист справлялся прекрасно, и услуги Маргариты на всем протяжении визита требовались постольку поскольку. Чаще в тех случаях, когда обращаться к браслету было по каким-то причинам неудобно.