По образу и подобию

Но вот музыка затихла. Гости потянулись к центральной аллее, занимая свои места в процессии. Грянул торжественный марш, и представители самого влиятельного клана Тиильдера начали неспешно подниматься по парадной лестнице. Едва глава семейства коснулся последней ступени, оркестр затих.

— Мы рады приветствовать достопочтенного Артори Сахтонэ и его семью, — провозгласил распорядитель.

Торжественное приветствие прокатилось эхом, достигнув представителей клана, замыкавшего шествие. Супруга главы семейства обернулась и раздраженно шепнула стоявшей позади невестке: «Если бы не мой отец, поднимались бы они сейчас первыми, как же». На что та сочувственно закатила глаза. Глава семейства предупредительно кашлянул, супруга снова взяла его под руку. Оркестр зазвенел трубами, процессия пришла в движение.

— Мы рады приветствовать достопочтенного Вэлдона Корвильда и его семью, — долетело от парадного входа.

На этот раз мать обернулась к дочерям, идущим следом за невесткой с сыном. Ее взгляд был очень красноречивым.

— Думаю, это пустые сплетни, — едва слышно проговорила старшая из сестер младшей, — если уж Ланаору и жениться на ком-то, то это на Эмилии Драдон, а не на этой дурочке.

— А лучше на ком-нибудь из нас, — мечтательно добавила младшая, — чем мы хуже Эмилии?

Девушки вздохнули и прихорошились, расправив и без того идеально уложенные кружева широких юбок. Под звуки оркестра процессия снова сдвинулась с места. Увы, до красавчика Ланаора было еще не меньше двадцати семей.

Гости входили в огромное фойе, поднимались по увитой цветами лестнице к бальному залу, у входа в который их встречала семья Тай.

Виновник торжества был одинаково вежлив со всеми, разве что немного теплее приветствовал Корвильдов.

Но даже не этот факт испортил настроение большинству прибывших девушек, куда более красноречивой была вышивка на камзоле Ланаора. Уж наряд-то Кристинии они изучили во всех деталях. «Кого-то ждет сегодня жестокое разочарование», — улучшив момент, шепнул Тай-старший супруге. На что супруга назидательно стукнула его по плечу кончиком веера, глаза ее при этом светились гордостью за сына.

Самому Ланаору не было ровно никакого дела до переживаний барышень. Он продолжал приветствовать гостей, никого не обделяя вниманием. Дошла очередь и до сестренок, что шли последними. Увы, их глаза были полны слез.

— Прошу прощения, кажется, вас что-то огорчило? — учтиво поинтересовался Ланаор.

— Что вы, совершенно нет, — моментально отреагировала их мать, — у вас довольно яркое освещение, девочки не привыкли к такому. Сейчас все пройдет.

— Простите, что доставил столько неудобств, — извинился Ланаор, — если желаете, я велю погасить часть иллюминации.

— Ни в коем случае, это вы нас простите, — сказал глава семьи, при этом так посмотрел на дочерей, что их слезы высохли в один момент.

Торжественная минута открытия бала приближалась.

Слуги уже разносили кубки с вином, главы семей вышли в круг. Как и положено хозяину дома, Ланаор поднял свой кубок.

— Благодарю всех, пожелавших разделить со мной радость этого дня!

— Мира и процветания семье Тай! — слаженно ответили гости.

— Мира и процветания Аримании! Первый глоток — дань родной земле, –провозгласил Ланаор и пригубил вино.

— Мира и процветания Аримании! — вторили мужчины, отпив по глотку.

— Второй за верность дружбе и нерушимость мужского слова.

— За верность дружбе и нерушимость мужского слова, — подхватил стройный хор мужских голосов.

Пить церемониальное вино могли только мужчины, причем, главы кланов для этого вставали кругом. Эта традиция подчеркивала ценность каждой семьи, независимо от ее вклада в процветание столицы. Стоять в круге глав было почетно, и вряд ли среди прочих мужчин нашелся хотя бы один, не мечтающий когда-нибудь присоединиться к выдающейся компании.

Пришло время третьего тоста. Понимая, что ему сейчас предстоит сказать, Ланаор немного нервничал. Третье приветствие обычно содержало пожелание успешной торговли, но иногда допускались и другие варианты, если хозяин приема видел в том необходимость.

— Кто бы мы были без нежных подруг, из рук любимых выпьем свои кубки до дна! — проговорил он громко и четко.

«Ах», — выдохнули дамы. «Однако», — подумали торговцы.

Твердым шагом Ланаор отправился прямиком к Корвильдам и передал кубок Кристинии. Бледная и растерянная, девушка смотрела на него огромными глазищами, не зная, как следует поступить. Обхватив ее дрожащие пальцы своими, Ланаор опустился на колено и допил вино.

Тем временем в зале началось движение. Мужчины опускались на колени перед своими женами или невестами, причем, некоторым этот жест давался с большим трудом, далеко не все главы семейств обладали грацией Ланаора. Но дамы их были очень довольны, а несколько напряженная обстановка вдруг разрядилась сама собой.

«Танец с кубками», — выкрикнул распорядитель.

Бал начался.

Движения этого танца были очень простыми, во время фигур пара должна передавать друг другу кубок, держа его таким образом, словно он полон до краев. Но Кристиния от волнения была чуть ли не в предобморочном состоянии. Несколько раз она сбивалась с такта, и Ланаор ловко подхватывал ее, каждый раз подбадривая. Кончики пальцев девушки подрагивали, ее лицо оставалось белым, словно этиндерский мрамор.

— Может, все отменим? — участливо поинтересовался Ланаор на заключительном аккорде.

Машинально кивнув, Кристиния вдруг осознала, что ей сказали. Она возмущенно повернулась, щеки при этом вспыхнули, а взгляд метнул такие молнии, что Ланаор не смог сдержать улыбки.

— Вот и хорошо, — шепнул он девушке на ушко, — так намного лучше. А то не хватало еще, чтобы во время помолвки моя невеста лишилась чувств. Не будем давать повод для всяких пересудов.

Когда до Кристинии дошел смысл сказанного, они уже почти дошли до ее родителей. Теперь у девушки горели не только щеки.

— Дорогой Вэлдон, — громко обратился Ланаор к отцу Кристинии, в зале при этом установилась мертвая тишина, — ни одна девушка во всем мире не сравнится красотой с вашей дочерью. С того дня, как впервые увидел ее, я потерял покой и сон, и мечтаю теперь только о том, чтобы красота вашей дочери озарила мое скромное жилище. Прошу вас отдать Кристинию мне в жены и обещаю, она будет счастлива. Призываю всех гостей быть свидетелями моих слов.

Вэлдон Корвильд благосклонно качнул головой и ответил:

— Я верю твоим словам, Ланаор. Но согласится ли моя дочь на твое предложение?

Когда самый завидный жених Тиильдера опустился на колено перед Кристинией Корвильд и протянул ей помолвочный браслет, все дамы в зале затаили дыхание.

— Дорогая Кристиния, для меня есть только ты, только ты в моем сердце с первой нашей встречи и навсегда. Согласна ли ты стать моей верной спутницей, моей единственной женщиной, той, которой я посвящу всю свою жизнь без остатка?

Дамы все еще боялись дышать, и дело закончилось бы множественными обмороками, потяни Кристиния хоть немного с ответом. Но девушка не была столь жестока:

— Да, я принимаю твое предложение, Ланаор.

И позволила одеть браслет на руку.

Помолвка состоялась.

Кубки наполнялись вином, расторопные слуги сновали с блюдами, полными разными угощениями, гости подходили, поздравляли молодых, а потом танцевали, и снова поздравляли. Грандиозное торжество закончилось под утро.

Проводив последних гостей, Ланаор поднялся на террасу и долго смотрел на просыпающийся город. Он улыбался, вспоминая смущение Кристинии, и как потом девушка разозлилась, стоило заикнуться об отмене помолвки. Милая, чистая, как родниковая вода.

Только неприятный осадок от разговора с Вэлдоном. Не то, чтобы Ланаор был против, но было что-то непонятное и тревожное в этой поспешности. Вэлдон зачем-то настоял на свадьбе уже в следующем месяце. С чего бы это вдруг?

Впрочем, разве это не к лучшему?

Отогнав прочь сомнения, Ланаор снова погрузился в романтические мечты. Вдруг позади раздалось хихиканье.