Страница 51 из 92
— Николас и Лия Ардеску, теперь вы муж и жена перед небом и землею, — провозгласил жрец.
Он обвил сцепленные пальцы молодых золотистой лентой и продолжил:
— Две судьбы, получившие благословение Всевидящей, становятся одной судьбой. Теперь вы связаны одной жизнью, одним дыханием, одной радостью, одной болью. У вас одна дорога, какова бы она не была, идите по ней смело, не оглядываясь на пройденное. Да осветится ваш путь любовью ваших сердец. Идите с миром, и да будут дни ваши сладки, как ниспосланный Всевидящей нектар.
Толпа радостно зашумела, расступилась. Дорогу молодым начали усыпать лепестками белых цветов. Николас и Лия шли к выходу, следом за ними на расстоянии Егор и второй свидетель. Лепестки сыпались на молодоженов, гости выкрикивали пожелания счастья, здоровья, красивых детишек.
Потом свадебный кортеж покатился по городу, и жители Тиильдера махали приветственно руками паре, стоящей в первом открытом экипаже. Счастливые молодожены приветствовали горожан в ответ, а музыканты играли от души веселые зажигательные мелодии. В рабочем поселке снова устроили пир, и на этот раз Егору не удалось сбежать.
Уже молодые скрылись за порогом своего дома, и петухи прокричали, возвещая рассвет, но люди не расходились. Музыканты выдохлись и задремали, а народ все разговаривал, пел песни. Вернулся Егор домой только под утро.
Сна не было. Он сидел один в большом доме за пустым обеденным столом, но мысли его были очень далеко.
Там, где они с Наташей стояли перед работником ЗАГСа, и эта красивая улыбчивая женщина зачитывала хорошо поставленным голосом:
— Именем Закона Союза Советских Социалистических Республик подтверждается взаимное проявление воли граждан Еремеевой Натальи Дмитриевны и Карпенко Егора Николаевича к совместной семейной жизни. Утверждается взаимное проявление воли супругов носить общую фамилию Карпенко. Отныне вы — муж и жена, основоположники новой семьи и продолжатели рода своего во имя блага государства, личного счастья, бессмертия советского народа. Дорогие друзья! Живите дружно. Будьте щедры на труд и любовь. Вы, Наталья, помните о великом призвании матери — родить человека и о еще большем — вместе с мужем воспитать его. Вы, Егор, уважайте Наталью как друга верного, берегите ее как мать ваших будущих детей. Наше советское общество возлагает на вас обоих обязанность — вырастить их честными и чуткими людьми, трудолюбивыми и мужественными гражданами… Сердечно поздравляю вас с рождением новой семьи, желаю судьбы славной и жизни большой! С этой минуты все для вас становится общим: труд, радость, мечты…
Глава 25. День рождения
Тиильдер,
16 октября 1948 года
Поместье Ланаора Тая
За окном светало.
Бессонная ночь плавно перетекала в утро.
Паучок неспешно полз по потолку, выбирая место для паутины.
Ланаор думал о том, что скажет Эринии, когда эта непослушная капризная девчонка вернется. А она точно вернется, в этом можно было даже не сомневаться. И тогда он сразу такую охрану приставит, чтобы и шагу без его разрешения не делала. А лучше запрет в Башне. Оттуда точно никуда не сбежит.
Приняв решение, Ланаор начал думать о предстоящем вечере. Бал, гости, Корвильды. Он попросит руки Кристинии. Столько суеты.
Нехотя поднявшись, он умылся, оделся. Потом подошел к двери и замер в нерешительности.
«Пока я здесь, в своей комнате, пока не вышел, ничего ведь не происходит. Время словно остановилось. Но стоит шагнуть за порог, и все события начнут разворачиваться, и ничего нельзя будет изменить», — размышлял Ланаор.
Ему вспомнилось, как когда-то в детстве мечтал он поскорее стать взрослым. Взрослая жизнь казалась вольной и счастливой, лишенной каких бы то ни было ограничений и скучных обязанностей. Как сильно он заблуждался тогда. Не понимал, что только в детстве и было время истинной свободы. Теперь Ланаору двадцать пять, и он вынужден каждый день решать сотни сложнейших задач, вынужден нести груз ответственности за семью, за Орден, за свой народ, за Ариманию.
Ланаор с тоской вспомнил время, когда ребенком покидал свою каморку, дверь, что каждое утро открывалась в каменный мрачный коридор. Вспомнил завтраки за большим столом, во главе которого важно восседал Магистр, шутки других учеников. Они все были старше него, Ланаор тогда очень завидовал их умению вести разговоры, умению шутить. Он и сам старался не отставать, и каждый раз, когда удавалось вызвать улыбку на лице наставника, Ланаор чувствовал себя значимым, почти взрослым.
Все дни в Башне были наполнены скучными обязанностями, учебой, а еще медитацией, которую Ланаор терпеть не мог. Потому частенько сбегал в лес, чтобы найти себе очередные приключения. Случалось, наставник был очень близок к тому, чтобы всыпать Ланаору розгами, но всякий раз появлялся старый добрый Тутелариус и спасал непоседу. Он просто уводил нарушителя в каморку и запирал там на пару дней. Этого было вполне достаточно для того, чтобы Магистр мог успокоиться, а сам Ланаор получал возможность осмыслить собственную глупость и искренне раскаяться.
Улыбнувшись воспоминаниям, Ланаор Тай прикрыл глаза. Он потянулся к двери в безумной надежде хоть на день вернуться в беззаботное прошлое. Словно это возможно, вмиг, силой желания перенестись туда, где было когда-то так хорошо. Не открывая глаз Ланаор сделал шаг, коснулся дверной ручки, и вдруг воздух вокруг сменился, запахло старым покинутым жильем. А еще кромешная тьма вокруг.
Что произошло? Где он оказался?
Не догадавшись создать светильник, в панике Ланаор налег на дверь, попытался открыть ее. Та не поддалась ни на волос.
Предположив, что попал в хитрую ловушку танларцев, Ланаор сделал несколько осторожных шагов назад и направил на дверь мощный сокрушительный удар.
С жалобным скрежетом та поддалась и отлетела прочь, открылся светлый проем. Вывороченный косяк, каменная стена, многократное эхо. Саах тебя побери!
В это было трудно поверить, но Ланаор оказался в том самом месте, о котором мгновение назад так наивно мечтал. Он только что вынес дверь своей детской каморки. А ведь сам лично тщательно запер ее, когда в последний раз покидал Башню. Очень тщательно. Надежно.
Но это невозможно!
Послышались гулкие шаги со стороны лестницы. Вероятно, охрана.
Это какое-то наваждение, он не мог оказаться в Башне. Только что был у себя дома. Здесь даже птицей часа два лететь. Если постараться.
Охранники приближались, еще немного, и выскочат из-за угла.
И что он им скажет? Как объяснит?
Не желая оказаться в дурацком положении, Ланаор метнулся в комнату, обернулся вороном и забился под шкаф. Но что дальше?
— Эй, кто там? Выходи! — раздалось из коридора.
Ланаор в отчаянии закрыл глаза. «Мне срочно нужно к Магистру, он точно сможет все объяснить!»
Гневный окрик, удар.
Птичью тушку приложило так, что звездочки в глазах заплясали.
— Саах тебя побери! — раздалось где-то рядом то ли возмущенно, то ли испуганно.
Ланаор узнал голос Магистра, вернул человеческий облик и жалобно застонал.
— Мальчик мой, прости, я не хотел. Ты так неожиданно свалился на голову. Ты цел? — старик взялся осторожно ощупывать голову Ланаора, — нет, вы только посмотрите на него, вымахал здоровенный, а шутки все те же, глупые до чрезвычайности. Хорошо еще, что так легко отделался. Ну и напугал ты меня. Чего развалился? Всего-то пара ушибов да небольшая шишка на затылке. Поднимайся давай.
Хоть Магистр уже пришел в себя и даже начал ворчать, Ланаор заметил, как трясутся руки старика. Виновато улыбнувшись, он с трудом поднялся и переместился в кресло.
— Простите меня, наставник, я нечаянно.
— Сколько раз я это уже слышал. И когда ты только повзрослеешь.
— Юный маг полон сил и энергии, — в дверях появился Тутелариус, — он никак не может обойтись без шума, даже в столь ранний час. Вот, приложите лед к затылку, это должно облегчить боль.