Страница 24 из 92
Тиильдер, 9 декабря 1947 года.
Солнечные лучи играли с листвой, беззаботно щебетали птицы, в тени беседки царило полное умиротворение. Мужчина лет тридцати замер в позе лотоса на мягком коврике в самом ее центре. Его закрытые глаза были обращены к небу, простирающемуся над легкой белой крышей, покоящейся на белых столбах; ладони расслабленно лежали на коленях. Яркая желто-зеленая одежда гармонично сочеталась с окружающей зеленью и белоснежной архитектурой. Николас Ардеску, молодой послушник Ордена, выполнял дыхательную гимнастику. В своем последнем трактате Даарцельс, знаменитый целитель Тиронии, рекомендовал эти упражнения для восстановления душевного равновесия и покоя. Тиронский язык Николас знал уже вполне сносно, потому читал труды Даарцельса в оригинале, не доверяя переводчикам. Он вдыхал носом и выдыхал через рот нежнейший эфир, наполняющий пространство, представляя себя парящей в вышине птицей. Выполнив нужное количество вдохов, Николас Ардеску перешел к мантрам.
«А-о-н–н-н… — уверенно пропел послушник, — н-н-а-о-н-н, ум-м-м-м». Он очень старался. При первых же звуках, напоминающих брачный зов буйвола, птичьи голоса захлебнулись и смолкли.
Это были мантры, призывающие везение. Узнал о них Николас в предыдущем трактате авторитетного ученого. Там же указывалось, что для достижения должного эффекта необходимо пропевать эти мантры с полной самоотдачей. Увы, именно самоотдача подводила Николаса Ардеску, ведь Даарцельсу он доверял целиком и полностью, тем не менее везение до сих пор обходило его стороной.
Закончив сеанс, послушник покинул беседку и легкими шагами направился к невысокому зданию, утопающему в зелени цветущих яблонь. Дом был построен Орденом для иномирцев, призванных Всевидящей. Сейчас заселена только одна комната, но и этого было достаточно, чтобы у Николаса Ардеску, еще вполне молодого и здорового мужчины, развилась глубокая депрессия.
Еще десять дней назад он должен был наладить контакт с первым и единственным пока иномирцем, начать уроки ариманского языка, познакомить с Тиильдером. Николас Ардеску очень старался, но, Великие Силы, все его старания рассыпались прахом. Иномирец был сущий саах, такой же злой и страшный. Николас Ардеску был совсем не идеальным человеком, иногда нарушал Великие Заветы и, видимо, теперь пришло время понести наказание. При всем своем усердии Николас не справлялся, и это его очень огорчало.
С тех пор, как сознание вернулось к иномирцу, тот все время сидел или лежал, глядя в одну точку перед собой. Он почти не притрагивался к еде и питью, его не интересовали красивые женщины, он не реагировал даже на волшебную игру лучших музыкантов. Когда Николас пытался с ним говорить, иномирец прожигал его таким взглядом, что его, Николаса, душа сжималась и уходила куда-то в пятки. Но больше всего пугало то обстоятельство, что иномирец, несмотря на все хлопоты целителей, угасал день за днем. Того и гляди дух испустит, а виноват будет он, невезучий послушник Николас Ардеску. Виноват перед Орденом, Всевидящей и людьми.
В доме было тихо. Дежурный лекарь дремал в гостиной, откинувшись на спинку кресла. Иномирец в своей комнате все так же сидел на полу у стены, глядя куда-то под ноги.
Совершенно случайно Николас Ардеску посмотрел в окно и увидел приближающегося куратора. Сердце рухнуло в пятки. Куратор вел за руку ребенка, но Николас не успел рассмотреть. Он бросился наводить порядок: разбудил целителя, убрал лишнее со стола, поправил портьеры на окнах. Бегло осмотревшись, не нужно ли еще чего, выскочил на крыльцо.
— Приветствую тебя, Ланаор Тай, свет нашего Ордена, — стараясь сохранять спокойствие, торжественно проговорил Николас.
Ланаор Тай ответил с вежливым поклоном:
— И я приветствую тебя, Николас Ардеску, рад видеть нашего лучшего послушника полным сил и здоровья.
Рядом с Ланаором робко улыбалась девочка лет девяти-десяти. На вид немного неказистое, но все же вполне милое создание.
— Я сегодня не один, это Эриния, — весело проговорил Ланаор Тай, затем повернулся к спутнице, — душа моя, это Николас Ардеску, он помогает человеку, о котором я тебе рассказывал.
Девочка почтительно поприветствовала Николаса.
Они прошли в гостиную. Там Ланаор выслушал короткий отчет целителя и, пребывая в самом хорошем расположении духа, направился с племянницей к комнате иномирца.
Гость все так же сидел у стены. Его локти опирались на согнутые колени, он поддерживал голову руками, сжимая виски большими пальцами. Коротко стриженые волосы, изможденное лицо, безучастный взгляд.
Николас Ардеску знал, что все тело этого человека было испещрено страшными шрамами. Саах, настоящий саах.
Что за необходимость приводить ребенка к этому чудовищу?
Подмигнув девочке, Ланаор аккуратно подтолкнул ее вперед. Сам остался у двери. Николас замер чуть поодаль, ведь наблюдение за иномирцем — его обязанность.
Эриния медленно прошла в середину комнаты и села напротив иномирца прямо на пол, аккуратно поправив платье.
Иномирец остался безучастным.
Она что-то сказала.
Николас не расслышал, что именно.
Девочка повторила.
И тут иномирец поднял голову, осмысленно посмотрел на девочку и… ответил.
Видимо, что-то спросил. Завязался странный диалог, смысл которого был совершенно непонятен Николасу по причине незнания языка.
Но саах, он и есть саах. Радость и любопытство в глазах ребенка погасли, сменившись отчаянием.
— Что он сказал? — спросил Ланаор, подсев к Эринии.
— Нам пора домой, — треснувшим голосом ответил ребенок.
Волосы поднялись дыбом по всему телу Николаса.
К сожалению, на этом моменте Ланаор велел ему удалиться. Пришлось аккуратно прикрыть дверь.
Так как дел срочных дел особо не было, Николас отправился перечитывать трактат Даарцельса о везении, решив на вечерней заре вернуться к мантрам.
Карета мягко покачивалась, Ланаор с папой сидели напротив, они обсуждали какие-то новости. Эринии уже не получалось болтать ногами как раньше, теперь ноги доставали до пола, а жаль. За окном проплывали дома и деревья, где-то играла музыка. Жаль, что нельзя отодвинуть занавеску и получше все рассмотреть. А еще жаль, что Тарто не разрешили взять с собой, ему бы очень понравилось ехать в карете и смотреть в окно.
Вчера после обеда Ланаор спрашивал, какими словами следует приветствовать взрослого человека. Видимо, решил заняться ее воспитанием, но это он зря. Мама Элоя давным-давно все это объяснила Эринии, так что она без запинки назвала все виды приветствий.
Только хитрый Ланаор рассмеялся и сказал, что это все ариманские варианты. Тогда Эриния догадалась, что Ланаор решил проверить ее знание языков. «Ты хочешь взять меня с собой в путешествие?» — спросила она. «Ммммм», — задумчиво стал тянуть Ланаор, будто еще сомневается. «Клянусь, тогда я прощу тебе все обиды», — воскликнула Эриния, тогда Ланаор снова рассмеялся и сказал, что согласен.
К сожалению, Эриния учила совсем мало языков. Она старательно вспоминала все, что знает, но Ланаор говорил, что этого недостаточно. Даже голова разболелась вспоминать, но потом он попросил повторить последние слова. «Хм, надо проверить, — Ланаор сделал загадочное лицо, — давай так, ты завтра утром поприветствуешь одного моего знакомого вот этой фразой. И если он поймет тебя, то с меня самое лучшее путешествие, какое только пожелаешь».
И вот наступило утро. Как обещал, Ланаор приехал за нею. Они взяли с собой папу, и мама от этого очень рассердилась. Эринии это не понравилось, но Ланаор сказал, что маму возьмем в следующий раз. А теперь он всю дорогу говорил с папой о всяких непонятных вещах и совсем не обращал на нее внимание.
Эриния легонько ударила ногу Ланаора носком ботинка и спросила, долго ли еще ехать. «Совсем нет, душа моя», — ответил он ласково. И это тоже не понравилось Эринии. Что-то было не так.
Когда карета остановилась, Ланаор помог ей спуститься на землю. Папа остался, не пошел с ними. Ланаор повел Эринию по дорожке большого сада, показывая птичек на ветках и веселых бурундучков в траве. Потом они пришли к дому, где жил знакомый Ланаора.