Страница 75 из 85
Почему НИКТО не сказал, что я мог взять самоотвод?
Я ещё раз обвёл взглядом ждущие, напряженные лица на трибунах. Бабуля Шторм сжала губы в белую линию — представляю, какого физического напряжения ей стоило покинуть Цитадель и переместиться в другое измерение… И всё это за тем, чтобы посмотреть, как внук красиво сядет в лужу?..
А Золтан? А князь Драконьего Двора?..
А, в конце концов, мой отец?
Ведь ему пришлось нарушить своё уединение, выйти, так сказать, из сумрака — и всё для того, чтобы увидеть, как я опозорюсь?
Кстати: Колька, и вся команда «Сынов Анархии» тоже были здесь, как и симпатичная алюминиевая тарелочка, на ободе которой, болтая ножками, сидели трое МЗЧ…
Заметив мой взгляд, малышата прижали кулачки к груди и склонили головы.
Это манипуляция! — хотелось закричать мне. — Вы! Все!.. Вынуждаете меня делать то, что я не хочу.
Я вздохнул. Звучит, как вопль капризного ребёнка. Аж самому стыдно.
— Господин Карбункул.
— Да, господин Безумный.
— Я готов.
Сказав это, я чуть не прикусил себе язык. Ну зачем, зачем я это ляпнул?.. Я же не смогу, не сумею победить! Весь мой расчёт строился на том, что все обалдеют, увидев дракона и не станут биться.
В честном поединке у меня просто нет шансов! Это говорят все: и донья Карлотта, и Лола, и букмекеры…
Кстати, вон они, сидят на отдельной трибуне. Шкуру голубого слона ни с чьей другой не перепутаешь.
Пришли всем составом — проследить, на что пошли их вложения…
Неожиданно Зубодёр поднялся, и сцепив огромные лапищи над головой, потряс ими в воздухе.
Я моргнул.
И тут до меня дошла одна очень простая истина: да. Никто не верит в мою победу.
Но все на неё НАДЕЮТСЯ.
Надеется мой отец — ему хочется верить, что его кровь — ядрёный коктейль из колдунов, драконов и Люцифер знает, чего ещё — не жидкая водица.
Надеются жители Сан-Инферно — им хочется, чтобы хоть кто-нибудь утёр нос заносчивым магам, которые вечно считают себя выше других.
Надеется моя команда — они ведь настоящие спортсмены, так? И просто НЕ ПОНИМАЮТ, как можно проиграть сражение, даже не начав.
Святой Люцифер! Они все собрались здесь РАДИ МЕНЯ. Побросали важные дела, забыли распри — только чтобы поддержать Безумного Макса, который в очередной раз откусил больше, чем может проглотить.
Теперь всё по-взрослому, — неожиданно понял я. — Никакие финты, уловки и наглый обман — просто не помогут.
Я должен справиться сам.
Без ансамбля.
Эх! Пропадай моя телега, шестисотый мерседес…
— Карбункул! Чего ждём-то?
— Выхода ваших соперников, господин Безумный. А вот как раз и они…
Из всех, кто торжественно вышел на арену, я узнал только Серпента. И только он был гуманоидом — то есть, походил на человека…
Остальные — крупный ящер, зелёное желе, мохнатый осьминог, розовая гусеница и попугай — были мне незнакомы.
На всех соискателях были роскошные бархатные мантии и остроконечные шляпы, усыпанные серебряными звёздами.
Словом, то были настоящие вАлшебники: звёзды сверкали, мантии таинственно развивались без всякого ветра… впечатление чуток портилось тем, что у желе мантия не развивалась. Она прилипала.
Ну, я тоже решил не ударить в грязь лицом. Припомнив, что говорил по этому поводу отец, представил себя…
По единодушному вздоху, промчавшемуся по трибунам, я понял, что всё получилось.
То есть, цвет, ткань, покрой — были такими, как надо. Иначе я бы услышал смех, верно?
Я поклонился.
И тут же услышал пронзительный свисток судьи…
Точнее, звонок колокольчика — в него изо всех сил трезвонил Серпент.
— Мы что, уже начали? — капризно-раздраженным тоном спросил он. — Что-то я не слышал сигнала. А значит, попытка господина Безумного не может быть засчитана.
— Никакой попытки не было, — объявил Карбункул. — Это личная инициатива соискателя.
— Я просто хотел хорошо выглядеть, вот и всё, — вставил я.
— И вот так, походя, применил заклинание одиннадцатой ступени? — это вопросило желе. Не знаю, какого оно было пола, по голосу непонятно: он доносился, словно из наглухо закупоренной бочки с огурцами.
Желе явно обращалось ко мне, но не зная, что сказать, я посмотрел на Карбункула.
Тот ответил — каким-то новым, цепким и пронизывающим взглядом…
— Да, действительно, — кивнул маг. — Господин Безумный применил заклинание одиннадцатой ступени, — он растерянно пожал плечами. — Обычно мы начинаем с третьей.
— И что? — осторожно поинтересовался я. — Это плохо? Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?..
Я так понимаю, смотря откуда считать. Одно из двух: или я показал себя зелёным новичком, или…
— Первая ступень — это нулевой курс, — быстро сказал Карбункул. — Мелкие иллюзии типа золотого дождя или кусачих насекомых. Одиннадцатая — это материализация мысленных объектов.
— Ой, ну извините, — я покаянно развёл руками. — Я же не знал…
— И это приводит нас к следующему шагу, — не унималось желе. — Введению шестой поправки.
Я опять посмотрел на Карбункула.
— Шестая поправка предполагает автоматическое исключение соискателей, не достигших соответствующего уровня. В данном случае — одиннадцатого, — объявил Карбункул.
— Но он применил заклинание ДО начала поединков! — вскричал Серпент.
— Это не отменяет поправку, — покачал головой ящер. — Когда мне предложили поучаствовать в поединках на соискание должности, никто не говорил, что начинать мы будем сразу с одиннадцатой ступени. Считаю, что имею право взять самоотвод без потери лица.
И ящер гордо зашагал прочь с арены. Мантия его больше не развивалась. Она обвисла тяжелыми складками, хвост зловеще хлестал по голенищам сапог.
Зелёное желе ничего не сказало. Молча поклонилось — раздался звучный «бульк», и тоже удалилось, оставляя на камнях арены чуть влажный след.
Серпент злобно уставился им в спины. Губы его побелели, костяшки пальцев были крепко сжаты.
Ага. Вот, значит, где собака порылась…