Страница 4 из 82
Глава 2
Отсчет завершился под аккомпанемент противного писка, и мы уставились на экран смартфона Полиночки во все глаза.
Все, кроме Стервятника, до сих пор сидевшего в углу с пустой пивной бутылкой и уткнувшего лицо в острые колени. Хотя ему и без того наверняка были известны планы его госпожи. Бывшей или нынешней — еще стоило уточнить у Константина. Но вряд ли мой ассистент притащил бы змею в птичье гнездо, предварительно не учтя все риски.
Интересно, каждый ли гвардеец «живого уголка» Маргариты Артуровны являлся носителем? В этом случае Константин бы, наверное…
Стоп! Секундочку…
Эфир начался раньше, чем Шлейфер успела к нему подготовиться. Ей всё еще наводили марафет в кадре, а потому у меня было время, чтобы поинтересоваться у Царя, с какого это хрена в нашем разговоре о носителях он упомянул моего ассистента, а не Пересмешника, который, собственно, и предупредил меня о наличии редких способностей у Стервятника.
Скосил взгляд на стандартную постную мину Константина.
На кой же… на кой черт он вообще взялся работать со Шлейфер⁈ Хоть я и сам тогда подметил, насколько сильно схожи их с ясновидящим голоса, но даже подумать… Так вот, почему во время последнего задания он лично отрезал меня от общей движухи! Каким-то образом докопался до моей причастности к делам ректорши и тайно сделал всё возможное, чтобы обезопасить меня. Вступил в отряд сам, зная, чем это может обернуться для его службы, если правда о соучастии гвардейца рода Гордеевых раскроется.
— Константин… — благоговейно выдохнул я, и мужчина опустил на меня взгляд. — Ты самый лучший человек в моей жизни!
— Это честь для меня, господин, — ровным тоном отозвался тот.
— Это чё щас такое было-то⁈ — возмутилась Полиночка столь неожиданному признанию в чужой адрес. — Он-то здесь причем? Трансляцию я нашла!
— Ты тоже ничего, — подмигнул ей, на что княжна утробно зарычала. — И если мы в какой-то момент не оступимся, каждый из нас принесет значимый вклад в общее дело. Даже ты, — глянул на Дамьена, который жалобно сдвинул брови и шумно сглотнул.
Тем временем Маргарите Артуровне наконец-то навели марафет, и она пронзительно уставилась на нас с экрана. Ее темно-синий комплект, украшенный эполетами, и уложенная черная коса, окаймляющая линию роста волос, особенно ярко и выгодно смотрелись на белоснежном фоне. На месте ничего не подозревающих зрителей я невольно проникся бы к этой суровой женщине с властным взглядом. Назвал бы это… особым видом харизмы. Диктаторской.
А стоило Шлейфер открыть рот, волоски на руках моментально встали дыбом. Примерно то же я ощущал во время ее краткой, но метко бьющей речи на церемонии в честь начала учебного года. Умела себя подать эта дамочка. До дрожи.
— Мы могли бы терпеть это бесконечно, — начала она, особо не заморачиваясь с приветствиями и посчитав наилучшим сразу рубить с плеча. Губы ее едва двигались. — Но не пора ли открыть вам глаза на то, во что превратилась наша Империя с легкой руки рода Разумовских? Политическое и экономическое бессилие на мировой арене отражается не только на правящей верхушке, но и на вас. Тех, кого Империя обязана защищать от нищеты, безработицы, голода… Все справедливые заявления «Огней Революции» о тяжести нашего положения прежде замалчивались, и виной этому была жесткая диктатура Разумовских, собственными руками разрушившими нашу репутацию, кропотливо зарабатываемую год от года. Мы, лучшие из лучших, по одному лишь слову Льва Алексеевича Разумовского скрываем свой потенциал в то время как остальные набирают силу и крепнут. Мы и дальше обязаны ждать, пока Его Императорское Величество соизволит перейти к конкретным действиям и исполнить обещания, данные его предшественниками, или же возьмем всё в свои руки и сами изберем тех, кто встанет на защиту Империи? Я, герцогиня Маргарита Артуровна Шлейфер, организатор и глава движения «Огни Революции», открыто заявляю о том, что пока у власти не встанут люди, достойные этого, устроенный нами Прорыв будет оставаться бессрочным. Это вынужденная мера, ведь теперь замалчивать нас никому не удастся. В ваших же интересах, присоединившись к нашему движению, покончить с установившейся в Империи жестокой диктатурой и потребовать основания парламента по результатам мажоритарного голосования. Парламента, который своей деятельностью обеспечит и внутренний, и внешний рост, выведет качество жизни на новый уровень…
— Да что она вообще не несет⁈ — не выдержала Полиночка. Руки, в которых она держала перед нами смартфон, подрагивали. Еще немного и, готов был на флаге присягнуть, она запустит телефон в стену, разбив вдребезги. — Какая еще диктатура рода Разумовских⁈ Да если бы мой батюшка действительно был таким, каким она его описывает, я б его еще сильнее зауважала!
Все, как один, мы перевели взгляд на распалившуюся княжну.
— А что⁈ — недоуменно вскинула она брови. — Бей своих, чтобы чужие боялись! Эта шлёндра вот даже не стесняется о своем прорыве рукотворном говорить. Да тут и самые верные типы на ее сторону переметнутся, лишь бы портки последние не потерять!
— Как раз-таки это и называется диктатурой, — поправил я.
— Какая разница, как это называется, если важен только результат? Но… — немного стушевалась она, — я всё равно считаю, что так дела не делаются. Она, видать, на наш род до сих пор зуб точит.
— Да, предупреждая вопросы своих студентов и их представителей, я всё еще остаюсь ректором Московской Академии Благородных Магов, и на данный момент академия — самое безопасное место во всей Империи. Таким же местом для вас может стать Империя в целом. И помогут нам боги в нашей борьбе! — завершила свое обращение Шлейфер. Уголки ее губ приподнялись, серьги-маятники качнулись в ушах, и трансляция оборвалась.
— С каких таких пор? — осведомился я, когда Полиночка сжала смартфон в руке и выпрямилась.