От себя не убежишь

Выровнять потоки - это не воссоздавать их, как я это сделала с Даниилом. У него они были оборваны, вследствии воздействия извне. У парня я просто их лепила заново, пока ещё было что лепить. А вот здесь нужна была концентрация, чтобы не задеть не относящееся к сердцу. Мне пришлось попотеть и задействовать свою энергию, которой сейчас было мало. Закономерно, что когда начала вставать, меня повело в сторону.

- Что ты, девочка? - Мария Николаевна быстро вскочила на ноги и поддержала меня. - Ты смотри ж, как молодка стала. - удивлённо сказала она, но потом в ее голосе проскользнула тревога. - Что с тобой, дочка?

- Мне нужно восстановить потраченные силы. - ответила.

- Поесть что ли?

Кивнула.

- Это я сейчас мигом организую.

Она посадила меня за стол. И минут через пять передо мной уже стоял борщ и картошка с котлетой. Подумалось, что не хватает компота, и тогда был бы полноценный столовский обед, но хватило меня только на борщ. Ну не ем я столько. Не ем! Мария Николаевна посокрушалась, что кушаю я, как воробушек, но в конце концов оставила меня в покое. После еды почувствовала, что меня клонит в сон. Я прекрасно понимала, почему так. Я больше суток не ела, и пришлось потратить силы на работу. Одной еды моему организму было недостаточно. Как мы восполняем потерю энергии? Еда и сон. Ослабленный вынужденной голодовкой организм не восполнил полностью свои ресурсы, поэтому подавал мне сигнал, что пора бы уже угомонится и восполнить энергию в виде сна.

Раздался дверной звонок, и Мария Николаевна пошла встречать гостя. Это был не Донской. Я слышала женский голос. Они там о чем-то разговаривали, а мне нестерпимо захотелось прилечь. Я встала из-за стола и прилегла на тот же диван. И пусть он мне был маленький, можно просто подогнуть ноги. Искать что-либо подходящее в чужом доме не стала. Через пару минут я уже спала.

Проснулась от нестерпимого желания сходить в туалет.

- Девочка хорошая, светлая. Обидишь, я тебе уши надеру. - тихо говорила кому-то Мария Николаевна.

- Не собирался я никого обижать. - раздался возмущенный голос Донского. - Она сама кого хочешь обидит. Ты ее плохо знаешь.

- Тише ты, оболтус. Разбудишь.

Это было смешно. Донского почти все боятся, а тут "уши надеру". В туалет хотелось нестерпимо. Поэтому решила дать о себе знать.

-Я не сплю. - села на диване, пытаясь разодрать со сна глаза.

Донской и Мария Николаевна сидели за обеденным столом.

- Мне нужно посетить ванную комнату. - сказала им, встала и направилась из кухни.

- Помнишь, куда идти? - вскочила женщина. - Найдешь дорогу?

- Помню. Не волнуйтесь. - ответила ей.

- Мам, ты чего вскакиваешь так резко? - услышала я сзади голос Донского.

Что ответила ему Мария Николаевна, не услышала. Не до этого мне было.

В доме у оборотницы туалет и ванная были совместными, я не стала уточнять, зачем именно туда иду. Я сходила в туалет и умылась. Поправила растрепавшиеся ото сна волосы. И вышла, но далеко не ушла. Около ванной меня перехватил за талию Донской и прижал боком к себе.

- Мы уезжаем, Колючка. - оповестил он меня и повел на выход из дома.

- Дай, я ее хоть покормлю. - донёсся из кухни возмущенный голос Марии Николаевны.

- Я сам ее покормлю. - ответил Донской. - Мне нужно ехать.

Мария Николаевна вышла к нам. Осуждающе посмотрела на сына, но ничего не сказала. Подошла ко мне и обняла.

- Приезжай. - сказала она. - Я буду рада тебе.

Обещать я ничего не могла, но и не ответить тоже.

- Я постараюсь. - просто сказала ей. - До свидания.

- Езжайте с богом.

Тут мой взгляд упал на Малыша, который мирно стоял возле Марии Николаевны, и я вдруг отчётливо поняла, что мне нужно его оставить. Здесь. Предчувствиям своим я не верить не могла, ведьмины корни давали о себе знать, поэтому посмотрела на женщину и сказала:

- Мария Николаевна, у меня к вам просьба.

- Говори, дочка. - подобралась та.

- Можно я у вас оставлю Малыша? Я понимаю, что это обуза. - продолжила быстро. - Но у меня предчувствие. Ему нельзя со мной. Но я его обязательно заберу.

- Оставляй, конечно. - махнула рукой Мария Николаевна. - Мне веселее будет. Мы с ним вполне нашли общий язык, пока ты спала. Очень умный пёс.

У меня на глаза навернулись слезы.

- Спасибо! - я сама обняла её.

Потом опустилась на корточки, зарылась руками в шерсть и обняла Малыша за шею.

- Я должна уехать и оставить тебя. - сказала ему. - Но я вернусь. Обещаю тебе. Вернусь и заберу тебя. А пока тебе здесь будет лучше. Я буду очень скучать.

Я видела по глазам, что пёс понимает меня. Он тихо заскулил и уткнулся мордой мне в плечо.

- Я вернусь. - повторила, и из моих глаз все же полились слёзы. - Слушайся Марию Николаевну.

Я ещё раз обняла пса, потом вытерла дорожки с щёк и резко встала.

- Поехали. - сказала Донскому.

Он обнял мать на прощание, и мы двинулись к ожидавшему нас гелику.

- А где моя машина? - спросила.

- Мы поедем на этой. - прозвучал ответ.

Ну на этой, так на этой. Мне было все равно. Я не рассчитывала оставлять Малыша. Просто внезапно почувствовала потребность это сделать. И теперь от расставания с ним в груди образовалась пустота. Я сильно к нему привязалась за этот год, поэтому расставание далось тяжело. Садясь в машину, я оглянулась на дом. Там на крыльце стояла женщина и большой пёс. Сердце сжалось, и из глаз опять покатились слезы.

Я смотрела, пока дом не скрылся за поворотом. Затем откинулась на сидение, но на самом деле мне хотелось забиться в какой-нибудь угол и хорошенько поплакать. Такое состояние было не типично для меня, наверно сказывалось постоянное напряжение, в котором я нахожусь последнее время. Я не железная. Хотя у многих создаётся впечатление, что это именно так.

Вдруг сильные руки подхватили меня, и я оказалась на коленях у Донского. Что за произвол?

- Ты что творишь? - зашипела, не хуже змеи.

- Успокаиваю. - ответил он. - Мне не нравится, когда ты плачешь.

- Какое тебе дело до моих слез? - я начала вырываться.

- Большое. - представил аргумент оборотень. - А если ты продолжишь вертеться на мне, то мы прямо здесь продолжим прерванное утром.

Представив перспективу, я застыла. Чем и воспользовался Донской. Он поправил меня на своих коленях, вытер слезы с моих щёк, а потом заглянул мне в лицо.

- Ты чего такая колючая, Колючка?

На глупые вопросы отвечать настроения не было.

- Отпусти. - попросила его.

- Даже не проси. - он тяжело вздохнул и положил подбородок на мое плечо.

Его дыхание щекотало шею, успокаивая, невообразимым образом скручиваясь внутри меня спиралью и оседая тяжестью внизу живота. Повела плечом, чтобы убрать с плеча груз и избавиться от ненужных сейчас желаний,но это только усугубило ситуацию. Его губы скользнули, задев чувствительное место за ухом. Это вызвало мурашки и заставило отшатнуться.

- Я же сказал, не вертись.

Его рука проникла под рубашку легонько лаская открытый участок кожи на животе. Хриплый шепот и губы скользящие по моему уху, заставляли гореть все внутри. У меня года два не было мужчины. Наверно из-за этого я так реагировала на него. Но все же полностью отпустить себя не могла. Это не тот мужчина, с которым можно ложиться в постель без последствий. Без последствий с моей стороны, конечно. Поэтому я старалась не показывать, своих реакций. Только делать это становилось с каждой минутой все труднее.

Меня спасло то, что мы приехали. Я не заметила, как мы доехали до города и остановились около многоэтажки. Донской снял меня с колен, вышел из машины и помог вылезти мне. Потом притянул меня за талию к себе и направился в сторону подъезда. Это оказался дом с элитным жильем. Донскому там принадлежал двухэтажный пентхаус.

Ну что сказать? Меня не удивишь такой роскошью. Год назад это было нормой моей жизни. Меня больше заботило другое. С какой целью он привез меня к себе? На мой прямой вопрос ответа я не дождалась. Мужчина сделал вид, что не услышал, что со слухом оборотней маловероятно.