Ненужная жена

Глава 35. Асури

Печать хоть и была восстановлена внешне, но перестала работать так, как работала раньше. Я чувствовал. И гораздо больше, чем нужно было. И как справляться с этими эмоциями — не знал.

Ее любовь и привязанность к семье, которая по сути продала Аяре — впечатлили. То, что все годы она пыталась поддерживать их, помогать… Брат говорил об этом, но ни он, ни я не подозревали масштаб, с которым она это делала. Кстати, надо бы вернуть ей украшения, которые она отдала Вафе. Заодно и мои подарки можно будет добавить туда же.

Сам не заметил, как начал привязываться к Вассе, как мне стали нравиться наши с ней пикировки, ее забавные шутки или острые фразочки…

Начал скучать по ней. Неожиданно для себя я стал стараться ночи проводить дома — хотелось больше бывать рядом с женой.

И каждый раз безумно хотел коснуться ее: обнять, погладить. И каждый раз с трудом сдерживал себя, позволяя себе легкое прикосновение только когда она уснет, пряча свою слабость под заботой. Так долго, наверное, никто не укрывает никого, как я ее.

Со стыдом почти спустя месяц таких ночей осознал, что не смогу выполнить уговор с братом. Еще и как на зло он завел снова разговор о Вассе. Пришлось вернуть его мысли к его невестам, в которых он окончательно успел запутаться и запутать весь дворец.

Но прятал все это. Вместо этого по вечерам говорил всякие глупости, приносил ей сплетни об отборе, передавал записки от невест, скучавших по ней, слушал ее рассказы… Хотел дарить подарки. И покупал их. Но смелости преподнести не хватало. Собирал их пока, не зная что делать дальше.

А она иногда рассказывала о семье. С такой теплой тоской…

Помнил ее просьбу, как она очень хотела встретиться с ними, а я не смог отказать. Изначально идея мне не нравилась, ведь вряд ли любимую дочь отдали бы во дворец.

Но нет. Ее и правда любили. Через служанку одну узнал, что они оставили покои Вассы в своем поместье не тронутыми, а мать девушки полтора года переживала решение мужа, что даже пришлось обращаться к целителям душ.

Семья оказалась образцовой, любящей. Я бы даже сказал, что редкостью для Бакэмоно. После отправки Вассы во дворец и получив компенсацию от короны за нее, они занялись остальными дочерьми. Образование, подготовка приданого… И, что меня удивило, нехотя принимая помощь от Вассы. Они точно не знали, но были уверены, что она рискует, пополняя счета семьи.

С еще большим удивлением для себя понял, что они использовали лишь часть суммы, не тратя все переведенные ею деньги. Но узнать для чего они собирают деньги — не смог. Ответить на этот вопрос могли ее родители только, а к ним явиться с допросом я не мог. Пока.

Семья ее меня удивляла. Несоответствие их решения их отношению не давало покоя и стал пытаться понять, что могло спровоцировать отдать явно любимую дочь.

Казалось, что с момента рождения Вассы ее семью кто-то упорно разорял. Пожары в их владениях, сорванные стройки, взрывы в шахтах. Да и за помощью они обращались через посредников, которые завышали цены. Казалось, что их опутала липкая паутина, но паука, а что-то мне подсказывало, что паучиху я пока не нашел. Время и явно профессионализм скрывали следы.

Надеясь порадовать девушку, поставил себе целью докопаться до истины.

Воодушевленный возвращался с другого конца Бакэмоно домой. Служанка, понявшая кто я, передала Вассе пирог. Женщина в их семье давно служила и помнила старшую дочку хозяев хорошо. Даже этот жест заставил меня поверить в их семью.

Ведь слуги всегда отражают своих хозяев.

Спешил, но сил на перенос через все королевство не хватило, пришлось пойти через дворец Мартирокла.

Задержался. Уже даже не поздним вечером, а начавшейся ночью вернулся в особняк, слуги спали давно, а я решил проверить, не ушла ли ко сну она.

Но нет. Девушки в ее комнате не было. Успел испугаться, но дом подсказал, что она на кухне.

Подарок от служанки тогда точно будет уместен.

Вот только я не обратил внимание на энергию рядом с ней.

Сигур…

Уж не знаю, за что Орин возненавидел меня, но этот ее охранник меня раздражал. Все время кртутился рядом, намного ближе, чем требует его статус, откровенно флиртовал, а я поражался тому, как она этого не замечает. А может и замечает, но игнорирует. Надеялся на это.

Ведь казалось, что я стал что-то для нее значить, стал ей интересен… Мне так этого хотелось. Хотя и не имел права что-то от нее требовать.

Но увидев их, ее, зажатую в углу у стола, его руку не ее груди…

Тьма взметнулась, протягиваясь к мужчине. Хотелось оторвать его от нее, переломать руки, чтобы больше не тянул их ней. Но подавил. А следом накатило какое-то разочарование. И боль. Не физическую. Поверил теперь, что душе тоже бывает больно. И так больно мне не было никогда раньше. Даже слово не смог произнести, смотря на них.

На что я рассчитывал? Что она будет вечно довольствоваться нашими разговорами? Что будет скромно ждать эти встречи, игнорируя остальной мир? Она молодая и красивая девушка, она создана для любви и нежности. Ее тело пышет здоровьем, энергией. На нее смотрят, ее желают.

Да и ей наших разговоров ей явно было мало. Я видел ее взгляды. Но не мог осмелиться дать то, что она просит. Ведь уговор с Мартироклом… Хотя, ей и он не был нужен. Да, она была ему благодарна, но не испытывала к нему ничего больше. Не мне ее осуждать за желание быть любимой.

Сдерживая тьму, заполняющую образовавшуюся внутри пустоту, стремящуюся пробить все барьеры и печати, чтобы разорвать наглеца, трогающего девушку, собирался уйти, оставив их. Но Васса вывернулась, а на ее лице заметил тень страха, а заикающийся голос окончательно убедил в том, что я ошибся.

Кажется, нужно было прислушиваться ко тьме. Она явно в ее отношении мудрее меня.

Разочарование моментально сменилось гневом. Этот гад… Он посмел ее коснуться против ее воли?

Но устраивать бойню не стал. В ночи мне могло показаться.

Уж я прекрасно за годы службы знал, что может нарисовать мозг. Отправив его отдыхать, повел девушку в спальню, стараясь не сорваться. Хотел поговорить, передать этот самый пирог, ведь она явно хотела перекусить.

Но запах Сигура на не…

Не сдержался. Хотелось сорвать эти тряпки, от которых несло его запахом. Давно я стал таким чувствительным?

Она прижалась спиной к двери, а я пытался успокоиться. Молил богов, чтобы она не шевелилась, замерла. Но боги сегодня были глухи ко мне.

Ее касание сорвало все, что я сдерживал. Первые мгновения ждал, что оттолкнет, что возмутится, да хотя бы пощечиной наградит. Но она не сопротивлялась и это окончательно затмило разум. Опомнился, когда оказались на кровати. И она вновь не была против, позволяя все мне.

Уставшая, но все же с улыбкой на лице, она уснула в моих объятиях, а я лежал и понимал, что счастлив. Чувствовать ее тело, ее объятий, слышать биение ее сердца, тихое спокойное дыхание, вдыхать ее аромат…

Наслаждался, пока не наступило утро и я не осознал, что натворил.

Брат не простит. Надо было уходить, как раз во дворец к Мартироклу, нужно было поделиться найденной вчера информацией, без его разрешения доступа к некоторым архивам я не получу, но не мог. Не мог физически ее сейчас оставить. Так и сидел на краю кровати, думая, как все это решить, ожидая ее пробуждения.

Понимал одно — я не смогу сделать вид, что ничего не было и уйти в сторону, когда брат потребует выполнение наших договоренностей. Осталось понять, как все сделать так, чтобы она не пострадала.