Холод южного ветра

Я ошибся. У него получилось меня удивить. Летящая сверху бита смогла изменить траекторию и бросилась вперёд, целясь закруглённым концом в грудь.

Пришёл черёд второго носка, нацеленного отбить оружие вообразившего себя пикинёром ушлёпка.

Набитая песком ткань ещё только начинала свой путь, а мой противник уже падал. Вмешался Брок, с размаху толкнувший горе-бойца в бок и применивший жёсткую подсечку.

Молодого будто торнадо подбросило, заставив в падении зацепить ранее подбитого мной товарища. Упали оба.

— Морды слишком не уродуйте! Им потом воспитатели весь мозг выжрут… — хрипло, с отдышкой прорычал бесфамильный, возникая рядом с Ежи и награждая пинком в брюхо ближайшего к нему приютского.

Того самого, что мне в грудину метил.

От удара сиротка блеванул. К счастью, не сильно. Пахучая жижа почти вся осталась на подбородке, свешиваясь к земле липкими соплями с вкраплениями полупереваренной пищи.

Бе-е-э… Однако пора менять оружие.

Бросив носки, я подхватил обе биты и крутанулся, оценивая обстановку.

Бой окончен, победа за нами. Безжалостные тренировки на маяке победили юношескую наглость и кажущееся важным численное преимущество.

Крови вроде бы не видать.

Побеждённые постанывали, пытались подняться, однако никто из них не голосил, не звал на помощь, стоически перенося боль.

— Свой, что ли? — подал голос главарь, успевший усесться и осторожно ощупывавший челюсть. — Приютский? Про морды — в точку. Проверяют… Городские, обычно, специально стараются в репу бить. Чтобы нас потом дополнительно покарали… И ачем песком в лицо свыряться? В моргала ведь попал!

Действительно, его подручные, те, что справа и слева стояли, тёрли рожи кулаками, не забывая поглаживать опухающие скулы.

— В какой-то степени свой, — подтвердил бесфамильный, поигрывая отобранным ножичком. — Тоже без предков рос.

Предоставив Сквочу право довести беседу до логического конца, я и Брок контролировали остальных обитателей приюта, однако вели они себя смирно, благоразумно не поднимаясь на ноги, целиком полагаясь на предводителя и заинтересованно прислушивались к разговору.

— Что с товаром? — инициатор торговой операции, словно и не случилось ничего, продолжил болтать с прыщавым. — Сделку до конца доводить планируешь?

— Почему нет? — философски ответил тот, оставив челюсть в покое и переходя к пальпации затылка. — Его отпусти, — кивок на детинушку, осмелившегося прыгнуть на лопоухого, — Принесёт.

— Пусть валит.

— Он быстро, — заверил главный, — Мы собрали то, что ты просил.

Ухмылка Сквоча оказалась красноречивее самых подробных разъяснений. Он именно так и предполагал — сначала на зуб попробуют, а потом, если не срастётся, перейдут к обычной торговле.

— Эти тоже не нужны.

Дождавшись согласия вожака, оставшиеся сиротки, кряхтя и ковыляя, заспешили к жилому корпусу.

— Я встану?

— Валяй… Пока шмотьё тащат, подскажи — где нормальным людям можно затеряться?

— В четвёртом округе, — вопрос прыщавого не удивил. — Там гетто и высотки. Копы, правда, по улицам частенько катаются, но в дома не суются. И местные… с ними сами утрясайте. Если аплатите — легко договоритесь.

— Откуда знаешь?

— При соверсеннолетии государство выделяет квартиру кадому воспитаннику. Где подесевле… Десевле всего в четвёртом округе. Там много насих… Адресок дать?

— Не надо. Разберёмся.

… На аллее возникло две фигуры — побольше и поменьше. Каждый нёс объёмную сумку.

— Деньги гони, — завидев носильщиков, потребовал главный. — Сам видись — я свою часть сделки выполнил.

— Перетопчешься. Для начала посмотрим, что внутри.

К моему большому удивлению, в сумках, помимо трёх комплектов новой одежды, белья, кроссовок и кепок с длинными козырьками, оказались вожделенный лопоухим планшет в заводской упаковке, молодёжные рюкзаки, печенье в пакетах, бутилированная вода и две подушки с четырьмя одеялами.

— В плансете абонемент на три месяца. Спонсоры расстарались, — прокомментировал главарь, точно заправский продажник.

— Подходит…

Основательно осмотрев товар, бесфамильный достал пару банкнот и протянул их прыщавому.

— Как добазаривались.

— Верно.

— Палки завтра заберёте. Пришлёшь кого-нибудь пораньше, пока дежурные дрыхнут.

— Не учи, — пряча деньги, по-взрослому сказал приютский, без спросу поднимаясь на ноги и поворачиваясь к жилым корпусам. — Счастливо оставаться…

— Бывай…

«Деточки» последовали за лидером, ни разу не обернувшись.

Дождавшись, когда они скроются из виду, Брок поинтересовался, любовно распечатывая гаджет:

— Почему только две подушки? А одеял четыре?

Вот ведь заучка… И суток не прошло, а уже напрочь позабыл основы службы.

— Потому что кто-то должен стоять на часах, — ответил я за бесфамильного. — Часовому спать воспрещается. Сиротки и вернуться могут… А одеял четыре, потому что на одно ложишься, вместо матраца, другим укрываешься… Где укладываться станем?

Подавив зевоту, Сквоч сложил нож, убрал в карман и ткнул в самую тёмную часть мини-парка.

— Там… Подбираем деньги, жрём, пьём и на боковую. С рассветом уходим. Кто на тумбочке первый?

Глава 7

Стоять на часах мне выпало вторым. Сквочу — последним. Ни я, ни Ежи не возражали против того, чтобы «предутренняя вахта» досталась бесфамильному, тем более он сам на том настоял, причём в ультимативной форме.

Время бодрствования отсчитывали по планшету. Базовой зарядки в нём оказалось более 70 %, однако играть, коротая часы, я не осмелился. Розеток поблизости нет, а инфа из сети в любой миг может понадобиться.

Так и сидел, привалившись спиной к дереву, считая от скуки звёзды и изредка наблюдая за проезжающими мимо приюта автомобилями.

Разбудив товарища, шёпотом доложил об обстановке и с удовольствием завалился досыпать на нагретое чужим телом одеяло. Хорошо, что никто из нас не храпит, а то пришлось бы регулярно пинать беспокойного сослуживца для соблюдения режима тишины.

Хорошо…

— Вит! Просыпайся! — голос сопровождало лёгкое потряхивание моего плеча. — Утро.

Открыл глаза. Какое, к чёрту, утро? Темно же совсем.

— Вставай, вставай! — надоедливый Сквоч продолжал настырно выдёргивать меня из сладких объятий сна. — Разговор есть… Брок!

— Встал, — хмуро донеслось поблизости. Послышался зевок. — Спину ломит. Одеяло — плохая замена матрацу…

— Отдал бы мне, — бесфамильный отказывался сочувствовать. — Дрых бы без излишеств.

— Чего ты взбеленился? — Ежи решил больше не жаловаться на выпавшие невзгоды и выказать уважение организатору ночёвки. — Подушка есть, укрыться можно, это я так… спал мало. Вот и бурчу.

Похвала прошла мимо. Помятый Сквоч продолжал нас торопить.

— Собирайте постельное в сумку. Надо отнести подальше. Приютские потом заберут.

— В смысле, нам нужно вернуть одеяла и подушки? — удивился ушастый.

— Конечно. Я, лично, с ними по городу шляться не стану.

— Имеет место быть…

… Собрав объёмные вещи в оставленную нам вчера сумку, разобрали обновки. Второпях оделись. Посмотрев на парней, я тихо выматерился и добавил:

— Как инкубаторские.

Действительно, футболки, джинсы, бейсболки, кроссовки и рюкзаки выглядели абсолютно одинаково, полностью совпадая по цвету и стилю пошива. Казённое единообразие во всей красе, как в армии.

Следовало импровизировать.

Посовещавшись, Брок заправил футболку, а я оставил её на выпуск. Бесфамильный поступил по моему примеру, однако поверх накинул рубаху, в которой щеголял с самой клиники и подкатал коротковатые джинсы, став похожим на подростка-модника. Не сильно эффектно, но натягивать старое, грязноватое шмотьё означало привлечь ещё больше внимания. Замарашек никто не любит.

Ещё бы рожи побрить и зубы почистить…

— Куда пойдём? — покончив с переодеванием, поинтересовался знайка, трамбуя в рюкзак рваные штаны и пропылённую обувь. — Вит?