Страница 17 из 71
— В центре, рядом с поарной частью.
— Где?! — недоумённо переспросил Бо, — Какой частью?
— Пожарной, — подсказал я вполголоса. — Местные букву «Ж» не особо любят.
Кивнув в знак того, что понял, сержант обратился к мужчине:
— Покажи, куда ехать. У нас раненые.
Тот не колебался, впечатлённый увиденным.
— Хоросо. Следуйте а мной.
Пикап проехал немного вперёд и принялся разворачиваться. В открытом окне автомобиля мелькали суетливые руки, выкручивающие руль, нервно прыгающий кадык, подслеповатый взгляд, внимательно следящий за манёврами колымаги.
— Может, к нему посадить кого-нибудь из наших? — предложил Брок со своего конца платформы. — Сбежит ещё.
— Нет, — уверенно отказался командир, и от меня не укрылось, что следит он за действиями тутошнего жителя внимательно, даже очень. — Нецелесообразно. Разделять личный состав не вижу смысла. В кузове и салоне автомобиля могут ехать только наиболее боеспособные. Раненых перегружать нужно, а это вредно для них… Самад! Положи гранатомёт поудобнее и будь начеку.
Собственного мнения о решении сержанта я не сложил. Каждый казался прав по-своему. Ежи — по логике, Мид — потому, что умный начальник. Не с нашими силами в полноценное пехотное подразделение на марше играть. Увечных — две трети на борту.
… Человек в пикапе и не подумал сбегать. Напротив, повёл себя крайне прилично и достойно. Подстроившись под нашу, медлительную для шоссе, ехалку, он в считанные минуты указал путь к одноэтажному зданию с видимым издалека красным крестом на фронтоне, расположенным почти в самом центре маленького городка. Пока двигались, с любопытством рассматривая новые виды, люди с тротуаров изучали нас. Женщины испуганно, дети непонимающе, мужчины — пряча эмоции. Водители вежливо прижимались к обочине, каждый по-своему впитывая зрелище перепачканных подсыхающей кровью, чумазых солдат.
Рано они тут встают, совсем как мои старики-фермеры, с первым лучиком. На тротуарах народу — полно.
Мы же, стесняясь непонятно чего, дурели от обилия штатских на квадратный метр, стеклянных витрин магазинчиков и разноцветности чужих одежд.
Подрулив к большим, распашным дверям больницы, мужчина побежал внутрь, и оттуда начали выскакивать люди в белых халатах. Электроплатформа ещё не остановилась, а к нам уже спешили с каталками, с увесистыми чемоданчиками, украшенными медицинскими эмблемами, и делали они это с непоказным рвением. Вышедший на крыльцо почти в конце, пузатый, лысый дядька пальцем указывал, куда подруливать.
Круто у них тут служба налажена! Утро толком не началось, а персонала полно. Наверное, в окружную больничку угодили, с полным комплектом врачей и круглосуточными сменами.
Парней принялись разбирать. Кто мог ходить — слезали на бетон парковки сами и ковыляли в здание, опираясь на добровольных помощников из числа сотрудников лечебного заведения; двое подоспевших детин в униформе парамедиков сгружали лежачих. Их торопливо увозили.
Иго выгрузили последним. Ему спешить некуда…
Платформа опустела. Остались только сержант, я, Джош, Ежи и Сквоч.
Распоряжавшийся местный, проконтролировав распределение раненых, косолапо подошёл к нам.
— Я — аместитель директора муниципальной клиники, — представился он, не называя, впрочем, имени. — Какие препараты испольовались при окаании первой помоси? Аллергики, состоясие в группах риска имеются?
Мне понравился дядька. Хваткий, уверенный. За сослуживцев стало спокойнее.
— Сержант Бо Мид, — назвался командир в ответ, с трудом выбираясь с водительского места. — Аллергики с реакцией на стандартные пробы отсутствуют. Все проходили медкомиссию, так что информация точная. Наименования препаратов вам предоставит рядовой Брок.
Услышав свою фамилию, Ежи отстегнул персональную аптечку и выдернул из неё бумажный вкладыш с перечнем входящих в набор лекарств. Передал главному. Ткнул в некоторые наименования.
— Это, это и вот это…
Тот, отмечая указанные пункты извлечённым из кармана халата карандашом, вчитался в текст, сведя брови и комментируя:
— Угу… Нормально… Накомо… Кому, что, в каких доах, смоете покаать?
— Покажет, — ответил за подчинённого Бо.
— Время введения?
— Нет, — взводный санитар потупился, — Не фиксировал.
— Ничего страсного, — подбодрил эскулап Ежи, указав на бумажку. — Я могу это оставить?
— Конечно, — не стал возражать сержант.
Вкладыш немедленно перекочевал к освободившемуся парамедику, снабжённому сопутствующим указанием:
— Отнеси реаниматологу. Он нает, что делать.
Детина умчался.
— Перейдём к вам, — лысый доктор бесцеремонно принялся осматривать прибинтованную к телу руку Мида.
— После док. Мне необходима связь с администрацией города. Мы из охраны маяка Федерации. На нас совершено нападение.
— Полиция уведомлена деурным. У нас так полагается. Скоро её представитель прибудет, с ним и обсяйтесь.
Про гипотетического «врага» сержант спрашивать не стал. Вокруг — мирная жизнь, доброжелательные, не задающие лишних вопросов люди. К чему их пугать? Для таких скользких бесед имеются особые, уполномоченные граждане, обличённые полнотой власти и необходимыми допусками.
Но Бо Мид не был бы Бо Мидом, если бы позволил себе или нам расслабиться.
— Самад! Чжоу! Обеспечиваете охрану электроплатформы и наблюдение за обстановкой. Сквоч! Брок! Гранатомёты перенести в здание, держать постоянно при себе. Взять под охрану операционный блок, организовать хранилище оружия личного состава. Дополнительно раздобыть и изучить план помещений. Лучше всего подойдёт план эвакуации. Разрешаю отвечать на все вопросы работников клиники, связанные со здоровьем личного состава. Время введения, дозировки и так далее… Вопросы есть?
— Есть! — лопоухий в очередной раз оправдал статус взводного зануды, не сумев сдержать порыв любознательности. — Господин сержант! Как вы догадались обо всём? Платформа, оружие… Вы знали?
Пузатый поморщился. Ему вряд ли хотелось узнавать лишнее. Командир это почувствовал и терпеливо подождал, пока тот отойдёт в сторону.
— Ничего я не знал. Опыт, Ежи… Опыт… Запомни! Всегда следует быть готовым ко всему, особенно к плохому. Всегда и везде!
— Потому вы и…
Умник вдохновенно набрал в лёгкие воздуха для оглашения глубокомысленных очевидностей, однако Мид, спасибо ему за это, пресёк намечающееся словоблудие.
— Не о том думаешь, рядовой. Сколько у нас выживших?
От такого поворота Брок оторопел, однако быстро всех сосчитал по памяти:
— С вами — шестнадцать. Точнее, пятнадцать… Иго умер.
— Практически половина взвода. Половина! — я вовсю прислушивался, плохо понимая, куда клонит командир. Пододвинулись и Сквоч с Доном, заинтересовавшись причудливым вывертом разговора. — Слишком низкие потери при авиаударе.
Ого, заявочки! Мало нас, оказывается, сдохло?! В норматив не вложились?!
Золотушный вспыхнул похлеще плазменного резака:
— Но вы же сами видели — стены посекло, шпиль завалился!
— Видел. И могу тебе авторитетно сказать, что после отработки беспилотным авиазвеном по объектам средней степени защиты, без базовой системы ПВО, нихрена не остаётся, кроме осколков кирпича размером до половины кулака, бактерий и сплошных воронок. Без исключений! Более крепкие предметы долбят точечно. Шпиль тому примером. Над ним постарались на славу. Конструкция-то основательная. Была…
— Тогда…
— У страха глаза велики. Ночь, темнота, пыль, первый в жизни обстрел, первые потери… Психологически эффектно, даже меня пробрало, по результативности — близко к нулю, — сержант не укорял подчинённого за мнительность или неверную оценку недавних событий. Растолковывал. — Говно это, а не налёт. Дошло? Работали больше на испуг, чем по зачистке. Отдельно по шпилю — признаю, его целенаправленно складывали. Или я чего-то не понимаю… Брок! Хватит мне зубы заговаривать! Оставь это удовольствие штабным аналитикам и контрразведчикам. С ними нарассуждаешься всласть. Вспоминать устанешь. И если ты ещё раз хотя бы заикнёшься на служебные темы при посторонних — я тебе челюсть сломаю. Для начала.