Страница 1 из 10

Босса-Нова и русские деньги

Синягин Михаил

Михаил Синягин

Русские могут казаться недалекими, нахальными или даже глупыми людьми, но остается только молиться тем, кто встанет у них на пути.

Русские всегда приходят за своими деньгами.

Вот ползет по стенке клоп —

Паразит домашний,

Я его по морде – хлоп!

«Правдою» вчерашней.

Знают пусть, ядрена вошь,

Все клопы да блохи:

Против «Правды» не попрешь,

С «Правдой» шутки плохи!

1. Бразильская банда в поисках

Питер правильно решил: характер не изменишь – он, как говорится, от Бога. Посему незачем и стараться. Опять он принялся на новом месте, выбранном им подальше от крупных и людных центров, улыбаться и подчеркивать свою любезность к окружающим. А окружали его диковинные жители фавел, проживавшие неподалеку от его скромной виллы. Они смотрели на него в изумлении, смешанном с понятным желанием ограбить. Для противодействия этим стремлениям и личной обороны он даже организовал из них небольшой вооруженный отряд. Деньги на это у него нашлись.

Постепенно он втягивался в местную туземную жизнь. Обретя новый вкус к риску, завел себе полевую жену – молодую смуглую бразильянку по имени Паола, которая отличалась от худосочных европейских девушек выдающимися ягодицами и соответствующим темпераментом. Было ей на тот момент пятнадцать лет. Дети в фавелах взрослеют быстро.

У жены были родственники – деловые люди из этих фавел. Дела у них были своеобразные: наркотики и драгоценные камни, которых в Бразилии, как известно, огромное количество.

Как-то раз они принесли в тряпице на просмотр Питеру ярко-голубой неограненный прозрачный камень и сказали, что это турмалин параиба. «Красивый, – подумал Питер, – но что мне с ним здесь делать?»

– А ты купи, – прочитал его мысли и предложил старшо́й.

– Сейчас денег нет, – соврал Питер, пытаясь спасти лицо.

По мнению Нелсона, как звали старшо́го и одновременно его гражданского «тестя», Питер преуменьшал. Дочка ему доносила другое.

Питер коммерческим чутьем угадал, что никто из присутствующих не знал настоящей цены камня, ибо он был явно краденый. И дискуссия о цене вполне могла перерасти в темпераментную вооруженную схватку.

– Вес какой? Сколько стоит? – издалека поинтересовался Питер.

– Дорого! Двадцать пять граммов, – горделиво ухмыльнулся тесть.

Купеческая жилка взыграла, взяла верх. «Затягивает он меня, – тоскливо подумал Питер, – но камень красивый. Его бы огранить еще…»

– Так сколько? – он повторил вопрос.

– Десять тысяч! – выпалил тесть. – Наличными!

– Ну этого мог бы и не говорить, – усмехнулся Питер, – а десять чего? За весь камень?

– Риалов! За весь камень!

«Две тысячи долларов? – перевел в уме Питер. – Риск небольшой», а вслух сказал:

– Мне надо проверить, подожди.

Он вышел в соседнюю комнату за фотоаппаратом. Снял камень с разных углов, попробовал порезать им стекло. Потом отдал его обратно.

– Я пошлю фото своему другу в Голландию. Он оценит и сообщит. Ты не бойся, он не обманет. Даст настоящую цену.

На другой день он получил фотографии в местном отделении «Кодак» и, запечатав их в конверт, послал курьерской почтой своему другу Дереку в Голландию.

Когда Дерек получил этот пакет, он усмехнулся, представив себе румяное от азарта лицо Питера, одержимого новой коммерческой идеей. «Ничто его не берет! – подумал он. – Казалось бы, заработал – отдохни. Впрочем, в пятьдесят на пенсию еще рано!»

Дерек созвонился со знакомыми ему молодыми ювелирами в Антверпене и на следующий день отправился туда, благо путь был недалек и хорошо знаком.

Дерек правильно сообразил, что обращаться ему в старые, вековой давности ювелирные дома и гранильные мастерские, которыми славится на весь мир Антверпен, будет неосторожно. История их удивительного банкротства до сих пор обсуждалась кое-где в близлежащих странах и, скорее всего, не избежала ушей осторожного и консервативного ювелирного сообщества. Другое дело – молодые и рьяные, ищущие свое место под золотым солнцем.

Офис фирмы «ГЛИБИ» – красиво обновленный, с традиционными картинами старых живописцев на стенах, но довольно небольшой – располагался на окраине Антверпена в окружении гранильных мастерских. Основали фирму двое молодых супругов, имеющих предков в ювелирной промышленности. Они были одержимы новыми идеями и особенно, в отличие от своих стариков, интересовались цветными драгоценными камнями. Они, справедливо или нет, полагали, что за ними будущее ювелирного дела. Таков был у них вкус.

Когда Дерек показал им фотографии голубого, как будто светящегося изнутри камня, пара обменялась тревожными взглядами и вздохнула в унисон.

– Если это то, что мы подумали, нам пока его не потянуть, – сказал Фернан. Сара согласно кивнула.

– Слишком дорогой для нас, – заметила она.

– А что это за минерал? – заинтригованно спросил Дерек. Он помнил название, которое ему сообщил Питер, но ожидал подтверждения от специалистов.

– Мы думаем, это турмалин параиба. Откуда он? Из Бразилии или с Мадагаскара?

– Полагаю, что из Бразилии, – сказал Дерек.

– Сколько в нем примерно карат? – спросил Фернан.

– Мне сказали, примерно двадцать – двадцать пять граммов. Он еще не огранен.

– Да, это видно. – Фернан полистал снимки. – В готовом виде может быть семьдесят пять – сто карат. Это огромные деньги!

– Примерно сколько?

– От качества зависит. От включений. Есть технология, когда качество еще улучшится. И цена вырастет тоже. Иногда цена готового камня может быть полторы – две тысячи долларов за карат. Но надо его посмотреть в натуре. Можно это сделать?

Дерек глубоко задумался.

Дело обещало масштабы, к которым он привык до ловкого, но не кристально чистого банкротства общей с Питером фирмы. Сегодня, несмотря на огромное количество наличных средств, спрятанных по офшорным компаниям, ни он, ни Питер не могли ими открыто пользоваться, потому что банки и стоящие за ними обиженные кредиторы пытливо наблюдали, ожидая возможной ошибки. Или Дереку это просто мерещилось?

Дерек быстро сообразил, что новая ветвь бизнеса поможет вернуться на позиции, которые позволят им аккуратно отмыть сомнительные доходы.

Он срочно позвонил Питеру в его бразильские джунгли, благо некая телефонная связь все же существовала. Он, пользуясь разнообразными не очень сложными для понимания Питера, но малопонятными остальным приемами, объяснил, что надо сделать.

– Тот цветок, который ты прислал, – он где растет?

– Говорят, что их находят в соседнем штате, – понял игру Питер.

– На какую букву? – продолжил дознаваться Дерек.

– Как меня зовут…

– Понятно! Наши цветоводы тут заинтересовались этой разновидностью. Говорят, можно будет развить приличный бизнес. Нужны живые образцы!

– Но семена и луковицы трудно провезти через местную таможню. Говорят, она тут, в Бразилии, свирепствует!

– Я слышал, – усмехнулся Дерек, – что местный «Гринпис» выдает какие-то зеленые сертификаты.

– Да я тоже про такие слыхал, – поддакнул Питер, – кажется, они называют их франклинами. – Он хихикнул в трубку.

– Ну ты подумай, что можно сделать, – вещь, судя по реакции, стоящая!

После этого разговора Питер вызвал Нелсона и объяснил тому в двух словах, что он собирается сделать.