Страница 4 из 18
– Наши, наши они, – не переставала повторять женщина и вела группу вдоль улицы, потом свернула за угол, где остановилась. – Здесь у меня квартира. – Показала на трехэтажный дом с одним подъездом. – Приглашаю в гости. Живем вдвоем с сыном, хотя недавно была большая семья. Я не одна в этом городе такая. У многих похожие истории.
– Но нас несколько человек, – обронил Ванька, оглядываясь на остальных.
– Это и хорошо, – отозвалась женщина. – От одиночества порой выть хочется.
– Мы же совсем незнакомы, – заметил Малкин. – Я вижу, как все сторонятся нас. Они чего-то боятся. У тебя могут быть неприятности. Зачем они тебе? Лучше мы пойдем куда-нибудь.
– Больше проблем, чем были, у меня вряд ли уже будет, – усмехнулась женщина и пригладила рукой волосы, у глаз пролегли грустные морщинки. – И потом, куда вы все пойдете? Девушки успели кое-что рассказать мне. Вы же впервые в нашем анклаве и городе, никого и ничего не знаете здесь. Быстрее других можете угодить в неприятную историю. Тут это очень просто случается. Уж лучше вам сначала послушать от меня, а потом решать, что делать. Это будет правильнее.
– Это так, – согласился Малкин, – ну, если ты приглашаешь от доброго сердца, спасибо. Веди! – Улыбнулся женщине.
Улыбнулась и Сашка. Катюха и Карюха посмотрели на подъезд, из которого в дверную щель выглянуло женское растерянное лицо с кудряшками на лбу и быстро скрылось за дверью.
Раппопет и Лугатик разбросали глаза по окнам. Дом как дом, окна безмолвны, затемнены.
– Если бы все совершалось по доброте душевной, – вздохнула женщина. – Теперь вопросы выживания важнее любой доброты, – сказала и шагнула к подъезду, подталкивая впереди себя мальчика. Была она невысокая ростом, худенькая, средних лет, но уже с проседью на висках. Мальчик тоже был щуплым, молчаливо жался к матери и даже когда она подталкивала его вперед, старался не отрывать от нее руку или взгляд. На вид ему было не больше шести лет, впрочем, все было относительно и все могло быть совсем не так, как казалось на первый взгляд. Она открыла дверь подъезда, и навстречу выскользнула женщина с растерянным лицом, которое недавно выглядывало в дверную щель. – Это ты, Алуни? – приостановилась мать мальчика, придержала дверь и пропустила мимо себя женщину с кудряшками.
– Я, это я, – настороженно отозвалась та. – А вот ты, Илата, кого привела в дом? Они не опасные люди? Вид у них не очень подходит для твоих гостей.
– Не опасные, Алуни, – успокоила Илата. – Ты же не думаешь, что я сошла с ума.
– Этого еще не хватало! – фыркнула та. – Хотя все мы тут уже давным-давно чокнутые! – прошмыгнула мимо и свернула за угол.
Илата по лестничному маршу поднялась со всей компанией на площадку третьего этажа к своей квартире, приложила палец к черному пятну на двери, открывая ее, впустила мальчика и гостей, приговаривая:
– Проходите, располагайтесь.
Квартира была с большой прихожей, большими комнатами, красивой мебелью и слегка затемненными окнами. Солнце с улицы мягко пробивалось сквозь слабую затененность. Раппопет огляделся, присвистнул:
– Для двоих это хоромы.
– Я же говорила: у меня была большая семья, – напомнила Илата. – Устраивайтесь.
– Хорошо бы под душем сначала взбодриться, – попросила Карюха, глубоким предвкушающим вздохом поднимая грудь.
– Под душем? – не поняла Илата. – А что это такое?
– Ну ополоснуться, помыться под струями воды! – удивленно пояснила Карюха. – Вы что, в этом городе не моетесь, что ли?
– У нас нет струйной помывки, – отозвалась Илата. – Расходовать воду на подобные цели – это преступление. Пресная вода – большой дефицит. Для этого существуют импульсные магнимассажные очистители. Пошли! – сказала и провела Карюху в очистительную камеру. Открыла дверь, вошла вместе с девушкой. – Разденься и положи одежду сюда. – Показала рукой, девушка исполнила требование, Илата опять показала: – Сюда стань ногами. Так. Вытяни руки вверх и коснись пальцем красного пятна над головой. Закрой глаза.
Выполнив это, Карюха испытала легкое щекотное пощипывание по всей коже. Ощущения были приятными: сначала расслабляющими, затем бодрящими, потом разнесся короткий писк, девушку слегка встряхнуло, и она услыхала мягкий голос, пролившийся сверху:
– Очистка с массажем завершена. Чистота кожи необходимая. Продолжение не рекомендуется: кожа может быть травмирована. На коже имеются царапины, а также мозоли на ногах от обуви неточно подобранного размера. Опасная микробная среда в царапинах и мозоли на ногах устранены. Береги кожу. Одежда с обувью очищена. Следующая очистка – по твоему усмотрению.
Девушка открыла глаза, провела руками по телу. Невероятно – как будто смыла с себя вековую грязь, до скрипа. Илата стояла у открытой двери и грустно улыбалась. Карюха подхватила рубашку-сеточку с туфлями, которые еще недавно были не первой свежести, но теперь отдавали безукоризненной чистотой, надела и с легкостью выскочила из очистительной камеры. После этого очистку прошли все ее друзья. Илата также побывала в камере. Вышла оттуда, словно с обновленным лицом, без налета усталости и страха, как будто помолодела до возраста Сашки, Катюхи и Карюхи. Не зная заранее, никто бы не подумал, что она старше. Все расположились в одной из комнат на несложных стульчиках с мягкими сиденьями. Мальчик примостился на маленьком стульчике рядом с матерью. Посреди комнаты стоял стол с огромной вазой под потолок, у стен – гнутые шкафы. Малкин огляделся, проговорил:
– Чтобы так жить, надо быть богатым человеком или хорошо зарабатывать. Чем же ты занимаешься?
– Здесь ничего нет дорогого, – ответила Илата, отводя волосы за уши, – все это дешевые вещи. Мебель сформирована конструктором-молекулятором. Заработок у меня средний. Хватает, чтобы жить нам с сыном и содержать квартиру. Когда семья была полная, все было иначе. Верили в будущее, надеялись. Теперь ничего не загадываем, живем, полагаемся на везение и удачу.
Опустив глаза, Ванька умолк – неудобно было допытывать женщину о том, что, как казалось, явно тяготило ее и о чем она, сдавалось, не очень хотела говорить. Сиденье под ним было удобным, он откинулся к спинке, уловив слабый скрип, скрестил на голой груди руки. Лугатик на своем месте нетерпеливо заерзал, явно раздираемый любопытством, но, сцепив пальцы рук, сжал губы и удержался от расспросов. Раппопет смотрел исподлобья, ему также хотелось быстрее выяснить, в какой истории они оказались, но, видя сдержанность Малкина, не торопил события. Однако Сашка женским чутьем улавливала желание Илаты выговориться. Накопленные и запертые страсти рвались из нее наружу, но выработанная привычка все скрывать в себе удерживала и останавливала женщину. Катюха смотрела на мальчика и думала, что тот слишком серьезен для своих лет и слишком не уверен в себе, коль не отходил от матери ни на шаг. Карюха же глядела на все просто: нечего разводить антимонии. Чем быстрее удастся разобраться в обстоятельствах, тем понятнее будет, что делать. Поэтому задала вопрос вместо Ваньки:
– Так что же произошло, Илата? Где твоя семья?
Поправив за ушами волосы, женщина грустно сказала:
– Я сама ищу ответ на этот вопрос. Не раз обращалась в лецейское и гецейское Управления, но так и не получила никакого объяснения. Семья исчезла в один из дней. Вся. Муж, старший сын, мать, сестра. В этот день была Обложная облава, как сегодня. Я уверена, что люди, которых сегодня увезли, больше не вернутся домой. Впрочем, иногда некоторые возвращаются, но вытянуть из них ничего не удается – они молчат, и никто не знает, что с ними произошло. Приходится только догадываться. И я тоже догадываюсь, что произошло с моей семьей, но вам о моих догадках знать не обязательно. В нашем городе чем меньше будешь знать, тем больше проживешь.
– Странно вы здесь живете, – протянула Карюха, натягивая на колени рубашку-сеточку. – Какая-то необъявленная война между людьми.
– Не заблуждайся. Мы относимся к виду гетеро, меньшинству. По правилам анклава гетеро не являются нормальными людьми. Просто меньшинство низшего уровня, и все, – объяснила Илата. – В нашем анклаве все права и власть принадлежат двум видам высшего уровня: ле и ге. Мы же не везде можем работать, не любую должность занимать, мы – извращенцы, состоим на особом учете.