Страница 6 из 17
«Первым делом надо отыскать этого парня. Сегодня же отправлю в Туреин двух других своих учеников. Кто успеет раньше другого, того и переведу в старшие – ради такого оба из шкуры выпрыгнут. Вот пусть и стараются».
Помимо погибшего ритуальщика, у Пардуха имелось еще пять младших учеников, с которыми наставник встречался раз в сезон, чтобы проверить выполненное задание и выдать новое. Как правило, поручал освоить одно из заклинаний.
Те двое, кого он собирался послать на розыски опасного одаренного, недавно освоили поисковые чары. Настало самое время узнать, насколько они в этом преуспели.
Пардух еще немного посидел за столом, прикидывая пути подхода к новому потенциальному ученику, но быстро сообразил, что пока спешить не стоит:
«Сначала надо его найти, потом внимательно присмотреться, и лишь затем составлять план приручения. Стремление к магическому могуществу, богатству и власти – три основные движущие силы, которые в той или иной мере подталкивают каждого человека. Нужно лишь придать им мощный импульс и нужное направление. И тогда сторицей вернуться понесенные убытки».
Приняв решение, колдун ощутил внутренний подъем. Он достал из кармана капсулу «дешевой» крови и принялся рисовать руны для связи с выбранными учениками. Дешевой он называл кровь самых слабых одаренных, которая годилась лишь на простые заклинания запретной магии. Закончив выводить причудливые линии, Пардух активировал руну, и она ярко вспыхнула. Колдун сразу начал излагать подопечным новое задании, которое им предстояло начать выполнять немедленно. Описав внешность и особые приметы нужного ему человека, приказал его найти и подать знак, когда разыскиваемый окажется у них в руках.
К сожалению, обратной связи с младшими учениками у Пардуха не имелось. Коммутационная магия была гораздо сложнее той, какую оба успели пока освоить, их способностей хватало лишь на краткий звук.
«Да, до уровня погибшего ученика им еще расти и расти. Они лишь года через три доберутся до трети его умений, да и то – в лучшем случае…»
Принимая целителя обратно в отряд, я впервые решил руководствоваться исключительно трезвым расчетом, не позволяя возобладать собственным эмоциям. Примером послужил наш адвокат, который мог любого довести до белого каления, при этом абсолютно невозмутимо следуя интересам порученного дела.
Способности угая в здешнем мире представляли великую ценность, являясь своеобразным козырем, который нам стоило научиться умело использовать, и ни в коем случае не отдавать в чужие руки. Уговаривать остаться Ишида не пришлось. Он сам осознал вину, а значит будет проявлять рвение, чтобы доказать свою полезность, и теперь точно трижды подумает, прежде чем принять новое предложение со стороны.
В гостинице он сразу зашел в мою комнату, чтобы задать явно мучивший его вопрос.
– Никак не пойму – когда это ты успел стать жителем Хаши, если даже ни разу не был в нашей деревне?
– Забыл, кто лично собирался меня туда доставить? – усмехнулся я, вспоминая первые дни в этом мире.
– Понял – не хочешь говорить. Может ты и прав, я пока не заслуживаю доверия. Но хотя бы выслушать меня можешь?
– Как будто я когда-то отказывался.
– Пойми: никто из соплеменников за изгоя ручаться не будет! Даже те, кого я когда-то исцелил. Это – табу, нарушение которого сразу превращает поручителя в такого же изгоя.
– Но при этом ведь не исключает его из числа односельчан? – перебил я угая.
– Нет. Клеймо изгоя наносит шаман, и оно не сильнее печати, которую ставит сама степь.
«Опять степь? А я считал, что получил печать лично от странного угая, незнамо как проникшего в нашу палатку».
– Значит я теперь тоже стал изгоем?
– Если попадешь в нашу деревню, где о твоем поручительстве станет известно шаману, тот сразу тебя заклеймит.
– Специально ради этого в Хаши не поеду. Хватит мне и одной отметины. Что я, бык, что ли?
– Я почему начал этот разговор, Платон, – когда сильно волновался, целитель называл меня настоящим именем. – Мы с тобой теперь одного племени. Жаль, что ты раньше не показал печать деревни.
– И что это изменило бы?
– Многое. Зная о твоей печати, я бы об уходе и подумать не посмел. Недопустимо оставлять соплеменника одного среди чужаков – это еще одно табу.
Его непривычно эмоциональные объяснения были мне не совсем понятны, кроме одного – демаршей, подобных недавнему, от целителя больше ожидать не стоит.
– Спасибо, что рассказал, Ишид. А теперь предлагаю хорошо отдохнуть, пока есть время. Завтра мы, наконец, отправимся к учителю.
– Еще раз благодарю, что разрешил вернуться, – кивнул угай и покинул комнату.
У меня же осталось еще одно незаконченное дело, для которого снова необходимо было встретиться с Атимой. Самому в чужом городе срочно искать покупателя на рунит было небезопасно – мог легко нарваться на очередные неприятности.
Расставаясь накануне вечером, она сообщила самый простой способ связаться с ней. Оказывается, в Туреине возле любой гостиницы в ожидании курьерской подработки всегда крутились местные мальчишки. Стоило выйти на порог и свистнуть, и рядом тут же оказывался пацаненок. За медную монетку он быстро доставлял записку в любой уголок внутри городских стен. Если же требовалось передать весточку за город, то к делу подключались управляющие гостиниц, и тогда цены сразу взлетали на порядок.
Отлаженная схема местной «DHL» сработала безупречно, и буквально через четверть часа мы уже встретились. Полагал, что атаманша назначит мне время и место, но она сама пришла к нам в гостиницу.
– Все-таки понадобилась моя помощь, Алтон? – спросила Атима с порога.
– Присаживайся. Извини, не ждал – думал, сам прибегу, куда позовешь. Слушай, у меня возникло весьма деликатное дело… Даже не знаю, стоит ли о нем здесь говорить, – намекнул я, что у стен бывают уши.
Она достала восьмиугольную пластинку, положила её на стол и слегка прихлопнула сверху. Раздалось едва слышное жужжание.
– Теперь нас никто не подслушает. Как знала – вчера купила на всякий случай.
– Амулет? Дорогой?
– Дешевка, всего две монеты, – махнула она рукой. – Что у тебя стряслось?
Сначала рассказал ей о вороне.
– Вряд ли это баронет сподобился – не его уровня птичка. И я даже не знаю, кому в городе подобное под силу. А еще, извини, не верится, что вы ту птичку сумели убить камнем.
– Даже вот таким? – я положил на стол рунит.
– Ничего себе! А я еще предлагала тебе двести монет…
– Самое интересное, что о ценности этого камешка я узнал лишь после того, как прибил им ворону.
Вкратце рассказал, как у меня появился необычный «булыжник».
– Ну, да, – кивнула Атима, – ты же у нас из другого мира. Вот была бы хохма, если бы ты его все-таки выбросил!
– Как раз из-за этого камушка я и хотел попросить помочь. Нам нужны деньги, чтобы заплатить за учебу, а самим продавать столь дорогую вещицу в незнакомом городе…
– Насколько я понимаю, обучаться вы собираетесь не в академии?
– Да. У волшебника, который дает уроки.
– Тогда рунит продавать не стоит. Особенно такой.
– Какой?
– Знаешь, что означает искрение его прожилок?
– Нет.
– Ну, да, у кого я спрашиваю, – она махнула рукой. – Понимаешь, та ворона, скорее всего, была напитана огромным количеством энергии. Теперь рунит ее поглотил. Думаю, стоимость камешка стала в полтора раза выше.
– Ого!!!
– Любой маг с превеликим удовольствием возьмет в уплату камень. Особенно, как я слышала, он полезен целителям.
– Почему?
– Есть хвори, для излечения которых требуется прорва энергии сразу. Именно вот такой, – она взглядом указала на камешек.
– Но у вороны наверняка была другая.
– Необязательно.
– Слушай, а откуда ты все это знаешь?
– Я не хотела бы об этом говорить.
– Извини, – решил сменить тему. – А с ценой волшебник не обманет?
– Разве что самую малость, однако если продать его торговцам, ты потеряешь больше. Да еще высок риск ограбления.