Королева Шутника

– Лорд Эльсрен, господин Хульдеан, господин Газлон, господин Ахарн, – насмешливо произнесла она, – мне кажется, если вы не поспешите на борт, Его Величество прикажет отчаливать без вас.

Мальчики поклонились в изысканной придворной манере сначала регентам, потом своим семьям. Вышколенные, они не побежали на корабль, а поспешно пошли.

«Смешно, – подумала Али, – Эльсрен – единственный лорд в маленьком дворе Дайневона. Остальные – младшие сыновья».

Сходни были подняты, бортовые шлюзы открыты. Али засмеялась, глядя, как капитан старается присмотреть и за штурвалом, и за королем. Дайневону позволили порулить, пока буксиры выводили судно из гавани. Матросы бросились разворачивать паруса, и «Риттевон» повернулся, подстраиваясь под попутный ветер. Паруса наполнились. Корабль рванулся вперед.

Имаджан вежливо зевнула в ладошку.

– Поехали досыпать? – спросила она.

Придворные засмеялись.

Имаджан и Рубиньян покинули док и поехали обратно во дворец. Матери спутников Дайневона махали вслед, и мальчики, перевешиваясь через перила, махали им в ответ. Вскоре все попрощались до вечера, как кто-то выразился, «триумфального возвращения мореходов». Виннамин со своими телохранителями вернулась домой.

Никто не удивился, когда Дов решила прогуляться по доку. Юсуль, Булэй и Юнай окружали ее, немного поодаль от них шла внешняя охрана из домашней стражи. Остальные охранники и агенты Али, одетые в будничную одежду, растворились в толпе. Дов не стала задерживаться в Портовом рынке. Кроме продуктовых лавок, все было закрыто в честь дня рождения короля. Хозяева лавок и магазинчиков украшали окна и двери своих заведений, а работники готовили цветы и гирлянды для вечернего праздника.

Дов остановилась у порога лавки серебряных дел мастера и спросила работников, не может ли она чем-нибудь помочь. Они прекратили работать и уставились на Дов.

Дов попыталась сплести венок из виноградной лозы.

– Если вы пошутите, что не умеете этого делать, они вас больше полюбят, – прошептала Али ей на ухо. – Я знаю, трудно признать, что ты не совершенен…

Дов подняла венок, который только что сплела, и положила себе на голову. Он сразу развалился на части. Все вокруг засмеялись. А потом вдруг замолчали и опустили головы.

Дов бросила в них куски лозы.

– Конечно, легко смеяться над бедной, криворукой деревенской девчонкой! – сказала она с улыбкой. Вокруг снова засмеялись. Пара девушек отважились подойти к Дов, чтобы показать ей, как правильно плести. Дов взглянула на Али.

Али одобрительно кивнула.

Они собирались возвращаться домой, как вдруг налетел порыв холодного ветра. Али изумленно посмотрела на небо. Там клубились тучи, и они были темнее и ниже, чем обычно. Небо быстро затягивалось, и желтовато-зеленое сияние дрожало в воздухе. Какой-то блеск привлек внимание Али. Она всмотрелась в небо. Это что, молния?

– Наверное, крестьяне правы. Невозможно предсказать погоду, – заметила Дов. Работники поспешно собирали свои вещи. – Хорошо, что у короля опытный капитан.

Прогремел гром; сверкнула молния. Стало холодно. Али нахмурилась.

– Пойдемте скорее, – сказала она Дов.

Али подумала, что с регентов станется устроить грозу, чтобы Дов ударило молнией. Темнята не могут быть везде и услышать все. Али должна была учитывать не только то, в чем была уверена. Сарэй преподала ей хороший урок.

Дов быстро попрощалась с работниками. Али знаком приказала стражникам подойти ближе, и они окружили Дов со всех сторон. Ветер свистел в вывесках, они бешено раскачивались и хлопали. Одна вывеска сорвалась, пролетела в двух дюймах от Юсуля и кувырком покатилась по улице. Ветер бился о ставни, скрывая их с петель. Дов и ее спутники были еще на полпути домой, когда небеса разверзлись. В мгновение они промокли до нитки.

Наконец они добрались до дома Балитангов, вошли во двор через служебные ворота. Горничные бросились им навстречу с зонтами и одеялами. Кведанга потащила Дов наверх, в горячую ванну. Али переоделась в чистое и промокнула тряпочкой ожерелье темнят. Потом пошла искать магов. Юсуль сидел на кухне у Чинаол, уже в сухой одежде. Перед ним стояла чашка воды. Она светилась серебром в Зрении Али.

Юсуль повернулся, когда она дотронулась до него.

– Это не твоя работа? – спросила она вслух и при помощи жестов. – Чтобы потопить корабль короля?

– И чтобы убить всех остальных, кто сегодня вышел в море? Нет! – решительно ответил ей Юсуль.

– Очень хорошо, – сказала Али, не потрудившись извиниться. – Где Окобу?

– В рабочей комнате, – показал Юсуль.

– В рабочей комнате магов, – ответили Чинаол и две кухарки.

– Что ты так переполошилась? – спросила Чинаол. – Это всего лишь дождь.

– С ветром, который вырывает деревья и уносит вывески? – с вызовом спросила Али. – В день, когда придворные маги сказали, что погода будет хорошей?

Али повернулась и побежала в комнату магов – Окобу там не было. Она нашла старую колдунью в лазарете.

– Скажи, что ты ничего не знала о буре, – сказала Али.

Окобу повернулась и взглянула на нее из-под бровей.

– Что?

Али показала на окно. Хоть ставни были закреплены крюками, они все равно дрожали, когда ветер тянул их из петель. Грохотал гром.

Окобу убрала ступку и подошла к окну. Сквозь щели она посмотрела на терзаемый бурей сад. Растения распластались по земле под тяжелым ливнем.

– Это неспроста, – пробормотала Окобу. – Это наколдовано. Нас учили не трогать погоду, – Окобу говорила больше для себя, чем для Али. – Она неконтролируема. Это как закрутить колдуна, выкрикивающего заклинания, или усиливать заклинания без его ведома, – она посмотрела на Али, – и я никогда бы так не сделала. На этом корабле пятеро наших. А на других лодках рыбачат рэка. Думаешь, их не затронет? Буря такой силы пройдет по гавани и еще много миль вдоль побережья. Как только заклинание погоды произнесено, его уже не остановишь!

Откуда-то из-под накидки она достала кожаный ремень. На одном конце его висел круглый обсидиан в серебряной оправе. Окобу что-то пробормотала, провела рукой над камнем и уставилась в него.

Али увидела сияние магии, когда Окобу пыталась разглядеть, что происходит на море. Али ждала и вдруг почувствовала, что Трик и Секрет задрожали. Она легонечко провела пальцами по их трепещущим тельцам. По лицу колдуньи рэка побежал пот.

Али закусила губу. Она хорошо усвоила правило: «Никогда не мешай магу», и еле дождалась момента, когда старуха выпрямилась и спрятала каменный диск под накидку.

– Ничего не вижу, – фыркнула Окобу, – ничего. Мое видение моря перекрыто, и магия эта отлуаринских магов.

– Откуда ты знаешь? – спросила Али. – Магия – это магия. Она не бывает картакской или луаринской, или какой-либо еще.

– На Архипелаге бывает, – устало ответила Окобу и села, – магия луаринов сильнее всего ударила по нам во время Завоевания. Маги рэка начали придумывать способы скрыть нашу работу. Ты часто говоришь, что наша магия какая-то странная, но такой она и должна быть. Мы формируем ее в обычном зрении, чтобы луарины не вычислили. То, что я сейчас видела в кристалле, магия чисто луаринская. Чтобы быть точной, это королевская магия, потому что любой уважающий себя маг знает, как мы работаем. Для чего, как ты думаешь, приезжал сюда Займид? Уж не для того, чтобы регенты за спиной называли его «черной собакой».

Али поморщилась. Отдаленный гром отвлек ее.

– Мне сейчас надо будет уйти, ладно? Попросишь остальных магов Цепи посмотреть, может, они увидят?

Окобу облокотилась о подоконник и кивнула.

По пути к Дов Али услышала суматоху у входных дверей. Улазим заслонял дверь, упершись руками в дверные косяки. Он преграждал путь герцогине, которая дрожала всем телом. Она куталась в плащ. За ней стояли Нуритин, Дов, Пембери, Дорилиза, Булэй и Юнай. На них тоже были водонепроницаемые накидки.

– Улазим Додека, – говорила Виннамин дрожащим голосом, – ты всю жизнь был мне другом, и я знаю, ты полагаешь, что оказываешь мне сейчас дружескую услугу, но, боги мне в свидетели, ты либо отойди, либо возьми мой зонт, потому что я все равно пройду через эту дверь. Я хочу быть на королевском причале, когда они вернутся. Ты знаешь… – ее голос сорвался. Она судорожно сглотнула, – ты знаешь, что Эльсрен не любит грозы. Он испугается. Он захочет к маме.