Страница 12 из 23
«Принц Куаш Сахну́р»
Роксалия прочитала косую надпись три раза, прежде чем поднять на отца удивленный взгляд. Река принесла имя повторно? Хотелось задать именно этот вопрос, но Лия слишком боялась главного Высшего, поэтому ждала, что скажет он.
– Такого еще не было, Роксалия. Река никогда не приносила Имя Рока дважды. Тем более не приносила трижды.
Брови Бабочки непроизвольно подпрыгнули. Это уже третья бумажка с именем Куаша?
– Это может означать лишь одно – Школа слишком медлит, – продолжил объяснять Горн своим глубоким чистым голосом, не сводя с непонимающего лица Лии ястребиных глаз. – Куаш уже давно должен был предстать перед Аминарисом. Знаю, я говорил, что мы не торопим тебя с решением Открыться, но, как видишь, сам Аминарис требует иного. Ты должна ответить, Роксалия, желаешь ты взять это задание или нет? Если да, то в ближайшие дни тебе придется пройти Обряд.
Лия почувствовала, как кровь отливает от ее лица. Да, она собиралась пойти на эту жертву, но не думала, что так скоро. Еще раз посмотрев на кривую «царапульку» с именем Куаша, девушка пыталась вернуть себе способность говорить. Сто двадцать три тысячи дрантов! Она не могла упустить такую возможность… Как не могла упустить другие выгодные контракты, что вероятно появятся за последующие шесть лет. Люсирия, Кисара, Эми, Ги́са уже прошли Обряд. Да, они говорили, что ничего приятного в Открытии нет, но это вполне всё терпимо, к тому же, естественно.
– Да, – еле протолкнула Лия сквозь одеревеневшее горло крохотное слово.
– Хорошо, Роксалия. Тогда мы организуем для претендентов Кровавое ристание, – кивнул отец Горн. – Думаю, дней пять понадобится на подготовку и проведение. Так что, к концу седмицы, будь готова к Открытию.
Единственное, что Бабочка смогла сделать – заторможенно мотнуть головой.
– Йоран-ним проинформировал меня о новых сподвижках в вашем деле с графом Тразом. Он сказал, что на следующей седмице, вы должны были вновь отправиться в Дорант. Придется вашу поездку отложить. После Обряда, ты отправишься в Шилир. Когда душа принца Куаша вернется в объятья Аминариса, вы благополучно закончите задание Траза.
Лия вновь согласно кивнула. Отец Горн пристальней посмотрел на девушку. Уйти без разрешения она не могла, поэтому стояла молча, всеми силами давя мерзкое чувство подкатывающей к горлу дурноты.
– Ты уверена, Роксалия? Мы можем поручить эту миссию другой Бабочке. Умба́ра вполне может заменить тебя. Ты же знаешь, Открытие – добровольный обряд. Если тебе страшно, то не стоит спешить.
– Нет-нет! – выпалила Лия, испугавшись, что Высшие отдадут задание Умбаре. – Я абсолютно готова, Горн-маньёр.
Хмуря густые брови, отец откинулся на спинку кресла, внимательно что-то ища в ее лице. Спустя бесконечно долгие мгновения, он тяжело вздохнул и, словно проиграв какой-то своей внутренней борьбе, устало произнес:
– Хорошо, Роксалия. Тогда ступай. Готовься.
– Благодарю, Горн-маньёр, – постаралась ответить Лия совершенно бесстрастно, желая показать, что она прекрасно умеет справляться со своими эмоциями, даже после потрясения. – Доброго дня.
– Доброго дня, Роксалия, – донеслось ей вслед.
Что ж, хоть новость и отвратительная, Лия пришла в себя довольно быстро, стоило закрыть за собой светлую дверь. Она ведь уже несколько месяцев внутренне готовила себя. Просто не думала, что всё произойдет так скоро.
Проходя по пустынному коридору, освещенному светом Орияра сквозь небольшие окна, рассекающие тени пространства круглыми золотыми цилиндрами, Роксалия с каждым шагом восстанавливала внутреннее равновесие.
Она расспрашивала каждую Бабочку своей группы, как только они возвращались с Обряда. Выглядели девушки слегка притихшими, но подробностями делились вполне охотно. Как объясняли Наставники, Школа справедливости заботилась о своих адептах. В особенности о Бабочках. Ведь именно они всегда подвергались самой большой опасности. Только у них имелись Хранители, что охраняли и в пределах Школы, и на заданиях. Бабочки играли на самом опасном мужском чувстве – страсти. Оно слишком яркое и непредсказуемое, как само пламя. Страсть и желание могли толкнуть мужчину на применение силы или агрессию. Именно поэтому на заданиях рядом с Бабочками всегда находился Хранитель, чтобы подавить вспышку этого пламени, если сама девушка не могла справиться.
Однако существовали контракты, куда не мог попасть Хранитель, и, соответственно, ему не под силу было предотвратить последствия мужской горячности. Их и называли «Открытыми». Разумеется, они имели очень высокую оплату. Соглашаясь на такое задание, Бабочка осознавала все риски. Понимала, если события пойдут не по сценарию, может статься, что придется отдаться своей же жертве. В Школе девушкам было строго запрещено вступать в отношения до двадцати пяти лет. За нарушение этого запрета, адептов изгоняли из братства. А изгнание приравнивалось к смерти, так как никто не мог уйти с тайнами Школы Спящей справедливости. Их просто-напросто убивали, стоило миновать вулканы.
Однако Бабочкам, учитывая сложность их миссий, с семнадцати лет разрешалось пройти Обряд Открытия. Никто не посылал невинных девушек на Открытые задания. Именно в этом заключалась «забота» Школы. Бабочки должны были добровольно лишиться девственности. Но и здесь без заморочек древних традиций не обошлось. Они не имели права сами выбирать кандидата для сего интимного дела, ведь это могло спровоцировать дальнейшие нежелательные последствия, в виде влюбленностей и нарушения запрета отношений. А также они должны были понимать, каково это оказаться с совершенно незнакомым человеком в одной постели.
Поэтому среди Вершителей, Карателей и Соколов проводилось нечто вроде конкурса, под названием Кровавое ристание. Звучало жутко, но на самом деле, это было не что иное, как обыкновенный мордобой. В основном, он происходил между Карателями и Вершителями, Соколы редко решались выходить с умелыми убийцами на арену. Разве что тайно влюбленные в ту или иную Бабочку. Да, желающих стать первым мужчиной столь красивых и недоступных девушек было много. Порой, очень много. И ристание растягивалось на несколько дней. Ведь каждый из молодых мужчин понимал, что без этого традиционного мордобоя, им вряд ли когда-нибудь удалось бы обладать столь желанной многими красавицей. Положа руку на сердце, Роксалия искренне не понимала, как после того, как бедного парня превращали в огромную котлету, он мог думать о чем-то, кроме обезболивающего. Что уж говорить о каких-то дополнительных физических нагрузках.
И вот когда победитель определялся, на следующий вечер происходил Обряд. Девчонки рассказывали, как он проходил, и Лия была, мягко говоря, не в восторге. То ли в целях безопасности, чтобы Бабочка не видела своего первого мужчину, то ли чтобы она не боялась и не смущалась, а может всё сразу, – девушкам завязывали глаза. Ладно, это куда ни шло, гораздо больше у Роксалии вызывало недоумение то, что им привязывали руки. Она даже спрашивала у Наставницы Тэи, зачем нужно такое варварство. И опять же всё упиралось в прошлое. Якобы когда-то там давно, одну из Бабочек в самом процессе перемкнуло, и она убила Карающего-победителя. Почему? Из-за чего? Что ей так сильно не понравилось? Никто, конечно, уже ответить не мог. Но чтобы больше не возникало подобных случаев, Бабочек привязывали.
Однако не это вызывало самое большое недовольство Роксалии, впрочем, как и других девушек. После первого ритуала Открытия, через пару седмиц, проходил второй. Основатели древней Школы это как-то связывали с физиологической необходимостью для женского организма. После всей этой унизительной истории, от них отставали. Вот только самое смешное, что запрет на отношения оставался. Лия отчаянно пыталась постичь логику людей, что нагородили всю эту кучу правил, но ей это так и не удалось. Она по сей день жила с уверенностью, что думали Основатели не головой, а каким-то другим местом. А может принимали чего и дико хохотали, когда записывали всю эту чушь в свод законов, которому, на полном серьезе, строго следовали их потомки. В любом случае, повлиять она ни на что не могла.