Результат ошибки

— Тогда я для нее авторитет, если училась в нашей школе, — кивнул Наум, понимая логику подруги. — Хорошо, тут посмотрим, в крайнем случае форму трансфигурирую. С остальными что?

— Парня пытались убить все детство, оно у него от концлагеря мало отличалось, да еще и среди не-магов… — проговорила женщина, отчего ее собеседник схватился за голову. — Девчонку осмотрел василиск в школе, но либо стазис не сработал, либо напуганная рассказами подруги, она ему сопротивлялась.

— Эти двое местные? — поинтересовался Наум и, увидев кивок. — надо будет с родителями девочки пообщаться, они же живы?

— Живы, — кивнула Мюриэль. — Но к ним девочка отчего-то не стремится, да еще и Ксено — это отец лагерницы, куда-то запропастился.

— А с ним что не так? — спросил мужчина, раздумывая о создавшейся ситуации.

— За два года отсутствия дочери даже не дернулся, — пояснила женщина. — Это ненормально даже у нас.

— Понял… — задумчиво проговорил Наум. — Ну наших надо будет к нам, здесь ты ничего не сделаешь. А вот помолвленных — надо будет говорить с родителями, да на волшбу проверить, а то мало ли. Кстати, после таких стрессов, маги для них могут быть врагами, ты это учла?

— Я их под опеку взяла, переведу всех на домашнее, делов-то, — махнула рукой Мюриэль. — Эх, будто снова сорок третий и мы с тобой…

— Да, было время, — хмыкнул мужчина.

Они еще посидели, вспоминая, пока не проснулись дети. Чопорную англичанку и советского еврея связывала давняя дружба, множество совместных операций, да и влюбленность, особенно поначалу, поэтому им было что вспомнить. Мюриэль же думала о том, что в Британии ее уже давно ничего не держит, да и устала она изображать из себя невесть что.

Первой проснулась Аленка. Она выплывала из тяжелого марева сна, в первый момент испугавшись тишины вокруг, но потом вспомнила все произошедшее и тихо заплакала. Этот плач разбудил и Лиду, сразу же потянувшуюся обнимать плачущую.

— Ну что ты маленькая, — очень ласково, как когда-то давно, погладила Аленку рыжая девочка. — Не надо плакать, малышка. Все позади, прошло все, мы в безопасности.

— Мамочка… — потянулась к ней Аленка всей собой, сворачиваясь, будто желая спрятаться в маме от всего мира.

— Давай будем вставать? — предложила Лида.

— Хорошо, — кивнула белокурая девочка. — Как ты скажешь, так и правильно.

Проснувшийся Гарри смотрел на Гермиону, думая о том, что эта кудрявая девочки из подруги стала для него кем-то, без кого он жить просто не согласен. Мальчик и сам не понимал, как такое могло произойти. Только вспомнив каменное тело Гермионы, Гарри почувствовал боль где-то в груди, осознавая, что, если с ней что-то случиться, то он этого просто не перенесет. Поэтому мальчик сейчас просто любовался своей девочкой.

— Ты… смущаешь… — в два приема произнесла Гермиона, дышалось которой не очень хорошо.

— Тебе плохо? — всполошился Гарри. — Я позову, да?

— Не надо… — усевшись, девочка почувствовала себя гораздо лучше. — Давай вставать?

— Давай, — улыбнулся мальчик.

Гермиона чувствовала себя, на самом деле, не очень хорошо, но почему-то не хотела, чтобы Гарри волновался. Чуть не умерев, девочка почему-то буквально прикипела к нему, не желая расставаться. Ей очень страшно теперь было оставаться одной даже на минуту, что обещало свои нюансы при посещении душа и удобств. Но пока Гермиона думать об этом не хотела. Вся история с василиском и палачами вокруг, ударила девочку очень сильно, вышибив почву из-под ног. Осознав себя недочеловеком для оказавшихся страшными магов, Гермиона ни за что не хотела возвращения, уже во многом понимая Луну.

Лида, приведя себя в порядок, помогла Аленке расчесаться, отметив при этом седые волоски. Ну да и не мог Майданек так просто пройти для девочки, это-то Лида понимала очень хорошо, поэтому обращалась с Аленкой очень бережно и мягко, а та просто растекалась от ласки той, кого называла мамой. Наконец, все было закончено, девочки причесаны, поэтому Лида скомандовала на выход, направляясь к гостиной. Улыбнувшись Гермионе, с трудом расчесанной своим мальчиком, рыжая девочка шагнула в гостиную, застыв на пороге. Ее глаза расширились от удивления, ибо этого легко узнанного ею человека, она увидеть совсем не ожидала.

— Товарищ Эйтингон?! — удивленно спросила Лида, обращая на себя внимание сидящих. Мужчина встал, оправив пиджак, отчего Аленка, взвизгнув, постаралась спрятаться за мамой.

— Представьтесь, — требовательно произнес моментально преобразившийся Наум.

— Младший лейтенант Евстигнеева! — четко доложила рыжая девочка. — Ноябрьский выпуск.

— Вольно, — вздохнул мужчина. — Садитесь за стол.

— Это наш, Аленушка, — объяснила испугавшейся девочке Лида. — Сам Эйтингон! Он всегда был нашим.

— Наш… — прошептала моментально прижавшаяся к ней Аленка. — Самый настоящий, всамделишный наш?

— Самый настоящий, — улыбнулась ей Лида, привычно помогая усесться за стол.

— Наша девочка, — кивнул Наум Мюриэль. — И история похожа. Отряд был карателями полностью уничтожен, мы ее и похоронили уже… А у нее видишь, какая история получилась.

— Что с нами будет, товарищ Эйтингон? — поинтересовалась рыжая девочка, серьезно глядя на старшего товарища.

— Вас двоих домой заберем, будем реабилитировать, — объяснил ей Наум. — А вот Гермиону и… Гарри, да? Их переведем ан домашнее обучение и будем выяснять, что такое на родителей нашло.

— Спа-спасибо, — чуть задохнувшись, произнесла Гермиона. Родителей она любила, поэтому где-то в глубине души верила, что они хорошие.

За завтраком Наум внимательно наблюдал за детьми. Жавшая к рыжей Лиде белокурая Аленка прилагала неимоверные усилия для того, чтобы не обнять тарелку, при этом рыжая ее тихим голосом уговаривала не спешить. Такие сцены мужчина видел и не раз, поэтому верил беловолосой сразу. Кудрявой питаться было явно некомфортно, что тоже видел старый разведчик. Нужно было форсировать ситуацию, ибо других вариантов по мнению Наума просто не было.

***

Выяснив из достоверных источников, что Поттер для матримониальных планов более недоступен, о нем предпочли забыть, ибо текущий опекун мальчика — Пруэтт была известна очень непростым характером и выяснять, как она может в случае чего отомстить, не хотел никто. У Магической Британии было множество других проблем — василиск в школе, обнаружить которого удалось на свою беду аврорату. Решив, что справятся сами, четверо авроров стали завтраком проголодавшегося реликта. И вот тогда жахнуло так, что школу пришлось временно закрыть.

Сильно разозленная Амелия, получив результаты допроса старшего Уизли, которого он не пережил, очень сильно разозлилась, поэтому Персиваль вместе с близнецами оказались на скамье подсудимых, а Рональд — в маггловском приюте с блокираторами магии. Младшая Уизли к этому времени была уже недоступна, так как стала Пруэтт, а связываться с Мюриэль не рисковало даже Министерство, хотя Амелия, наслушавшись планов, хотела извести это проклятое семейство под корень.

Понимая, что не Артур все это придумал, мадам Боунс распорядилась допросить Дамблдора с помощью менталиста, но ее распоряжение было заблокировано. Помня, кому должен быть благодарен за пост Министра, Корнелиус вышвырнул Амелию из Министерства, просто уволив ее, чем запустил не самые простые процессы — женщина обиделась, а обиженная женщина… В Магической Британии началось очень активное бурление и всем стало не до Поттера.

В процессе обыска школы была обнаружена диадема Рейвенкло, исследовав которую, взорвался уже Отдел Тайн. Уволить всех невыразимцев испугавшийся мистер Фадж не смог и был низложен. Магической Британии грозила гражданская война, ибо на «бывших» начали очень нехорошо поглядывать обыватели, после никак не связанных с реальностью статей в печати. Все были заняты, а Северус Снейп вдруг исчез из страны — одной войны ему вполне хватило.

***

После завтрака решили посмотреть на родителей Гермионы. Старый разведчик решил сначала понаблюдать своими глазами, для чего попросил у девочки назвать адрес. Ничего делать внаглую он не спешил, важно было узнать, чем дышат эти люди и нужна ли им вообще дочь, учитывая текущую ситуацию.