Исправить все

— Зачем ты рассказываешь мне историю? — не поняла Гермиона.

— Однажды, кажется, в январе, — попытался вспомнить поточнее Гарри, — к нам доставили девочку. Она была очень похожей на тебя.

— И поэтому ты решил, что это я? — усмехнулась ничуть не поверившая в эти сказки девочка.

— Не обязательно, — доктор, конечно же, видел, что Гермиона не верит. — Но я тебе предлагаю игру. Давай представим, что это может стать правдой и поиграем?

— Поиграем… — девочка читала о пророках, но гнала от себя мысль «а вдруг?». — Хорошо, я согласна! А что будем делать?

— Я тебе буду рассказывать, как выжить в таких условиях, — Гарри посмотрел в глаза Гермионе. — Ну еще будем вместе учить язык.

Пожалуй, именно это и убедило Гермиону попробовать. Английскому мальчику Гарри знать русский язык было просто неоткуда. Но не это оказалось главным. Игра — это было чем-то, что делало, насколько девочка помнила из книг, их обоих настоящими друзьями. К тому же ей было интересно, что Гарри придумает. Ни в какое прошлое будущее, Гермиона, разумеется, не верила.

Гарри понимал, что девочка не верит, принимая все рассказанное действительно игрой, но запоминает, а это уже было немало. Если она действительно неведомым образом окажется в Ленинграде, то выживет, а если нет — пусть остается игрой. Была еще одна проблема, пришедшая с мальчиком из блокады — он постоянно мерз, потому даже по школе ходил в теплой мантии. Но никакая одежда не могла защитить от пронизывающего холода, казалось бы, навсегда поселившегося внутри Гарри. Доктор понимал, что просто не бывает, и даже то, что он жив — уже большая удача.

Гермиона с удовольствием повторяла за Гарри названия улиц, учась ориентироваться в незнакомом городе. Игра была интересной, вдвойне интересно было то, что мальчик воспринимал эту игру серьезно. И у Гермионы все чаще появлялись подозрения. Но мысль о том, что это не просто игра, она просто гнала от себя, надеясь на то, что рано или поздно все закончится. Интересно еще было с русским языком — его девочка будто вспоминала, как будто когда-то давно знала, но забыла. Знать еще один язык было хорошо, это Гермиона твердо знала, поэтому не противилась.

Откуда Гарри узнал о ее дне рождения, девочка даже и не поняла, но, приняв от мальчика букет цветов, Гермиона почувствовала себя счастливой. Впервые за последние годы. И ради этого она была готова учить язык, запоминать улицы и последовательность действий. Ради этого маленького кусочка счастья.

Профессор МакГонагалл была какое-то очень злой по мнению девочки, а вот профессор Снейп как-то враз переменился, перестав срываться на Гарри, да и на ней самой. Гермиона не заметила сама, что перестала тянуть руку, потому что эта игра с Гарри заставляла чем дальше, тем больше задумываться. Что с ней происходит, девочка не понимала.

Окаменения начались, как по расписанию — в Хэллоуин, что Гермиону напугало, а Гарри не удивило, вот только местонахождение тетрадки он никак не мог вычислить. У рыжей Уизли ее точно не было, мальчик тщательно следил за девочкой, но вот у кого тогда, мальчик не понимал. Опасность таилась, казалось, за каждым поворотом, поэтому Гарри стремился провожать Гермиону.

— Интересно, кто это — наследник Слизерина? — поинтересовалась девочка.

— Наследником Слизерина называл себя Вол… тот, которого нельзя называть, — поправился мальчик, помня о табу. — Он был полукровкой.

— Как полукровкой? — удивилась Гермиона, таких подробностей о канувшем в лету «злом колдуне» не знавшая.

— Он был рожден женщиной-магом от маггла, — объяснил Гарри. — Поэтому считается полукровкой. Значит, или он вернулся, или кто-то решил выступать от его имени.

Мальчик вспоминал реакцию декана на его отказ играть в сборной. Женщина произносила трескучие фразы о чести факультета, сама в них не веря, а Гарри просто никак не реагировал. Посмотрев в ничего не выражающие глаза мистера Поттера, расстроенная женщина куда-то отправилась, хотя мальчик отлично знал, куда. Делиться с Дамблдором проблемой, потому что Гарри таким образом лишал возможности оглушить себя бладжером с тем, чтобы что-то нехорошее сделать в Больничном крыле.

А во сне мальчика поддерживал злой голос Ольги Берггольц, пророча миг освобождения.

Глава 6

Гермиона была хорошей девочкой. По крайней мере, она изо всех сил старалась быть именно хорошей, потому что когда-то давно ей сказали, что любят только хороших. Ей было шесть лет, когда мама и папа объяснили, что значит «хорошая девочка» и что будет, если Гермиона обманет их ожидания. Поэтому девочка изо всех сил старалась быть хорошей. Несколько раз в жизни ей это не удавалось… Иногда воспоминания об этом приходили к Гермионе в кошмарах. Дело было даже не в боли, не в унижении, а в злых, бьющих прямо в сердце словах мамы. Папа при этом ничего не говорил — он наказывал. Молча и как-то очень равнодушно. Это было страшно.

Волшебная школа подарила девочке страх. Страх тролля, дракона и того, что декан напишет родителям что-то нелицеприятное. Родители не верили своей дочери, что Гермиона очень хорошо поняла еще в раннем детстве. Ради того, чтобы профессор МакГонагалл ничего плохого не написала домой, девочка была согласна на все. И декан пользовалась страхом ребенка.

Гарри Поттер на первом курсе был шалопаем и, глядя на него, Гермиона иногда ловила себя на мысли, что лучше никаких родителей, чем… Эти мысли девочка старательно давила, немного завидуя мальчику, которому не нужно было быть хорошим. Увидев, что профессор МакГонагалл благосклонно относится к «приключениям», Гермиона не сопротивлялась втягиванию себя в оные, хотя было очень страшно, просто до жути. Но все закончилось хорошо, декан даже написала родителям короткое письмо, в котором похвалила старательность девочки, за что у нее не было карательных мер. Хотя папе хотелось, и Гермиона это видела, но, видимо, было просто не за что. Дома ее сопровождал страх сделать что-то не так, поэтому первому сентября она обрадовалась.

Вот только Гарри изменился за лето. Мальчишка очень сильно изменился — утратил все эмоции, стал собранней и как-то неуловимо взрослее. Эта его странная игра, тем не менее, дарила ощущение собственной нужности. И еще хлеб, которым Гарри делился с ней. Это было тоже игрой, но для очень худого мальчика это точно игрой не было, Гермиона чувствовала это.

Когда начались окаменения, во взгляде мальчика появилась какая-то обреченность. Гермиона уже научилась определять настроение Гарри под неподвижной маской лица. Он что-то предчувствовал или… знал? Ведь не зря же мальчик так настаивал на языке, откуда-то даже притащив зелье для лучшего запоминания. Задумываться над этим Гермионе не нравилось, ей больше нравилось учиться, тем более что ЗОТИ теперь вел отставной аврор и это было очень интересно.

Откровения про наследника Слизерина, заставили девочку задуматься, но ненадолго. Гарри же победил Того, кого нельзя называть, значит, логично, что многое знал о враге. Как конкретно годовалый мальчик мог победить страшного темного волшебника, Гермиона не задумывалась, она просто бездумно повторяла то, что было написано в книгах. А время шло, минул январь, окаменения все продолжались.

— Надо найти, кто окаменяет, — требовательно сообщила мальчику Гермиона.

— Василиск окаменяет, — ответил он, но девочка ему, разумеется, не поверила, решив самостоятельно найти ответ. Пожалуй, это был последний раз, когда Гермиона решила не поверить Гарри.

Копаясь в книгах, девочка искала хоть какие-то упоминания, зачастую засиживаясь допоздна в библиотеке. Гарри всегда провожал ее, кроме того самого вечера, когда его зачем-то вызвала профессор МакГонагалл. Видимо, мальчик не мог предполагать того, что случится, а не верившая ему девочка, наконец, обнаружила статью о василиске. Совпавшие признаки заставили Гермиону мчаться по коридорам, чтобы рассказать декану о своей находке.

Каким-то чудом расслышав шелест и звук падения чего-то каменного на плиты пола, девочка резко остановилась. Испуганно осмотревшись, она вспомнила фильмы, которые так любил папа и решила воспользоваться зеркальцем, чтобы заглянуть за угол. Последним что, она увидела был большой желтый глаз, а потом девочку покрыл каменный панцирь прекращая доступ воздуха. Она бы погрузилась в летаргию, но у кого-то были совсем другие планы на нее.