Пинцет

Техника остановилась спустя часа четыре, если судить по маленьким часам, вмонтированным в стенку десантного отсека. Люк сверху открылся, в него незнакомый военный с погонами сержанта молча спустил два саморазогревающихся пайка в специфической упаковке. Ничего не объяснив, сержант закрыл люк, на что Василий только вздохнул, раскрывая упаковку. Двигатель вновь взревел, отправляя машину дальше, значит остановка была только на выдачу пайка.

— Гермиона, просыпайся, — осторожно разбудил девушку старлей. — Кушать пора.

— А… я… ку-ку-шать? — прозаикалась Гермиона, руки которой сильно дрожали. Оценив амплитуду дрожания, Василий понял, что девушка в себя ложкой не попадет, а вилку ей давать в руки вообще смертельно опасно, поэтому вздохнул.

— Полежи спокойно, Гарри покормит, хорошо? — приподняв спину Гермионы найденными тут же резиновыми валиками, складированными непонятно с какой целью, «пинцет» принялся кормить девушку.

— Д-да, — согласилась Гермиона, с огромным удивлением следя за приближающейся ложкой.

— Вот мы еще одну ложечку скушаем? — как можно ласковее поинтересовался у девушки Василий. Что она чувствует, он себе примерно представлял, поэтому обращался, как с очень маленькой девочкой. Это работало и работало очень неплохо, как показывал опыт, не подведший и теперь.

***

Алекс, расспросив старого друга, в задумчивости сидел в кунге штабной машины. Дочь Грейнджера намертво вцепилась в пацана, видимо, спасителя, при этом демонстрировала такое, что подходить к ней было просто опасно. А вот ее «спаситель», выглядевший некормленым пацаном со стоявшими почти дыбом волосами и необыкновенными зелеными глазами, производил впечатление бывалого офицера, причем, как бы не коллеги.

Вспоминая поведение этого Гарри Поттера, офицер отмечал и характерные для военного реакции, и рефлекторно дернувшуюся в приветствии руку, не понимая, что ему кажется странным. Разбирая поведение пацана, явно чувствовавшего себя не слишком хорошо, Алекс понял: «моджахед». Получалось, что пацан, утверждающий, что его убили, бывал где-то, где наличествовали «воины джихада», то есть Афганистан, Ирак… Это нужно было обдумать.

— Что скажешь? — спросил его Марк Грейнджер, одно время работавший доктором группы во время не самой приятной заварушки.

— Пацан — офицер, — ответил Алекс своему приятелю. — А дочь твоя пережила насилие, возможно пытки, но она не выглядит так, как будто действительно пережила все это. К тому же смотрит на тебя со страхом, а на пацана — нет, значит, долгое время у нее был только он. Подумай, что это значит?

— Получается, действительно умерли? — проговорил Марк, явно задумавшись. — Тогда это не наша дочь?

— А ты спроси себя — она твоя дочь? Как ты это чувствуешь? — поинтересовался офицер СИС.

— В том-то и дело, — хмыкнул Грейнджер. — Моя она дочь, а пацан имеет медподготовку… Слушай, а давай ему паек дадим?

Специальный паек был простым в употреблении. Для солдат. Поэтому о человеке можно было многое сказать, глядя на то, как он питается армейской едой. Приказав остановить колонну, Алекс вышел наружу, подав знак своему сержанту. Подбежавший военный, получил указание выдать подросткам спецпаек и убежал исполнять.

Мало кто знал, что десантное отделение транспортера было оборудовано камерой, потому что сама техника была предназначена, в том числе, и в очагах биологического заражения. Поэтому сейчас двое мужчин внимательно смотрели на небольшой экран. Спокойно вскрывший один из пайков, явно понимавший, что делает пацан, заставил Алекса хмыкнуть — его мнение подтверждалось. Следом хмыкнул и Марк — мальчишка грамотно приподнял спину девушки, принявшись ее кормить, причем делал это правильно и явно привычно, чего в его возрасте быть просто не могло. О себе пацан вспомнил только когда дочь Грейнджера поела и задремала, а вот это тоже говорило немало и о нем, и о его подготовке.

— Убедительно, — сообщил Алексу Марк. — Даже более, чем. Или у него опыт полевой медицины, или долгое время у нее был только он.

— Реакции… — капитан помолчал, формулируя свои мысли. — Она будто бы только что из пыточной, понимаешь? То есть реакции отрицают… В любом случае, детки правду говорят, и нам следует это принять. Что-то мне кажется, что будущее у нас так себе, если один, как ты говоришь, медик, погиб, а вторая в таком виде…

— Думаешь, они из будущего? — поинтересовался мистер Грейнджер, будто бы пропустив, по мнению Алекса, все, о чем говорил пацан.

— Офицер, замученная девочка… — проговорил капитан. — Получается, только будущее. Учитывая, что он явно понимает, что делает.

— В голове ядерная война рисуется, — признался Марк, на что Алекс только кивнул. Именно это и рисовалось, учитывая специфические рефлексы подростка и его восприятие незнакомца, как врага. При этом пацан сразу расслабился, узнав, что говорит с военным.

Подняв трубку радиотелефона защищенной связи, Алекс вызвал базу. Если речь шла о массовом побоище, то нужны были специалисты. Поэтому база сил специальных операций получила желтый сигнал, а капитан принялся расспрашивать Марка об этих самых «волшебниках». Знал в прошлом военный врач мало, но даже то, что знал, вполне было поводом для тревоги.

***

До разговора с Алексом Марк считал, что все понял: он и Эмма предали дочь, сдав в психиатрическую клинику, где ребенка сломали, надругавшись над ней. Вот только знания пацана этого, Гарри Поттера… В принципе, версия полностью объясняла поведение дочери, но вот слова боевого офицера с большим опытом сбили Марка. Уверенность в своей версии померкла.

— Хорошо, что тогда случилось? — поинтересовался он у Алекса.

— Получается так… — капитан был в явной задумчивости. — Допустим, ядерная война с этими вот, магами, так?

— Так, — кивнул Марк, такую мысль, по здравому размышлению, вполне допускавший. — Маги, получается, начали мстить?

— Получается, — кивнул боевой товарищ. — Захватили рожденных людьми, чтобы… рабство, лагеря, пацан с оружием в руках… Ты понимаешь? Только вот терминология…

— Так он же из боя не вышел! — дошло до Марка. Теперь все реакции парня были понятны. И полевой допрос, и стремление защитить Миону ото всех… Не вышедший из боя офицер мог сорваться в любой момент, а учитывая фиксацию дочери — ситуация могла быть еще хуже.

— Вот, ты понял, — хмыкнул Алекс. — Поэтому нужно быстро думать, что делаем.

Глядя на то, как пацан заботится о дочери, да и как та реагирует, Марк понимал, что разлучать их нельзя — психика Мионы держится только на этом мальчишке. Правда, по мнению Алекса, тот был не просто подростком, а мнению боевого товарища Марк доверял. Именно поэтому он спокойно отнесся к происходящему, только краем глаза взглянув на необыкновенно молчаливую жену, сидевшую в том же кунге.

При приближении колонны база открыла въезд в подземный гараж, куда колонна нырнула даже не останавливаясь. Немного проехал вглубь, все машины одновременно остановились. Пора было выходить — устроить дочь, пацана ее, допросить пленного. Марк чувствовал себя так, как будто вернулся в молодые годы — опять вокруг были боевые друзья и… война. Воевавшие дети — это был бы нонсенс для Великобритании, но, видимо, будущее у них было действительно так себе. Да, Марк принял версию о будущем, ибо иначе все происходящее просто не объяснялось. Вот только Эмма сидела с мокрыми глазами. Жена у него была умницей, сама все отлично понимавшая.

К бронетранспортеру подвезли инвалидную коляску, чтобы облегчить девушке передвижения, после чего все отошли подальше, а вот Эмма наоборот — двинулась на помощь, ибо ее дочь переносила более-менее нормально.

Глава 6

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор занимался вопросами турнира, когда в камин ввалился Артур. Мистер Уизли был растрепан, явно чем-то напуган и, судя по виду, совершенно растерян. Вывалившись из камина, старший из Уизли посмотрел на Дамблдора широко раскрытыми глазами, в которых плескался ужас и почти закричал: