Забери меня домой

Глава 16

Через час Тимур вышел из отделения. Я не подходила, ждала его в конце аллеи. Боялась, отчаянно трусила сделать шаг навстречу. Мне казалось, Тимур не простит. Казалось, что за несколько часов в отделении он все переосмыслил и понял, что проблем от меня гораздо больше, чем удовольствия.

Но нет, Тимур широкими шагами преодолел разделяющее нас расстояние и с чувством прижал меня к себе. Я уткнулась ему в плечо и закусила губу, чтобы не разреветься. Только сейчас почувствовала, что на улице холодно, сыро, ветер пробирается под куртку и единственный источник тепла — Тимур.

Я сильно-сильно обняла мужчину за талию и прижалась, что есть силы. Все время ожидания я мучалась, правильно ли поступила, что не проконтролировала Вовку. Не раз и не два, представляла, как он в очередной раз предаст меня, обманет и тогда я возвращалась к дверям, держалась за ручку и уходила снова. Если дежурный смотрел на меня в камеру наружного наблюдения, уверена, уверился в мысли, что благополучием от меня и не пахнет.

— Замерзла? — тихо спросил Тимур, мягко убирая мои волосы от лица. Я покачала головой, ни на секунду не отрываясь от него, вдыхая запах, понемногу успокаиваясь. — Испугалась?

Ответить я не успела — раздался визгливый, явно с нотками истерики голос Тамары Игоревны.

— Это я испугалась, я! — и она зарыдала — навзрыд и явно наигранно. — Сыночек!

И как только услыхала слова сына, вроде же тихо говорил. Тимур отпустил меня и обнял маму. Клянусь, эта женщина взглянула на меня через его плечо и в глазах ее сквозило злорадство. Я лишь улыбнулась в ответ. Не хотелось бы ни на что намекать, но мама Вовки когда-то также ко мне относилась. Как к хищнице, которая пытается украсть ее драгоценность. А со временем все изменилось.

Несмотря на недовольство матери, отпустил ее Тимур довольно скоро.

— Вызовем такси, — он устало провел рукой по лицу, — мне надо отдохнуть.

— Тебя не били? — я задала вопрос, который меня мучал с момента прихода полицейских. И тут влезла Тамара Игоревна:

— Поздно уточняешь, не находишь…те?

— Нет, — Тимур сделал вид, что выпада матери не заметил. Она недовольно поджала губы. — То ли рассказы о зверствах полиции преувеличены, то ли мне повезло.

— Повезло, — опять влезла Тамара Игоревна. — Если бы не мать, то…

— Мама, — Тимур говорил спокойно, но тон его был холоден. — Я очень благодарен тебе, но давай поговорим дома?

Я улыбнулась в ответ на его взгляд:

— Я доберусь самостоятельно. Буду ждать, когда ты отдохнешь.

Вернешься, хотела сказать я, но не посмела.

Тимур вызвал две машины такси и отправил меня на первой, хотя я просила сделать наоборот. На самом деле мне хотелось вернуться в отделение и проверить — почему Вовка задерживается. А то с него станется подождать, пока мы разъедемся, и опять написать заявление. Не хотелось бы, чтобы нечаянная радость превратилась в короткую передышку, но Тимура было не уговорить.

Несмотря на то, что вечер еще не наступил, я дико устала. С трудом, покачиваясь, как пьяная, поднялась в квартиру, но только успела разуться, как раздался стук в дверь. В первое мгновение меня обуял страх — на ум сразу пришло вчерашнее происшествие, но на пороге стояла соседка. И представить не могла, что ей может быть нужно, за солью баба Тая никогда не заходила — у нее, думаю, в кладовой были залежи не только соли, на случай войны.

— Добрый день, — я устало прислонилась к косяку.

— Да добрый ли он?

Уже по голосу было понятно, что нет — у бабы Таи ко мне какие-то претензии. И как бы я не хотела прилечь, вдруг почувствовала, что готова на эти претензии возражать.

— Лилечка, как долго ты у нас живешь?

Я переварила вопрос и решилась уточнить:

— У вас?

— Да, в нашем доме.

— Это очень интересно, — призналась я. — Всегда думала, что дом принадлежит всем, у кого в собственности квартира. А оказывается, он лично ваш? Или нет, компания сплетниц перед подъездом тоже в доле?

Баба Тая недовольно уставилась на меня, поджав губы. Отпора она не ожидала — добрая Лиля показала зубки.

— Лилечка, с тех пор, как от тебя ушел Владимир, ты стала вести себя неправильно.

Так это она меня решила наставить на путь истинный? Стоит послушать.

— Я не могу сказать, что Владимир — хороший муж, у вас было всякое, — откуда бы ей об этом известно? — Но оказывается, он держал тебя в узде. Сейчас же, у тебя ночуют странные мужчины, которые к тому же преступники, по вечерам из квартиры слышны какие-то крики. Это у вас сексуальные игры такие?

Глазки у бабы Таи загорелись от интересного предположения. Мне даже захотелось порадовать старушку, подтвердить, что на базе моей квартиры проводятся оргии, но вполне возможно, что придется все-таки подавать заявление в полицию. И хороша же я буду, если при допросе соседка скажет, что крик был похож на тот, как если бы кто в групповом сексе участвовал. С ее фантазией станется такое заявить.

— Баба Тая, — как можно спокойнее сказала я, хотя внутри все бушевало, — вчера меня пытались изнасиловать, а так называемый «уголовник» избил насильника.

Соседка ахнула. Я с удовольствием понаблюдала за тем, как меняется ее лицо от въедливо противного до обескураженно-виноватого, и «добила»:

— Насильник тянул меня за волосы, бил по лицу и с силой раздвигал ноги. Я кричала, звала на помощь, отбивалась как могла, а вы посчитали, что у меня тут сексуальные игрища и предпочли не обращать внимания.

— Лиля! — баба Тая схватилась за щеки. — Я и подумать не могла, что все так серьезно… Ну да, ты кричала, но ведь я видела, что к тебе зашел Владимир, а оказывается, пришел еще и насильник?

Вот как! В квартире, по мнению соседки, нахожусь и я и Владимир, но участником оргии являюсь только я. Интересная логика.

— А насильником как раз и был Владимир, — спокойно и даже с каким-то злорадством сказала я. — Не может поверить, что я больше не хочу терпеть его бесконечные измены.

Глазки у бабы Таи забегали. Несколько раз она открывала рот, как если бы ей имелось что сказать, но слов было или слишком много, или вовсе не хватало.

— Вам посоветоваться с подругами надо? — угадала я. Баба Тая неопределенно кивнула и круто развернувшись, ушла вон. Думаю, что шаблоны, имеющиеся в ее голове, в эту минуту порушились, так что старушке нужно было время для размышления.