Страница 5 из 51
— Жарко. Немцы шли плотными, густыми цепями в ногу, поначалу даже стреляли залпами — первая шеренга с колен, вторая стоя! Потом, конечно, образумились, залегли — но мы-то в заняли оборону в окопах, а они наступали в чистом поле… Шрапнель и наш пулеметный огонь выкашивал германцев — даже удивительно, что они еще так долго держались и пытались наступать да огрызаться! Вот меня в руку и задело…
Про Гольдап-Гумбиненское сражение, разыгравшееся в Восточной Пруссии в августе 1914 года, я знал только лишь потому, что именно в первую армию генерала Ренненкампфа должен был «загрузиться» накануне самой битвы! С целью пройти в ходе ее короткий бета-тест… Но после загрузки почему-то оказался здесь — на перроне, в Сарыкамыше! Где это — без понятия.
То есть вообще без понятия!
Хотя конечно, судя по окружающим нас горам и частым упоминания армянских дружинников да Тифлисского юнкерского училища — ну и турок-осман! — напрашивается единственный вывод: мы в Закавказье. Ну, и форма окружающих меня офицеров, табельное оружие (в собственной кобуре покоится револьвер-наган, а на поясе висит шашка), манера речи, наконец… Короче — это все еще Первая Мировая.
То есть я в игре. Вот только… Никакие мои попытки вызвать игровой интерфейс, обратиться к аварийному помощнику — или даже просто запросить историческую справку, узнать ттх оружия… Ничто из этого успеха не имело. Короче, полная ж…! Точнее, новое «попадание». И наверняка все с теми же ставками в случае «игровой» гибели: кома в настоящем — и зависание сознания в виртуальной реальности с постепенным стиранием личности… И не факт, что кому-то удастся проникнуть в текущую игру, чтобы вытащить меня! Ведь Оля даже ни разу не подключалась к виртуальной реальности «Второй Отечественной» — и не рискнет в ближайшем будущем. Пусть и ради моего спасения… Куда кормящая мать денется от полугодовалого, чуть что хнычущего без мамки младенца, укладывающегося спать только после порции материнского молока?! Правильно, никуда — особенно, когда ставки столь высоки, и отправившийся на мое спасение бета-тестер также может застрять…
А ведь Александр Николаевич предупреждал меня, что при разработке новой игры вновь встретил электронный след неизвестного «хакера», сумевшего помочь мне выйти из «Варяжского моря» с досрочной победой! Правда, «хакер» вроде бы никаких изменений в виртуальную реальность не вносил — и вообще, раз он помог в прошлой игре, так чего мне было опасаться его в новой? Вот «интел» и не стал меня особо отговаривать. Ну, а поскольку сам я остро нуждался в деньгах на первоначальный ипотечный взнос, то и от нового, выгодного со всех сторон контракта на несколько тестовых погружений отказываться не стал.
Однако на первом же «загрузе» пошел системный сбой, вызванный толи вмешательством неизвестного мне хакера (в заумные подробности обнаружения его электронного следа я просто не вникал), толи вылез очередной брак разработчиков.
Думать о том, что ситуации еще хуже, чем видится на первый взгляд, и я реально провалился в прошлое… Об этом думать я пока просто отказываюсь.
Но с другой стороны, несмотря на пугающую (до дрожи!) реалистичность происходящего, есть пара моментов, точно указывающих на то, что нахожусь я именно в игре. Ну, во-первых, тот факт, что очнулся я вроде бы в своем теле (условно своем). Но при этом идущие вслед за мной и штабс-капитаном прапорщики не выказывают никакого недоумения на мой счет. Во-вторых, сослуживцы признали мое настоящее имя — так что… Так что объяснить происходящее переносом в прошлое возможно лишь при условии, что в Первую Мировую воевал мой далекий предок, как две капли воды на меня похожий — да еще и полный тезка! А такого просто не бывает… Даже если допустить сам факт существования временных порталов.
Короче, «сынок — это фантастика».
— Ром, слушай, а чего ты нам в училище ни разу не рассказывал про Гумбиненн?
Держащийся за моей спиной молодой прапорщик с гладеньким, практически юношеским лицом — очевидно, в училище он попал не из унтеров запаса, а вольноопределяющихся — мой изумленный взгляд встретил с явным недоумением в глазах. Ничего себе… Выходит, не все так гладко с моим погружением?
Или все-таки попаданием?!
— Выделяться не хотел. Да и вспоминать тяжело, меня же тогда ранили… Наконец, сколько людей с обеих сторон положили! Вроде бы и враги, но вид поля боя после отступления немцев мне и посейчас в кошмарах является…
Штабс-капитан, закрывший голову капюшоном-башлыком от очередного порыва пронизывающего, ледяного ветра, добавил уже от себя:
— Война только в романтических юношеских видениях кажется чем-то благородным и возвышенным, молодой человек. На практике же это страшно, грязно и очень несправедливо… К слову, вы сами с пулеметами как познакомились?
Заметно смутившийся прапорщик ответил с легкой заминкой:
— Господин полковник спросил про пулеметы системы «Мадсен» — а я в свое время заинтересовался испытаниями ручного пулемета в бою на полях японской. Заодно подробно изучил его систему…
— В руках держали? Стреляли?
После еще одной непродолжительной паузы прапорщик, чьи щеки весьма заметно покраснели толи от стыда, толи просто от холода, отрицательно мотнул головой:
— Не довелось.
За ответом юноши последовали несколько откровенных смешков, а один из прапорщиков так и вовсе отпустил скабрезную шутку:
— Анатолий, ну ты хоть баб-то не по картинкам и описаниям изучал? Вживую в руках хотя бы разок-то держал?
На этот раз хохотом грянула вся команда — а вот Анатолий, разом вспыхнув, замер на месте, потянув перчатку с руки! В голове моей тут же молнией промелькнула страшная догадка: ведь перчатки дореволюционные дворяне бросали в лицо тому, кого вызывали на дуэль! Я было открыл рот, чтобы вмешаться — но тут на прапорщиков неожиданно грозно рыкнул Попов:
— Отставить!!! Под трибунал захотели, мальчишки?! Враг в пяти верстах от Сарыкамыша, нам в бой вступать быть может, уже через несколько часов — а вы тут о дуэлях вздумали помыслить?!
Окончательно пунцовый Анатолий замер столбом — а вот я, поймав взгляд все еще улыбающегося шутника, максимально жестко приказал, добавив металла в голос:
— А вы извольте извиниться. И заодно напомните — на какой должности состояли в пулеметном расчете?
Улыбка пропала с лица коренастого, широкоплечего прапорщика с несколько простецким крестьянским лицом, черты которого показались мне излишне крупными — и немного отталкивающими. Но взгляд он мой выдержал и ответил угрюмо:
— Начальник пулемета.
— А сами-то вы из «Максима» стреляли?
«Увалень» — так я прозвал про себя незнакомца, нехотя бросил в ответ:
— Было пару раз.
— Пару раз? Отлично. Значит, будет, кому набивать пулеметные ленты!
Коренастый прапорщик изменился в лице от гнева — того гляди, сам уже бросит перчатку! Или же по-простецки, без всяких там экивоков двинет мне в челюсть — кулачищи у увальня пудовые, небось в стенке на стенку равных нет… Однако зародившийся уже с моим участием конфликт вновь погасил штабс-капитан, закричав прерывающимся голосом:
— Отставить!!! Это что такое, господа офицеры? Ждете мой рапорт вашему непосредственному командиру?! Так он будет! И в действующую армию вы попадете уже не только на должностях нижних чинов и унтер-офицеров, но и в соответствующих званиях.
Угроза, надо отметить, произвела серьезное впечатление на увальня, в глазах которого промелькнул откровенный страх. Заприметив это, Попов произнес уже спокойнее, не приказав, а скорее даже попросив:
— Принесите друг другу свои извинения, господа, и скорее примиритесь. Не время нынче для междоусобных распрей… Что же касается подносчиков патронов, я выделю вам своих солдат — они при случае и ленту набьют, справятся.
Начавший конфликт своей неуместной остротой прапорщик, решив далее не обострять, первым протянул руку Анатолию — и хотя тот помялся с секунду, в душе по-прежнему желая сатисфакции за причиненный ущерб своей чести(!), все же он нехотя сжал ее (получив от меня легкий толчок в спину).