Страница 48 из 51
Хотя о чем это я? Настоящий карамультук-то все-таки нарезной, такое сравнение для него обидно!
…Решение приходится принимать быстро — вот только готового решения (кроме как с честью принять неравный бой и со славой погибнуть) у меня нет. Однако, заметив, что вражеский офицер повернулся в сторону колонны беженцев, и пристально рассматривает ускорившихся селян, я понял, что и иного выхода у меня, собственно, также нет. Ибо если командир гусар (а может и улан или драгун — я их особо не различаю) решится догонять именно беженцев, его всадники наверняка успеют настигнуть семью Любавы…
— Бойцы! Занимайте крайние к околице дома, чьи окна смотрят на дорогу! По два-три человека на хату! Без команды не стрелять — пока стреляю только я!
Отдав единственный внятный приказ — и жестом дав указание Елизару следовать к соседнему дому, я подступил к срубу колодца, послужившему мне этой ночью столь надежным укрытием. Присев на колено и прижав ложе винтовки к срубу, словно к брустверу, я поплотнее прижал приклад к плечу — и даже не рассчитывая хоть в кого-то попасть, трижды утопил крючок спуска, целясь по направлению к отряду всадников… Все же групповая цель, может, кого-то и задену!
Сделав три выстрела, я вновь прижал к глазам окуляры трофейного бинокля. Как и предполагалось, практическая эффективность моей стрельбы оказалась нулевой — но вот с тактической точки зрения ход оказался верным. Правда, и тут только наполовину: над рядами всадников в киверах бодро заиграл звук горна — и вражеский отряд разделился… При этом две трети кавалеристов направили скакунов к деревне — а вот не меньше десятка бодро порысили в сторону от села, спеша наперерез к нашим беженцам.
Не к месту пришла мысль, что раз киверы — то наверное, все-таки гусары. Хотя иных отличий от драгун или улан я не наблюдаю, учитывая, что австрияки затянуты в унифицированную серо-синюю «фельдграу», и вооружены саблями и карабинами…
Эх, лучше бы я все-таки ушел с одной только Любавой!
— Александр, Богдан, Елизар — ко мне! Остальные — занять позиции у окон и ждать, пока враг поравняется с елью! Георгий и Агафон могут стрелять сразу по всадникам — остальные бьют только по лошадям! Игнат и Захар — а вы открываете огонь, когда австрийцы окажутся у кустарника!
Ель — это ближайший к дороге, ведущей к селу, ориентир для стрельбы. Расположена она чуть менее, чем в трехстах метрах от деревни — и учитывая, что большинство добровольцев сегодня впервые узнали, как нужно сводить мушку с целиком по центру мишени, для них это предельная дистанция боя. А Георгий и Агафон охотники, эти могут уже и по наездникам попасть… В свою очередь, до кустарника не более тридцати шагов — и именно с этого расстояния вмажут самой крупной дробью отцы двух девчонок, также едва ли не ставших жертвами австрийцев этой ночью. Им достались охотничьи «карамультуки» — но последние хороши тем, что с тридцати шагов из них и целиться особо не нужно… Для ближнего боя я оставил Игнату и Захару два трофейных пистолета — вряд ли мужики успеют перезарядить шопмпольные гладкостволки, а штайер хорош тем, что разобраться с зарядкой супер простого пистолета много времени не требуется.
Правда, учитывая малое количество оставшихся пистолетных патронов, у мужиков в наличии лишь по одной обойме, уже вставленной в неотъемный магазин…
Еще один пистолет достался Елизару, выполняющему при мне функции скорее ординарца, чем реального бойца. Я хотел было отослать его с матерью, когда десяток собрался (ведь в итоге на группу пришлось только семь исправных трофейных винтовок и два шомпольных ружья) — но парень наотрез отказался уходить. Выяснилось, что в одну из девчонок, отправленных на потеху австриякам, парень был крепко влюблен — и для того, чтобы он русинский Ромео не бросился ей на выручку, родные даже заперли молодого крепыша в сарае… Теперь Елизар горит готовностью вступить в бой — ну а мне, если на то пошло, еще один стрелок (пусть и в ближнем бою) точно лишнем не станет.
— Давайте братцы, быстрее, за мной! Нужно успеть выкатить авто!
Перво-наперво я хотел просто поменять позицию, чтобы прикрыть наших селян с околицы деревни, открыв фланкирующий огонь по десятку преследования. Но австрийцы учли такую возможность — и принялись обходить село по широкой дуге, более чем в пятьсот метров; на такой дистанции даже я попаду по движущейся мишени только при невероятном везении…
Решение пришло само собой: утром я осмотрел австрийский «Mercedes Simpiex» германского производства (прочел выгравированное название). Авто чудом не пострадало от действия гранаты — повезло с тем, что комфортная, четырехместная машина стояла за углом дома, и ударившие по ней осколки не задели колес и двигателя… Ну что сказать — автомобиль, конечно, шикарный, но австрийские офицеры были или изрядными смельчаками, что отправились на нем по проселочной дороге, или он достался им в качестве трофея, или еще какая-то причина была подобному головотяпству… Но это авто — явно не внедорожник, пусть даже паркетный. То, что он добрался до села — сродни чуду! А потому рассматривать его в качестве возможного транспортного средства я не стал — хотя разобраться с управлением, на первый взгляд, не составляло труда…
Но теперь все иначе. Теперь у нас есть лишь единственный шанс перехватить погоню — и этот шанс мы сейчас спешно выкатываем из сарая!
— Все, братцы! Садитесь быстрее — и ходу!
Несмотря на мои опасения, авто завелось сразу же. Сбылась мечта идиота, сел за руль «мерина!» Шучу, конечно, автомобили всегда были меня не показателем понтов, а средством передвижения — но все же! Настоящий «Mercedes», да еще раритетной модели! Правда, мой восторг несколько поутих, когда я понял, что система включения передач тут отличается от привычной мне — и вообще огромная удача, что авто в принципе поехало…
Кажется, я поспешил с утверждением, что без труда могу разобраться с управлением.
— Стреляем по моей команде! И держитесь крепче!!!
Из села я выкатил авто еще более-менее аккуратно — но после вдавил педаль газа в пол, погнав мерс по полю. И да, судя по реву движка, я его сильно перегрузил… А тут еще кочки, выемки, кусты — и прочие прелести сельского поля, распаханного трудолюбивыми крестьянами примерно наполовину! Вскоре спереди повалил дым под совсем уж отчаянный рев движка — а держать бросаемую из стороны в сторону машину стало практически невозможно… Как еще колеса-то не отвалились?!
— Мама!!!
Кажись, Богдан оробел…
— Не трусь братцы! Сейчас уже… Все, приехали!
Завернув уже всерьез дымящий «мерин» так, чтобы он оказался повернут боком к приближающимся всадникам (расстояние до которых сократилось до оптимальных трехсот метров), я остановил машину — и, спрыгнув наземь, тут же залег у задних его колес. Моему примеру последовали оставшиеся члены «экипажа», распластавшиеся рядом — правда, цвет лиц у всех троих русин бледно-зеленый…
С чего бы вдруг, да?!
— Ну что — цельтесь по лошадям, точку прицела выносите чуть вперед корпуса! Напоминаю — приклад прижимаем поплотнее к плечу, мушку с целиком совмещаем на уровне центра мишени, спуск тянем плавно, на выдохе… Ну, с Богом!
Тряска в машине (а может, и накатившая усталость, и излишне сильное волнение) не могли не сказаться — и первым выстрелом я позорно промазал. Секундой спустя ударил вразнобой жидкий залп из еще двух выстрелов — и с тем же результатом… Аж зарычав от гнева, я резко передернул рукоять затвора, дослав новый патрон — и спустя секунду угодил им точно в цель, свалив наземь первого скакуна вместе с наездником!
— Ну ка, Богдан, дай попробовать!
Елизар, которому как оказалось, и вовсе исполнилось только пятнадцать лет (на вид он кажется постарше), решительно забрал винтарь у более субстильного Богдана. Последний неожиданно легко отдал трофейный маннлихер; крепкий паренек засопел, устраиваясь на земле поудобнее и покрепче прижимая приклад к плечу…
Все это я отметил краем глаза, на мгновение оторвавшись от цели. Вновь поймав на мушку скакуна очередного всадника, я мягко потянул за спуск — а следом, практически сразу грохнул выстрел Елизара. И каково же было мое удивление, когда на моих глазах наземь рухнули сразу два гусара!