Страница 50 из 63
Намного проще в отделке оказались более крупные грузовики. Двухосный вездеход без капота, с двигателем под откидывающейся кабиной, носил обозначение Газ-66, а добровольцы называли его «Шишигой». Явно происходящие «из одного корня» Зил-130 и Зил-131 отличались друг от друга грузоподъёмностью, количеством осей, проходимостью и немного оформлением капота. При этом двухосный «стотридцачик» грузоподъёмнее, а «колун» (тоже названия из лексикона добровольцев) на порядок проходимее, так как имел привод на все колёса. Они таскали 122-мм гаубицы Д-30 и 76-мм пушки Зис-3 артполков. Причём, первые цеплялись к тягачу за петлю, приваренную к концу ствола, а вторые ещё могли «работать» и как противотанковые орудия. Кстати, противотанковые ружья не просто никуда не делись, в каждой роте теперь их стало по десятку.
Усилили дивизию и батареей реактивных установок «Град», пришедших сразу с нарисованными на дверцах машин гвардейскими значками. Их внешний вид вызывал замешательство буквально у всех: просто гигантский трёхосный грузовик, значительно превышающий по габаритам даже очень крупного «колуна». А на месте кузова — поворачивающийся «орга́н» из сорока труб диаметром 120 мм.
Ларионов, как и другие комбаты, теперь имел собственный связной бронетранспортёр с одной коротковолновой и аж тремя ультрокоротковолновыми радиостанциями, переговоры которых, по словам связистов, немцы не могли перехватить в принципе. Юдин, конечно, ничего не понял из их разъяснений про способы модуляции, но его вполне устроила информация про то, что у противника нет аппаратуры, работающей на столь высоких частотах передачи. Переносные УКВ-станции имелись и в роте Юдина. Одна «большая», ранцевая, для связи с батальоном, и по одной крошечной, размеров как портсигар и толщиной как два портсигара, у ротного и каждого командира взвода. При этом ранцевая «била» на 5-10 километров, а «карманные» на 1,5-3 км.
Полностью поменяли и форму. Начиная с «кирзовых» сапог, немногим более коротких, чем у обычной пехоты, но с более изрезанной всевозможными геометрическими фигурами резиновыми подошвами, препятствующими скольжению даже по грязи. Вместо галифе появились бесформенные брюки ни брезентовом пояске, а гимнастёрку сменила короткая куртка, подпоясанная ремнём из заменителя кожи с мощной латунной бляхой. Поверх куртки надевались безразмерные жилеты с множеством кармашков и колечек, подгоняемые по фигуре ремешками. Именно в этих кармашках переносились запасные магазины к автоматическим карабинам, индивидуальные перевязочные пакеты, алюминиевая (а не стеклянная, как раньше!) фляжка, окрашенная в защитный цвет, и прочие мелочи. На колечки подвешивались гранаты. У бойцов штурмовых рот во внутренние карманы жилетки, называемой добровольцами «разгрузкой», вставлялись изогнутые по форме тела стальные листы, тем самым превращая «разгрузку» в «броник». Полностью запрещалось ношение командным составом фуражек, вместо них гвардейцы-командиры получили точно такие же, как и у рядовых красноармейцев, пилотки.
Всё обмундирование, за исключением сапог и ремней, было раскрашено фабричным методом разноцветными бесформенными пятнами различных оттенков зелёного и коричневого цветов. Даже петлицы и знаки различия на них стали неприметного зелёного оттенка, не говоря уже о нарукавных нашивках.
Все эти изменения командование объясняло тем, что дивизия отныне гвардейская, теперь с неё не только особый спрос, но и отношение к ней особое. Выразившееся, кстати, даже в полуторном денежном довольствии для рядового и младшего командовании состава и двойном для среднего и старшего. На вопросы же, почему на оружие, некоторых боеприпасах и технике стоят года выпуска конца 1940-х, 1950-х, 1960-х, 1970-х и даже (на «Газелях») 2000-х, приказано было отвечать, что это — военная хитрость, чтобы запутать противника.
А фильм действительно оказался отличным, хотя играли в нём совершенно неизвестные актёры, ни киностудии, ни года выпуска авторы не указали, а фамилии снявшихся актёров были тщательно размазаны, чтобы невозможно было прочесть.
Глава 44
В 126-м истребительном полку эту песню пели по-своему, просто заменив одно-единственное слово «Як» на «Миг». Ну, просто потому, что летали в полку не на «Яках», а на «Мигах». Но до отвода на пополнение хорошо летали!
Да, потери были огромные: из полусотни Миг-1 и Миг-3 к моменту переброски далеко на восток в строю осталось только восемь, два полноценных звена. Из двух с лишним десятков И-16 — только три штуки.
«Ишачков» сразу же передали «штурмовикам». Тягаться в воздушных схватках с «мессерами» они на равных уже не могут, а вот поработать эрэсами по земле — за милую душу. Если в самые первые дни войны их ещё применяли для борьбы с бомбардировщиками, прорывающимися на восток в плотном строю эскадрилий и даже авиагрупп, то потом гоняться на них за тройками и шестёрками, да ещё и идущими под прикрытием истребителей, стало не с руки. Тем более, с подцепленными под крылья «бочонками» пусковых установок на 32 реактивных снаряда. К тому же, противоавиационные эрэсы С-5, как и предупреждали снабженцы, быстро закончились. Зато в тех, что предназначены для борьбы с пехотой и бронетехникой противника, нужды не возникает.