Смертельная битва

–  Я должен был, – сказал он тихо.

Нищий улыбнулся печальной улыбкой.

– Боги не управляют судьбами людей. Боги также не защищают людей от их судеб. – Он снова сделал паузу, а затем огрызнулся: – Я не твой телохранитель!

Последнее замечание ударило Лю словно пощёчина.

– Ты старый мошенник! – воскликнул он.

Парень посмотрел на жрецов, всё ещё распростёртых перед нищим, их красные одежды были похожи на брызги крови на мостовой.

–  Почему вы терпите эту чушь? – крикнул он им.

Никто не ответил. Лю снова повернулся лицом к дряхлому старику.

– Ну всё, с меня хватит. Я собираюсь найти убийцу моего брата на Турнире. С Вашего согласия или без него!

С этими словами Лю Кенг выбежал из Храма Ордена Света, звук его бегущих шагов становился всё тише и тише. Рейден стоял, опираясь на свой посох, пока не стихло последнее эхо. Затем он подошёл к тому месту, где всё ещё лежал дед, безмолвно молясь за внука.

– Встань, почтенный. Нам давно пора поговорить.

Дед поднялся на ноги. Вместе они подошли к двери внутреннего Храма и остановились, наблюдая, как солнце садится за залив.

–  Он не готов, милорд, – вздохнул старик. – И мы потеряли так много времени.

– Я знаю. Но больше у нас никого нет, – заключил Рейден.

Нищий направился к выходу из Храма, но, прежде чем переступить порог, он повернулся и обратился ко всем: дедушке, главному жрецу и всем остальным монахам. Его голос раскатился, как гром в горах.

– Вы не должны были пытаться заменить его младшим братом. Нравится вам это или нет, но Лю Кенг мой избранник.

С этими словами он развернулся и зашагал прочь от Храма, стуча посохом по камням. За собой он оставил тишину и молящихся людей.

Ночь была непроглядной и тёмной. Джонни Кейдж подумал, что в этом районе набережной, видимо, никогда не слышали об уличном освещении. Освещение, которое там частично наблюдалось, исходило от заходящей на запад луны, от небесного сияния и от крошечных рабочих фонарей, находящихся на стенах складов.

Нанятый лимузин, который он взял в аэропорту, двигался медленно, а водитель постоянно что-то бормотал себе под нос на китайском. Джонни не мог понять: то ли он сверял направление движения, то ли проклинал своего пассажира, то ли молился за возможность выбраться отсюда живым. Машина попала колесом в особенно неприятную выбоину и затряслась, амортизаторы заскрипели.

–  Эй, смотри, куда едешь! – крикнул Джонни.

– Простите, босс, я делаю всё возможное, – пропищал водитель. –  Мы уже почти на месте.

– Где? Я ничего не вижу.

– Сороковой пирс, как Вы и просили. – Водитель резко повернул направо и затормозил. – Вот он. Так что выходите. Если захотите вернуться обратно в город, то Вам придётся снова мне заплатить.

– Нет, если это действительно сороковой пирс, то это то место, куда мне нужно.

В свете фар Джонни увидел, что он не единственный человек на причале. Мужчины и женщины всех рас и профессий слонялись без дела: собирались в небольшие группы или ходили взад-вперёд поодиночке.

Джонни открыл свою дверь и вышел. Влажность воздуха поразила его, словно он приложил к лицу мокрое полотенце. Он подошёл к задней части лимузина, где водитель вытаскивал из багажника его чемоданы, обтянутые чёрной кожей, и складывал их на землю между склизкими лужами. Джонни был даже рад, что было так темно, и он не мог разглядеть, что может плавать в этих лужах.

Дверь лимузина захлопнулась, и машина отъехала, быстро свернув направо в переулок и скрывшись из виду.

«Сороковой пирс, Гонконг», – подумал Джонни. – «Ну и дыра».

Он оглядел всю набережную вдоль и поперёк. Что бы там не проглядывалось сквозь тьму, но это явно был не корабль. Через минуту Кейдж заметил паренька, который стоял, прислонившись к стене склада, и читал газету при свете маленькой лампочки, расположенной прямо над дверью.

– Скажи, приятель, – начал было Джонни, подходя к нему. –  Ты знаешь что-нибудь о "Крыле Дракона"?

Внезапно его взгляд упал на газету, которую читал паренёк. В центре первой полосы была та же фотография, где он, Джонни, вопил на операторов, что и в той другой газете во Флориде. Кейдж не очень хорошо знал китайский, но этого было достаточно, чтобы прочитать заголовок: «Джонни Кейдж – подделка».

– Чёрт возьми, неужели я должен видеть это дерьмо повсюду, где бы я не находился? – прорычал он и выхватил газету из рук парнишки.

– Кажется, я не имел удовольствия познакомиться с Вами, – сказал парень, всё ещё оставаясь прислонившись к стене.

– Ни минуты покоя! Я Джонни Кейдж!

– Не дай им сломать тебя, – ответил парень. –  На китайском это такая же ложь, как и на английском.

– Конечно, – ухмыльнулся Джонни. Он посмотрел на паренька более пристально. – Постой, – сказал он наконец. – Подожди, а ты случайно не Арт Лин? Я видел твой бой в Лондоне. Ты был великолепен.

–  Да, это я, – ответил паренёк, отталкиваясь от стены. – И я видел пару твоих фильмов. Такие движения невозможно изобразить.

–  Скажи это репортёрам.

– Не позволяй никому сломать тебя, парень, – повторил Арт. – То, что люди говорят о тебе, ничего не значит. Важно то, кто ты есть на самом деле.

– Да? – удивился Джонни. –  Ну, в моей работе то, что люди говорят о тебе, имеет значение для всего мира.

Он посмотрел на груду чемоданов, сложенных там, где их оставил водитель лимузина.

– Есть идеи, как я смогу доставить их на борт корабля, когда он причалит?

– Твой багаж – ты и думай, – ответил Арт, забирая газету у Джонни и возвращаясь к прерванному чтению.

Джонни огляделся и заметил молодого человека в простой рубашке и брюках, с сумкой через плечо.

– Эй, приятель! Не мог бы ты занести мой багаж на борт, когда придёт корабль?

– Ты хочешь, чтобы я нёс твой багаж? – спросил молодой человек. Он выглядел озадаченным.

– Ну да, – удивился Джонни. – Я плачу деньги. – Он достал из кармана пачку купюр. – Деньги.

Кейдж помахал наличными прямо перед носом молодого человека, затем указал на себя.

– Я плачу, ты, – он указал на молодого человека, – несёшь, – Джонни указал на чемоданы, – багаж.

– Знаешь, – воскликнул молодой человек, – тебе не следует так размахивать деньгами здесь, папаша.

Он наклонился поближе к Джонни и добавил серьёзным тоном:

– Это может быть небезопасно.

Прислонившись к крыше одного из складов, две фигуры наблюдали за тем, как Джонни и молодой человек торгуются. Фигура слева опустила бинокль с глаз.

– Ты уверена в этом, лейтенант? – спросил Джакс у своей напарницы. – Ничто не говорит о том, что этот урод из клуба говорил правду. История о Турнире звучит неубедительно. Кано может быть уже за тысячу миль отсюда.

– Нет, Джакс. Я знаю Кано, – ответила Соня. Она всё ещё сканировала пирс своим биноклем со световым усилением.  – Он здесь в своей стихии, вместе с другими крысами с пристани.

В бинокль она разглядела крепкого мускулистого мужчину, его голова была обрита налысо, на левой руке была вытатуирована гигантская змея, исчезающая под рубашкой с короткими рукавами. Она следила за ним, пока он шёл по набережной, останавливаясь, чтобы обменяться приветствиями с женщиной, одетой в облегающий зелёный комбинезон. На груди у неё висел двойной ряд метательных ножей, как скрещенные бандольеры.

– Никогда раньше не видела такого скопления преступников и уголовников в одном месте, – удивилась Соня и продолжила наблюдение за набережной. –  Уверена на все сто, что здесь происходит что-то серьёзное.

–  Уверена она, – передразнил Джакс. – Я так и думал. Конечно, было бы хорошо, если бы ты осталась жива. Людей в моём подчинении убивают, и мне приходится составлять рапорт. А ты знаешь, как сильно я ненавижу бумажную работу.

– Изо дня в день, – вздохнула Соня. – Всё, что мне нужно – это Кано.

С воды налетел холодный влажный ветер, шевеля волосы Сони и заставляя её дрожать. Внизу на пирсе ветер перемешивал грязь и обрывки бумаги в "пылевые дьяволы", миниатюрные циклоны, которые злобно танцевали среди мусора и луж.