Страница 46 из 69
Когда стало ясно, что я — это я, а не очередная хищная дрянь, принявшая облик Николая Полярина, группа снова начала относиться ко мне нормально. Пожалуй, даже лучше, чем раньше, вроде как я прошел боевое крещение. Остальные изъявили желание снова работать со мной. Таня так и вовсе навещала меня каждый день.
— Внутренний мир никогда никого не лечил вот так, — рассказывала она. — Калечил — да, и не один раз. Не только на своей территории, на местах порталов тоже. Но исцеление… Ты — первый в истории!
— Первый, о ком известно, — уточнил я. — Знаем-то мы мало… Ты лучше другое скажи: никто не был ранен? Я, если честно, такой пришибленный был, что даже не рассмотрел.
— Серьезно — никто, так, по мелочи, — Таня показала мне повязку на собственной руке. — Всего лишь ссадины и царапины. Миссия считается очень успешной!
— Но не слишком ли успешной?
— Что ты имеешь в виду?
— Такое ощущение, что мир играл с нами, — признал я. — Он хотел вернуть мне руку, а все остальное стало отвлекающим маневром.
— Ну, не знаю… Многовато внимания тебе! С чего вдруг?
— Сам бы не отказался узнать…
Но рука как таковая ответов не таила. Скоро медики отчаялись со мной разобраться и вышвырнули меня из лазарета. И вот тут я обнаружил то, что мне очень сильно не понравилось.
Во-первых, охраны в доме стало значительно больше. Когда я приехал, ее вообще не было. А теперь по двору и дому разгуливали вооруженные люди, которые старательно делали вид, что не пялятся на меня. Однако это как раз и выдавало тот факт, что на меня им было поручено обращать особое внимание.
Во-вторых, ворота забора, огораживающего территорию, теперь постоянно были закрыты и даже, полагаю, заперты. А ведь до этого их запирали на ночь и открывали днем! Здесь никого не боялись, да и сейчас причин не было. Вывод напрашивался сам собой: они не хотели защититься от того, кто снаружи, они готовы были удерживать кое-кого внутри.
И понятно кого, как будто так много кандидатов! Мне дозволялось выйти из дома и пройтись по саду, и никто даже не шагал за мной след в след, но и без внимания я не оставался. Полагаю, если бы я попытался собрать сумку и валить, уровень дружелюбия заметно бы понизился.
Я не стал выяснять, что тут происходит окольными путями — через Сергея или Таню. Я сразу направился к заправляющему тут всем Пал Палычу.
Громов принял меня сразу же, он будто только этого и ждал. Что ж, ему хотя бы хватило совести не делать вид, что ничего особенного не происходит.
— Почему я вдруг стал пленником?
— Вы не пленник, Николай, — укоризненно посмотрел на меня Громов. — Вы просто особый гость.
— Да уж, гость с ограниченными маршрутами… Вы ведь понимаете, что не имеете права держать меня здесь?
— Я надеялся, что удерживать вас вообще не придется, потому что вы достаточно благоразумны и сами сможете правильно оценить ситуацию.
— Да нечего тут оценивать! — отмахнулся я. — Вы же сами меня чуть ли не по атомам исследовали! Я всего лишь человек, просто мне достался вот такой… Подарок.
— Даже этого подарка достаточно для дальнейшего изучения. Да и потом, мы обследовали вас только методами, которые привычны нашей медицине. А то, что произошло с вами, выходит далеко за ее пределы. Это одна из причин, по которым я настоятельно прошу вас остаться.
Просит он, конечно… Просьба подразумевает, что есть хоть какой-то выбор. А какой выбор у меня? Устраивать драку с охранниками я не буду, это безнадежно. Я даже позвонить никому не смогу! Потому что моему телефону давно настал каюк, а телефоны в доме предусмотрительно отключены, я уже проверял.
Да и потом, даже если бы я добрался до телефона, куда звонить, в полицию? Не думаю, что они мне помогут, Громов найдет способ все выставить так, как ему выгодно.
Хотелось открыто упрекнуть его в этом, однако так мое положение стало бы хуже. Поэтому я лишь спросил:
— А вторая причина какая?
— Успешность экспедиции. То, что раньше было лишь теорией, стало явью. Тот мир по какой-то причине заинтересован в вас, у него к вам особое отношение. Мы можем воспользоваться этим, изучить его… Подчинить даже!
Подчинить целый мир, серьезно? Не вовремя же у кого-то наполеоновские амбиции поперли! А ведь поначалу казался адекватным мужиком…
— И вас совсем не волнует, что у меня есть свои цели? — мрачно осведомился я.
— Это какие же?
— Разобраться с Арсением Батраком, например.
— Самоубийство чистой воды, — поморщился Громов. — От таких целей вас нужно спасать. Крысиный Король — отдельное от того мира существо, он вас не пожалеет!
— Один раз уже пожалел.
— Вы слишком ценны, чтобы уповать на его милосердие.
— Ну а с моей женой что же? — не выдержал я. Хладнокровие все-таки не мой конек.
— А что с ней? Она мертва.
— Вы прекрасно знаете, что я в это не верю.
— Поверить в смерть близких действительно тяжело, — отмахнулся Громов. — Это приходит с опытом. Николай, вы — ключевой элемент. Я просто не могу вас отпустить. Если вы примете это, наше сотрудничество станет гораздо приятней для обеих сторон.
— Ключевой элемент чего?
— Понимания, что тот мир может сделать с человеческим телом.
— Вот что! — Я поднял вверх правую руку. — Конечность отрастить. Вот и все, что вы от меня узнаете… Да это вы уже узнали! И то Внутренний мир делает это не последовательно и контролируемо, а когда его жареный петух в неизвестное место клюнет.
— Вы все-таки не понимаете истинный масштаб происходящего.
— Так помогите мне понять или отпустите.
Громов некоторое время рассматривал меня молча, с явным сомнением. Он ничего не говорил мне, но, думаю, вариант бросить меня в клетку тоже рассматривался. Однако в итоге Пал Палыч все же решил сменить гнев на милость. Он поднялся из-за стола и кивнул мне:
— Прошу, следуйте за мной.
Я ожидал, что следовать придется к двери, но — нет. Он подошел к книжным полкам и спокойно сдвинул в сторону одну из них.
Ох-ре-неть. Я думал, такое только в фильмах бывает. Все эти тайные ходы, скрытые двери… Кому это вообще понадобится? Впрочем, Громов вел жизнь, в которой хватало секретов даже от союзников. Не думаю, что он вообще считал кого-то по-настоящему «своим».
Тайная дверь пустила нас в коридор без окон, все равно не тянувший на средневековые катакомбы, потому что оформлен он был белой штукатуркой и освещен целым рядом лампочек. К коридору примыкали некоторые другие двери, тоже, подозреваю, выводившие то в стену, то в холодильник. Но Громова они сейчас не интересовали, он повел меня дальше, к лестнице на другом конце коридора.