Ребро

Я пока не был уверен, что в этой гостинице вообще есть охрана. А даже если есть, она может не услышать мои вопли или прибежать слишком поздно — это плохая новость. Хорошая же новость заключалась в том, что я вполне мог справиться сам. Из этих троих реальной угрозой был только мужчина в кресле, вот он драться умеет. Ну так и я умею! Если они думали, что «однорукий калека» при малейшей угрозе в обморок падает, то зря.

Что же до остальных двух, то баба в драку не полезет, а дрыщ и так на грани истерики.

— Не надо охрану! — простонал он.

— Мы можем уйти, не вопрос, — заметил мужчина в кресле.

— Могли и не приходить, — резонно заметил я.

— Но тогда правду ты не узнаешь.

— Звучит загадочно, конечно, но о какой правде идет речь?

— Правду о смерти твоей жены, разумеется.

Вот тут я напрягся. Я намеренно не проверял, что писали о смерти Рэдж в интернете. Понятно, что мимо такой новости виртуальные стервятники не пройдут, мне просто не хотелось читать их текстовые испражнения. Потому что для них это всего лишь хайп, а мне больно. Но я вынужден был признать, что о случившемся с ней теперь известно многим, так что осведомленность этой троицы не должна была меня поразить.

И все же было в тоне незваного гостя что-то такое, что подсказывало: он знает больше, чем интернетовские сплетни. Только вот чего он хочет от меня?

— Я Сергей, — представился он. — Это Таня, а это… Тоха, да прекрати ты трястись!

— Мне душно! — капризно заявил дрыщ. — Нам не следовало сюда приходить… Он может узнать об этом!

— Угомонись.

— Меня-то вы с собой зачем потащили? Зачем я тут нужен?

— Хочешь — выйди, — отмахнулся Сергей.

— Один? Чтобы он меня увидел?! Ну уж нет!

— Тогда заткнись и рыдай молча!

Дрыщ обиженно отошел. Я же, в свою очередь, шагнул в номер и прикрыл за собой дверь. Почему бы не поговорить с ними? Что я теряю? Нет, не так… Что я боюсь потерять? Даже если они убьют меня, это будет не такая уж большая трагедия.

Однако убивать меня никто не собирался, эти трое оставались на своих местах, а Антон и вовсе шарахнулся от меня. Я прошел в комнату и сел на кровать, отсюда я мог видеть всех своих гостей.

— Я вас слушаю. Что вам известно? Вы знали мою жену?

— Никогда с ней не встречались, — покачал головой Сергей. — Мы узнали ее имя только после того, как она умерла. Но мы знакомы с ее убийцей.

— Что?.. Как? Откуда вы можете это знать?

— Вашу жену ведь убили не совсем обычным способом, не так ли? — поинтересовалась Таня. — Это, будем честны, исключает многих подозреваемых. Но кое-кто это устроить мог.

— И кто же?

— Ее отец. Арсений Батрак.

Судя по тому, как они после этого многозначительно замолчали, они ожидали, что я буду поражен. Всплесну руками, например, и буду истошно вопить: «Да вы что! Какой подлец!»

А мне было тошно. Похоже, это все-таки какие-то журналисты, пусть они и не похожи. Тему смерти Рэдж уже наверняка десять раз обсосали в интернете, им захотелось чего-то новенького. Например, интервью со скорбящим вдовцом. А если вдовец окажется еще и калекой — вообще супер, такая картинка получится!

— Пошли вон, — устало велел я.

— Странная у тебя реакция, — нахмурился Сергей. — Ты что, не хочешь узнать правду?

— Хочу. Только вот вы правду, очевидно, не знаете. Нахватались где-то обрывков фактов и несете околесицу, чтобы вытянуть из меня больше. Про совесть спрашивать не буду, просто свалите уже.

— Почему ты так уверен, что он не мог убить твою жену?

— Потому что ее в принципе никто не мог убить! То, что случилось с Рэдж, необъяснимо и неправильно, но ни один человек в мире не мог такого сотворить.

— Так ведь он и не человек.

Такие фразы, пожалуй, положено восклицать. С пафосом и искренней убежденностью. Но Сергей сообщил об этом со своей фирменной обыденностью. Он, похоже, любую хрень мог вот так заявить и глазом не моргнуть.

Я ожидал, что хотя бы его спутники смутятся, сообразят, что их босса понесло не туда. Это, в конце концов, непорядочно: устраивать такой цирк вокруг чьей-то смерти.

Но Таня продолжала наблюдать за мной с легким интересом, а дрыщ и вовсе был в каком-то своем мире. Он косился то на меня, то на дверь, то на окно, не слушая наш разговор.

— Вы под чем вообще? — полюбопытствовал я.

— Что, сложно поверить?

— Да я как-то и не стремлюсь верить во все подряд. Я только что с ним встречался. Я его видел ближе, чем любого из вас! Уж поверьте мне, он человек.

Эта новость наконец их впечатлила, заставила задергаться всех троих, даже невозмутимого Сергея, а Антон и вовсе, кажется, всхлипнул. Но уходить или извиняться они все равно не спешили.

— Он поговорил с тобой и отпустил тебя… Очень любопытно.

— Поговорил, отпустил и вообще вел себя адекватней, чем некоторые, — указал я.

— Но не все то, что кажется человеком, есть человек.

— А кто ж он тогда? Вампир? Оборотень? Рождественский эльф?

— Это не фэнтези, — покачала головой Таня. — Это гораздо сложнее.

— Да? Вы придумали нечто посложнее фэнтези? Поздравляю. Но вы можете рассказывать свои сказки в другом месте и не приплетать к ним мою погибшую жену?

— Начинаю понимать, — фыркнул Сергей, словно намеренно раздражая меня еще больше. — Вот зачем он поговорил с тобой, а не пришиб тебя на месте! Он знал, что мы будем тебя разыскивать, и не хотел, чтобы ты верил нам.

— Мертвый я бы вам тоже не поверил, — рассудил я. — Мертвый я вообще недоверчивый.

— Вокруг него и так было много смертей, он был небрежен, круг сужается. Новая ему не нужна. Он попытался все выкрутить так, чтобы ты воспринимал нас как врагов и даже, если ему повезет, направил бы на нас всю свою злость.

— А вы кто будете?

— Мы охотимся на него. И он об этом знает.

Вот тут мое терпение окончательно лопнуло. Я демонстративно поднял вверх обе руки, показывая, что сдаюсь этому безумию и продолжать игру не намерен.

— Так, стоп! Очень здорово, что вы придумали целую вселенную, в которой Арсений наш Борисыч — страшное чудище. Что там у вас дальше? Он жил сотни лет и сменил десятки имен? Раз в девятнадцать лет он впадает в спячку? Что-то другое? Так вот, не надо мне это рассказывать. Меня надо оставить в покое раз и навсегда.

— То есть ты все на свете можешь объяснить? И даже участь своей жены?

— Это определенно какая-то аномалия, и если генетическая — окей, виноват в этом Батрак, но за такую вину не наказывают. Это не делает его монстром.

— Никто и не говорит, что он монстр, — отметил Сергей. — Но точно не человек. А что насчет машины?

— Я не механик.

— Ну а пропавшей семьи?