Страница 72 из 79
Глава 19
Уже через пару часов мы выяснили что основной флот Булат-хана ушел на север. Корабли РЭБ доложили о возвращении противника в столицу. Главной же новостью стало то что они отступили отовсюду, включая Иркутск и Улан-Батор. В результате все ключевые города региона сдались почти без боя. Где-то пришлось прилетать и показывать увеличившийся флот, в других хватало печати генерал губернатора.
С самим флотом тоже случилась заминка. Лояльные Булат-хану офицеры либо сбежали, либо были взяты под охрану, с остальными пришлось повозится. На каждое судно нужна была команда из дарников, офицеров и специалистов, и это не говоря уже об обычных служащих. Где столько людей взять?
Волевым решением я передал наиболее устаревшие суда в гарнизон Ханты-Мансийска. Пусть стоят про запас, хотя условиями хранения тоже пришлось как следует озаботится. К сожалению поговорка «есть-пить не просит» в отношении сложного оборудования не работала. Профилактический ремонт и регулярное обслуживание никто не отменял.
Отдельная боль — взорванный при отступлении из Владивостока склад боеприпасов. Мне удалось погасить пожар прессом, но большая часть снарядов и пороховых картузов оказалась уничтожена. Так что в плане вооружения мы оказались крайне ограничены и было принято решение оставлять только те калибры, которые производились на территории империи.
— Таким образом в нашем распоряжении появилось пять крейсеров легкого класса, два среднего и один тяжелый артиллерийский крейсер класса Огайо. Несмотря на необходимость ремонта и низкую скорость его тяговооруженность составляет столько же сколько и две трети оставшегося флота. — с довольным, хоть и уставшим видом зачитывал Строганов. — Одни только залповые установки чего стоят! Двенадцать одновременных выстрелов с одной пристрелкой.
— И много у нас для них снарядов? — усмехнувшись спросил я, и Василий поник. — Всё понимаю, благодаря этой вылазке наш флот не просто сравнялся, а стал больше, чем флот Булат-хана, но в случае прямого боестолкновения оно превратится в мясорубку.
— Предлагаете этого не допустить? — уточнил Дмитрий Оренбургский.
— У нас достаточно сил для полноценной блокады Якутска. Сражение в таких условиях — лишняя трата людских ресурсов. К тому же мы уже разработали план по информированию населения Якутска о происходящем. — ответил я, с улыбкой посмотрев на Ангелину. Супруга сделала за последние дни куда больше, чем даже я во время сражения — ограничение доступа к сетям, полный контроль телетрансляций и тотальная пропаганда нашей точки зрения.
— Что, если хан не сдастся и решит идти на прорыв? — хмуро поинтересовался князь Оренбургский. — Не стоит распылять наши силы.
— И куда он пойдет? — усмехнувшись спросил Строганов. — Хан, потерявший большую часть кораблей и почти всю территорию. Пока идет блокада, мы скорее дождемся усмирения восстания на западе и прибытия подкрепления от регента.
— Как я уже сказал, наших сил вполне достаточно для уничтожения вражеского флота в прямом столкновении, но это нецелесообразно. — ответил я. — Так что мы просто дадим им шанс сдаться, а блокада обеспечит лояльность оставшегося без предводителя населения.
— На освобожденной территории наши позиции пока не слишком сильны. — заметила Ангелина. — Хоть мы и делаем все от нас зависящее, но люди годами жили без центральной власти. Для того чтобы привить им какую-то любовь к отечеству придется очень сильно постараться.
— Люди не главное. В начале придется договариваться с элитами. Мы уже разослали письма местным великим и древним родам, с гарантией безопасности личного имущества и сохранения титулов кроме великокняжеских. — заметила Мария. — Некоторые сразу прислали приглашение на званые ужины.
— Выдели тех, с кем придется пообщаться лично и составь список для тех, кого можно пригласить в рамках новой столицы региона. — ответил я. — Нам нужно закрепить власть во Владивостоке.
— Вы совершенно правы, ваше высочество. Такой большой портовый город без внимания оставлять нельзя. — согласился князь Оренбургский.
— Да, только проблема в том, что род Булат-хана и есть род княжичей Власовых, они же основной род Владивостока. — не весело улыбнулась Мария. — И они хоть и заверяют в своей непричастности и лояльности, но доверять им не стоит.
— Твои предложения? — посмотрев на супругу спросил я.
— Заложники. — пожав плечами ответила Мария.
— Нужно обязательно начать трибунал. — возразила Инга. — Больше половины их совершеннолетних родственников служила или до сих пор служит во флоте Сибирского ханства. И они не рядовые офицеры.
— Да, прощать такое нельзя, но и казнить всех взрослых аристократов из взбунтовавшегося рода — тоже. — покачала головой Мария. — Нам до сих пор вспоминают гибель благородных семей Ляпинского княжества. Как бы не были лояльны патриоты — но аристократия в первую очередь думает о своей выгоде, и если мы в очередной раз покажем что она в опасности наши сторонники разбегутся.
— Хороши сторонники, думающие только о себе. — недовольно усмехнулся я. — Ладно, в принципе всё понятно. Нужен независимый судья, который сумеет разобраться в этом деле и на которого потом ляжет ответственность за совершенные действия. Желательно тот, кого уже не жалко.
— Вот только регент вручил печать генерал губернатора именно тебе. — возразила Мария. — Думаю именно с такими мыслями. Раньше я не понимала в чем интерес отца, теперь же это явно. Если он сумеет усмирить восстание без больших репрессий, а мы нет — его сторонники победят и в дворянском собрании, и в боярской думе.
— И что ты предлагаешь? — спросил я. — Мы не можем оставить их в покое, иначе мятеж вновь расцветет через пару лет.
— Ну, формально никакого мятежа нет. — задумчиво сказала Инга, до крайности меня удивив. — Для того, чтобы стать изменником или предателем, нужно в начале дать клятву верности государю или отечеству. Люди до тридцати её естественно не приносили, ведь императора уже пятнадцать лет нет, а Екатерина Николаевна не сумела добиться своего признания на всех территориях.
— Значит и трибунал мы просто так провести не можем? — уточнил я.