Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 22 из 56

— Сейчас каждому из вас я выдам табель. Его сегодня вы будете должны отдать руководителю своей практики. Он будет проставлять баллы за вашу успеваемость и подаст заключение о ее прохождении.

— А можно будет пересдать? И сколько раз? — тут же долетел выкрик с задней парты. И любитель повторных заходов пояснил: — Ну вдруг с первого раза не получится пройти стажировку?

— Адепт Болех, вы еще ни разу не попробовали! — недовольно, аж гномья борода раздраженно вздернулась, отозвался Убийбезраз. — И это вам не карточная игра, где вопрос сколько раз сдавать решается лишь наличием денег. — Вы либо с первого раза проходите стажировку и допускаетесь к защите диплома, либо получаете выписку о неоконченном высшем магическом и пробуете в следующий год поступить на первый курс и пройти все обучение завново….

Судя по тому как потрясенно выдохнул этот самый Болех, такой подлости от ректората он не ждал.

— Значит, ради зачета и диплома я готов пойти на все! — горячо заверил куратора адепт.

— И даже учиться? — ехидно поинтересовался гном.

Судя по тому как закашлялся Болех, на все, но не настолько же. Предложенное куратором явно было перебором для этого весельчака.

— И как он только умудрился доучиться до выпуска? — едва слышно задала я риторический вопрос.

Но уши у моего соседа были не только острыми, но и весьма чуткими: он и услышал мои слова, и даже соизволил ответить:

— Прииски лириния решают все, — хмыкнул эльф.

— В смысле? — удивилась я.

— Его отец, уважаемый в северной столице дракон, использовал самый надежный алхимический состав, чтобы приклеить своего сына к академической скамье… — с чувством собственного превосходства едва слышно отозвался эльф тем особым тоном, который намекал: его собеседник не столь умен, чтобы понять весь смысл услышанного.

— Взятку дал? — усмехнулась я, с удовольствием наблюдая, как перекосило Колокольчика.

— Вообще-то это называется меценатством.

— Ясно, очень большую публичную взятку, — я не стала спорить с остроухим.

А он отчего-то на эту мою уступчивость жутко обиделся. Даже губы поджал и демонстративно отвернулся и… его длинный шнобель… кхм… аристократический нос уперся в грудь как раз подошедшего в этот момент к нашей парте куратора.

— Адепт Сильверильский. у вас какой-то вопрос? — с нарочитым участием поинтересовался куратор.

— Нет, магистр Торпор, — тут же заверил Лирэль.

— Тогда возьмите табели для себя и для адепки Страйкер. — И гном протянул остроухому два листа.





Сосед передал мне бланк с таким видом, словно его по дороге труп до гробовщика попросили подбросить.

Я посмотрела на лист: вверху была моя фамилия, далее шел адрес прохождения практики, а вот строка с именем руководителя стажировки почему-то пустовала. Я скосила взгляд: у Колокольчина на станице было то же самое. Его имя, улица Семи Воронов, дом шестнадцать, кабинет шесть. А строка с именем наставника — девственно чиста.

А куратор меж тем продолжил раздачу драконов… кхм… листов.

Я повернулась к задней парте — там адепты тоже уже успели получить табели. И у них были заполнены все строки. Кольнуло нехорошее предчувствие. И только я хотела поднять руку и уточнить, почему меня фамилией наставника обделили, как куратор, закончивший раздавать бланки, произнес:

— Все вопросы потом!

А затем, попыхивая трубкой, провел краткий инструктаж по тому, как пройти практику и при этом не сильно опозорить честь академии. В то, что мы не скомпрометируем себя вовсе, наш куратор категорически не верил.

После того как его краткая лекция была закончена, мы услышали долгожданное:

— А теперь все могут быть свободны.

Адепты радостно подорвались со своих мест. И я тоже, но не для того, чтобы как можно скорее покинуть аудиторию, а чтобы добраться до магистра и спросить про табель. Но тут Убийбезраз меня опередил:

— А шестерых адептов, которые будут проходить практику в отделе правопорядка, я попрошу остаться.

Остальные студенты быстрым бурным потоком покинули лекционный зал, а я с любопытством огляделась на своих одностажировцев.

Помимо меня и Колокольчика был среди них и Элай — та самая обротница, что советовала мне пойти на практику в отдел правопорядка. Хм, помнится, в наш позавчерашний разговор она явно планировала стажировку в другом месте. Тогда почему же она тут? Помимо этих двоих, в аудитории остался ехидна-вампир с красными глазами, Нокс Зефр, кажется. Еще была неизвестная мне драконица с таким высокомерным видом, что хотелось спросить: не мерзнет ли она там, на вершине собственной надменности? И последним в нашей милой компании оказался демон. Держался он подчеркнуто отстраненно. И я могла поспорить на все свои запасы разрывного порошка — он был из высших. От него буквально разило аристократизмом, как от несвежих носков — потом.

Интересная компания, однако… Интересно, по какому критерию нас отбирали?

— Знаю, что почти все вы планировали пройти стажировку в других местах. И полагаю, сейчас удивлены, почему оказались в отделе правопорядка? — словно вторя моим мыслям, произнес гном и окинул нашу шестерку взглядом, оглаживая свою бороду. И сам же ответил: — Так вот, адепты, вы тут не случайно.

И после этих слов куратор пристально посмотрел на меня. Хм… а Убийбезраз, сдается, прекрасно знал, чья фамилия должна была быть шестой. Интересно, он сильно удивился, когда увидел, что в команде произошла техническая замена? Судя по ухмылке — не очень.

— Насколько неслучайно? — нервно уточнила оборотница.

— Все вы лишились руководителя диплома, когда позавчера его срочно увезли в лечебницу после неудачного эксперимента. Так вот, я попросил Миру Райт, офицера, которая в том году помогла двум нашим адептам с написанием и защитой дипломной работы, выручить и в этот раз. И хотя офицер очень занята, она заверила, что постарается что-нибудь придумать.

Лирэль при этих словах пошел красными пятнами. Ха! Еще бы. Самый умный адепт потока явно писал свою работу под руководством лучшего магистра. А тут внезапно такая оказия и… под утонченный эльфийский нос, привыкший к деликатесам, подсунули национальное тролье блюдо жри-че-дали. А не возьмешь — останешься и вовсе голодным. в смысле, без диплома. В понимании Колокольчика это была не просто трагедия. Катастрофа.