Под твоей защитой

К нашему дому мы выбрались совсем с другой стороны и заметили, что около ворот стоит машина с московскими номерами. Не знаю, как Марат оценил обстановку, но мы медленно стали подходить к калитке с правой стороны, а затем мне пришлось остаться в укрытии. Рисковать и идти в дом мне не позволили.

Ожидание длилось, кажется, целую вечность, но, наконец, Марат вышел на улицу с моей сумкой, в которой, по всей видимости, находились вещи.

— Идем скорее. Нам надо успеть добраться до трассы.

Я беспрекословно подчинилась, не задавая лишних вопросов, потому что знала — ответы вряд ли получу. И пока мы шли по тропинке, Марат тоже молчал. Его лицо совершенно ничего не выражало, просто периодически он хмурил брови, вглядываясь вдаль, туда, где за поворотом начиналось поле.

— Все… Кажется пришли… — вдруг заявил он и остановился.

Сначала я не поняла, что происходит, потому что смотрела себе под ноги. Но когда подняла глаза, замерла на месте. Вертолет. Посреди поля. И трое вооруженных охранников моего отца.

— Папа!!! — закричала я, испытывая нечто невероятное, захлестнувшее меня с головой чувство радости, облегчения, восторга. — Папуля!!!

Я кинулась к вертолету и когда оказалась в папиных объятиях, вдруг, сама от себя не ожидая такой реакции, заревела.

— Девочка моя, все закончилось, все, он больше не причинит тебе вреда!!!

Папа гладил меня по волосам, успокаивал, проговаривал одни и те же слова, смысл которых я поняла не сразу. Только когда увидела, как папины охранники скручивают Марата, ошарашенно воскликнула:

— Пап! Что они делают?!

— Не переживай, милая, все хорошо!

Отец разомкнул объятия, ободряюще мне улыбнулся, а затем направился к Марату. Едва он оказался рядом с ним, как последовал резкий, сильный удар куда-то под ребра. Увидев, как Марат согнулся и закашлялся, я вскрикнула. Но отец, видимо, не собирался успокаиваться. Он нанес ему еще два удара: в бок и по лицу.

Из носа Марата хлынула кровь и я бросилась к нему, однако мощный щетинистый верзила, которого звали вроде бы Георгием, преградил мне путь.

— Перестань, папа! — закричала я, не узнавая своего голоса. — Ты что?!

Отец меня как будто не слышал, он еще несколько раз ударил Марата и я физически чувствовала эту боль, у меня дико колотилось сердце, началось головокружение и к горлу подступила тошнота. А папа схватил Марата за футболку, дернул на себя и проорал:

— Слышишь ты, сучара… За то, что ты сделал, я тебя зарою, понял меня?!

— Я не… Понимаю… — прохрипел Марат.

— Это ж надо так все продумать… Пристрелить своего напарника и подельников, выкрасть мою дочь, спрятать ее в этой глуши… А потом еще и на деньги мои претендовать… Отличный план.

— Я не делал… Ничего… — очередной сильный выверенный удар в область солнечного сплетения, и Марат вновь закашлялся, а у меня началась истерика.

Я не могла смотреть на то, как мой отец избивает человека. Тем более, человека, который стал для меня таким близким, важным и нужным.

— Папа, хватит!!! — закричала в слезах, пытаясь вырваться из рук охранника, который крепко меня удерживал. — Марат ничего не сделал!

— Не сделал?! — сорвался папа. — А кто застрелил трех человек в коттедже, в том числе и второго твоего охранника? Кто тебя держал тут? Не нашел возможности связаться со мной за столько дней. И главное как удобно. Вчера утром мы разместили новость о том, что за информацию о твоем местонахождении выплатим десять миллионов рублей, и к вечеру нам уже пришло сообщение с твоей фотографией из этой деревни.

Я уже ничего не соображала. Только часто дышала, понимая, что мне становится дурно. Марат ведь не мог все это продумать. Слишком глупо, слишком низко, да и отец все равно бы его нашел в итоге…

— Я ничего не делал. Я защищал Алину, — снова прохрипел Марат, сплевывая на траву ярко-алую кровь.

— Ты должен был ее защищать! Вместо этого воспользовался наивностью моей дочери! Я видел, как ты целовал ее там, у моря. Ты так увлекся, что даже не заметил дрона, который жужжал над твоей головой. Профессионал хренов! Ты у меня будешь дворником работать в самых грязных районах, дворы мести и говно за собаками убирать, понял?! — заорал отец, в очередной раз ударяя Марата.

— Папа, ну хватит, пожалуйста!!! — мне удалось изловчиться, вывернуться и вырваться из лап амбала. Я подбежала к отцу, вцепилась в его руку, пытаясь оттащить его от Марата.

— Заберите этого щенка, — папа оттолкнул Марата в сторону, прямиком к одному из своих прислужников. — Пристегните наручниками в машине и доставьте завтра в Москву. А мы вертолетом.

— Он у нас кровью не захлебнется по дороге? Вы его хорошо обработали, — сурово заявил охранник.

— Даже если захлеблется, мне плевать. В канаву выбросите и ветками забросайте.

— Папа!!! — у меня снова из глаз хлынули слезы. — Перестань, ну пожалуйста!!! Забери его тоже, вместе с нами. Ему в больницу надо!

Отец смотрел на меня так, будто видел впервые. Непонимающе, удивленно.

— Ты из-за этого ошметка грязи еще и переживаешь?

— Я не полечу без него. Ты меня не заставишь!

— Хватит истерик. Залезай в вертолет!

Не знаю, что точно говорил охранник моему папе, я услышала только отрывки, что если найдут тело, то при расследовании могут выйти на причастных.

Марата затащили в вертолет, бросили в багажный отсек, пристегнули наручниками к железному поручню и спустя несколько минут мы уже взлетали, оставляя позади маленькое, затерянное среди полей, гостеприимное село.

Глава 14

Алина.

Судя по всему, таблетка, которую мне дали в качестве средства от головной боли, на самом деле оказалась сильным снотворным. Я проспала очень долго, а когда проснулась, с удивлением обнаружила себя дома, в своей кровати. Меня кто-то переодел в ночную сорочку, расстелил постельное. Да уж, отключка была серьезная.

Голова немного кружилась, но в целом я чувствовала себя не так уж и плохо.

Вспомнив вчерашние события, встала с кровати, стараясь не делать резких движений, накинула на себя халат и спустилась в гостиную, чтобы поговорить с отцом.

— Добрый день, — папа сидел на диване и что-то просматривал в ноутбуке. — Выспалась? Мама уже уехала на фитнес.

— Где Марат? — я проигнорировала папины фразы, разумеется, это ему не понравилось, о чем говорило нахмуренное выражение лица.

— То есть я не заслужил приветствия?

— Доброе утро, папа. Где Марат?

— В следственном изоляторе, а что?

Мои глаза расширились от удивления, ведь я же помнила, в каком состоянии видела его вчера.

— А как же больница?!

— Марат крепкий парень. Ничего с ним не случится. Его в СИЗО осмотрит врач.

Отец говорил холодно и отстраненно, мне даже не верилось, что это он, настолько разительно отличалось его поведение от прежнего. Впрочем, я особо никогда не видела, как он взаимодействовал с теми, кто перешел ему дорогу. Я привыкла быть папиной дочкой, которую любят, о которой заботятся и оберегают. А тут такой контраст.

— Когда я смогу его увидеть? — спросила потому, что мне было жизненно необходимо убедиться, что с Маратом все в порядке.

— Никогда.

Холодное, пронизывающее ознобом слово. Я поежилась от ледяных мурашек, которые покалывали тело, уселась на соседний стул и поинтересовалась, стараясь говорить спокойно и без эмоций:

— Почему? Я хочу его увидеть!!!

— Нет смысла. Его будут судить за похищение и убийство, а потом он отправится в колонию строгого режима. И не повышай на меня голос!

— Папа!!!

Отец закрыл ноутбук и равнодушным, ничего не выражающим взглядом посмотрел на меня.

— Я уже больше двадцати лет твой папа. Но вместо того, чтобы благодарить меня за твое спасение, ты беспокоишься о том человеке, который тебя похитил и желал получить мои деньги.

— Да что за ерунду ты говоришь?! — у меня не получилось сохранять спокойствие. — Если бы не Марат, то те двое амбалов, которые пробрались в наш коттедж, застрелили бы меня. Второй охранник не смог бы меня спасти!