Роузуотер. Восстание

– Хватит паясничать.

– Я боюсь.

– Знаю. Я тебя защищу, – обещает Аминат. – У меня это хорошо получается. Клянусь, что буду за тобой присматривать. Мне насрать, как обернется миссия, но мы с тобой выйдем оттуда живыми.

– А что с Алиссой Сатклифф?

– Она в безопасности, в закрытой убарской лаборатории.

Кааро одевается. Его пугает не только миссия. Каждый день что-то происходит: то обрушивается с неба огонь, то кто-то едва избегает покушения, то из ганглиев вырываются электрические элементали и убивают людей. Смерть повсюду, и даже бункер не гарантирует безопасности. Но если ему суждено умереть, он хочет быть рядом с Аминат.

– А что, если мы отыщем путь мимо позиций и сбежим? Мы можем отправиться в Лагос, к твоей семье, – предлагает он.

– Мой брат, Кааро. Помни, я взялась за эту работу, чтобы уберечь его от О45.

– Но Феми же больше не в О45, забыла? Она мятежница, такая же, как мы.

– Не воображай, будто знаешь, какую игру она ведет. Она может оказаться шпионкой федерального правительства. Она может добиваться каких-то своих, неизвестных нам целей. С этой женщиной никакой матрешке не потягаться, любимый. Не надо ее недооценивать. Если бы я считала, что другой выход есть, я бы им воспользовалась. Давай просто сделаем это.

– Я беру пса.

– Что? Нет.

– Йаро идет с нами.

– Кааро, ну какого хуя ты все портишь? Mo ro pe ori e o pe. Epe nja e. Aja? O fe gbe aja dani lo s’ogun? Iwo ati tani? Oya, gbono fu ara e, tori emi oni tele e, o. Sho gbo mi? – «Ты или дурак, или тебя прокляли. Пес? Ты потащишь на войну пса? И кто с тобой пойдет? Как хочешь, иди один, потому что я тебя сопровождать не буду, понял?»

– Fara bale. – «Уймись».

– Gbenu soun. – «Заткнись».

– И как ты мне предлагаешь с ним поступить? Оставить здесь с этими безбожными уебками?

– Он умрет, Кааро.

– Он и здесь может умереть. Мы все можем.

– Если он выдаст наше расположение или хоть как-то поставит миссию под угрозу…

– Да-да, ты его прикончишь и повесишь его шкуру на стену. Я понял.

Никто не рад тому, что Кааро вселился в реанимата, заставил его привести в бункер Йаро, и теперь приходится кормить лишний рот, убирать за псом дерьмо и утихомиривать его, когда он тявкает. Кааро освоился с управлением реаниматами, и теперь у него есть глаза и уши по всему городу – почти что новая ксеносфера.

– Может, нам захватить с собой чуток реаниматов?

– Господи, Кааро, ты в курсе, что это не благотворительная вечеринка?

– Нам может понадобиться пушечное мясо.

– Во-первых, от кого нам защищаться? Пришелец болен. Во-вторых, реаниматы – тоже люди. Ты не можешь просто так сделать из них живые щиты.

– Они больше не люди.

– Ты, кажется, на ссору нарываешься. Сейчас не время поднимать темы, по которым мы не сходимся во мнениях. Разве что ты это специально.

Они выходят на стоянку, дуясь друг на друга, и всю дорогу до купола в джипе царит напряженная тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием. Йаро затаился в переноске на руках у Кааро. Их проводят в небоскреб, на крыше которого установлен зиплайн. Он ведет к одному из самых крупных отверстий в куполе, однако края дыры обгрызают херувимы, а сам купол порос шипами… малейшая ошибка – и нанижешься, а такого будущего Кааро для себя не хочет.

– Все у нас будет в порядке, – обещает Аминат, прочитав его мысли.

– Ты не можешь знать. Ты этого никогда не делала.

– Я пойду первой.

– Нет, подожди!

Слишком поздно. Она прицепляет свой пояс и спрыгивает. Ее фигура все уменьшается, пока не достигает отверстия; херувимы, к счастью, не проявляют к ней никакого интереса. Аминат заглядывает в темноту, потом показывает Кааро большой палец. Стоящий за спиной Кааро солдат, который все это подготавливал, пялится на него, словно бы говоря: «Что ты за слабак такой, что позволяешь своей подружке прыгнуть первой?»

Кааро знает, что некоторые люди развлекаются, катаясь на зиплайне. Ему их не понять. Он прыгает. Перед глазами все трясется, и его начинает тошнить, поэтому Кааро стискивает веки до тех пор, пока не ощущает удар и сильные руки не ловят его, не давая ему упасть.

– Можешь открыть глаза, – говорит Аминат.

Кааро еще не видел херувимов так близко. Кажется, будто кто-то сплел их из коры, лоз и листвы. У одних есть глаза и ноздри. У других – только рты с острыми деревянными зубами. А некоторые из тех, кому большие зеленые глаза все-таки достались, похоже, их не используют и передвигаются наугад. Они медленно, мирно взмахивают крыльями – и грызут, и глотают, и грызут, и глотают. Йаро рычит на них.

Купол пружинит под ногами, но к чему Кааро действительно не готов – так это к вони из дыры. Словно из засорившейся канализации. Это запах застоя и гнили, запах, не предвещающий ничего хорошего.

– Как мы попадем внутрь? – Кааро замечает, что один из херувимов не сводит с них черно-зеленого глаза, продолжая при этом есть.

– С помощью парашютов. Спрыгнем.

Тьма так же густа, как запах. Куда подевались электрические элементали? Куда подевалось внутреннее сияние купола? Аминат надламывает несколько светящихся палочек и бросает их в дыру. Потом они с Кааро надевают шлемы с кислородными масками, на случай если в воздухе есть токсины. Аминат спрыгивает первой. Они используют бейсерские парашюты для прыжков с небольшой высоты и раскрывают их заранее, потому что предполагают, что под куполом ветра нет. После того как Аминат приземляется, Кааро прыгает следом, ногами вперед.

Сначала он не может поверить тому, что видит, но скоро становится ясно, что проблем с глазами у него нет.

Все обитатели купола мертвы. Тела лежат кучами, словно подготовленные к сожжению. В ярком колеблющемся свете кажется, что они двигаются, но это просто палочки заставляют тени расти и уменьшаться. Кааро знает кое-кого из этих людей или знает о них. Они остались здесь жить в тот день, когда он струсил. Когда-нибудь осознание его нагонит, а пока что у него есть работа. Когда палочки гаснут, воцаряется темнота. Аминат зажигает фонарь на шлеме, и Кааро поступает так же. Он осматривает тела.

– Никаких травм. Ни крови, ни ран, – говорит он.

Из наушников доносится голос Аминат:

– А этих после смерти кто-то кусал.

Если бы не шлемы, Кааро бы их учуял. Он не готов к нападению, но это не имеет значения. Четыре пузырника атакуют их с разных сторон, бесшумные, голодные – хотя Кааро случалось видеть и поголоднее. Аминат хватает винтовку и быстро расстреливает троих. Они умирают, но не падают. Четвертый улетает. Аминат для верности всаживает в мертвых еще по нескольку пуль. Их газовые мешки с шипением разрываются. Кааро слышит по радио тяжелое дыхание Аминат. Он жестом просит ее выйти на связь.

– Им не по вкусу мертвечина, – замечает она.

– Похоже, что так.

– Куда нам идти?

– Мне нужно снять шлем, – говорит Кааро.

– Исключено. Ты не знаешь, что убило этих людей. Это могла быть зараза, токсины, что угодно.

– А между тем, с Йаро все в порядке. Взгляни на него. С тобой ведь все нормально, мальчик, правда? – Йаро отвечает лаем с расстояния в несколько ярдов. – Видишь? Он жив и здоров. Если мы этого не сделаем, то можем потратить на поиски целый год. Под землей тело этого существа больше самого города – даже по прикидкам десятилетней давности. Оно могло и еще подрасти. Мне нужно понять, что тут происходит, но я на это не способен, пока отрезан от ксеносферы.

Кааро видит, что Аминат обдумывает его слова. Мох на земле нездорового цвета. Что здесь случилось? Он выпускает Йаро из переноски, и пес начинает обнюхивать все вокруг.

– Для протокола: это плохая идея, но ничего другого я придумать не могу. Ты должен понимать, что если ты снимешь шлем, то и мне придется, иначе мы не сможем общаться. А это значит, что мы оба рискуем умереть.

– А может, ты просто меня посторожишь? Когда я вернусь из ксеносферы, то подам тебе сигнал или надену шлем.