Роузуотер. Восстание

Взрыв не причиняет боли, лишь бьет по ушам и вызывает дезориентацию. Вместо мук разорванной плоти Аминат ощущает тепло, вокруг нее потрескивает огонь.

– Я услышал твой крик, сестренка, – говорит Лайи, ее брат, гибрид человека и пришельца, окутывая их обоих своим собственным пламенем.

Аминат и Феми находят виновных, подкупленных сотрудников О45, и избавляются от них. Заговорщики отправляются в тюрьмы в Энугу и Кирикири. Люди, которые устроили взрыв, мертвы. Феми показывает Аминат фотографии трупов.

– Я не принимала это близко к сердцу, – говорит Аминат.

– Что ж, тогда я вашу доблестную печень хочу разжечь и в ярость привести[19], – цитирует Феми. – Никто не смеет с нами связываться.

Аминат не спрашивает, кто такие «мы».

Ее следующее задание – втихую собрать новую команду в новой лаборатории, с как можно меньшим количеством документации.

Проснувшись, Аминат видит над собой одетую Алиссу.

– У нас проблема, – сообщает Алисса.

– Какая проблема? – Аминат замечает, что на второй кровати никто не спал.

– Выгляни в окно.

Аминат протирает глаза и ковыляет к окну, хотя мочевой пузырь у нее переполнен и она с бо́льшим удовольствием сходила бы сейчас в туалет. Какая-то часть ее мозга отмечает, что гомункул унялся.

Она ахает, не в силах поверить в то, что видит.

По улицам текут бурые реки; наводнение затопило первые этажи большинства домов. Машин не видно – похоже, все они ушли под воду. Мимо проплывают деревья. Неужели гроза была такой страшной? За все время, что Аминат живет в Роузуотере, Йеманжи ни разу не разливалась, и она никогда о таком не слышала.

– Это нормально? – спрашивает Алисса.

– Нет, – отвечает Аминат. – Нет, это совсем не нормально.

Они смотрят новости. После самого обычного дождя – в некоторых местах едва дюйм осадков – Йеманжи вышла из берегов. Ленты полнятся видеороликами, снятыми людьми, которые оказались в ловушке своих домов, дронами и находящимися на безопасном расстоянии наблюдателями. Матери, отцы и дети цепляются за импровизированные плавсредства. Рыбаки, живущие и работающие возле реки, перевозят тех, кто не может выбраться сам, на лодках и каноэ. Обитатели трущоб машут с крыш. Некоторые каналы апеллируют к Библии, утверждая, что потоп – это дурной знак для новорожденного государства или небесная кара.

– Нам нужна лодка, – говорит Аминат.

Глава двадцать шестая

Жак

– Это плотина, – говорит Лора. – Они соорудили плотину ниже по течению Йеманжи. Город расположен в долине реки, а Она-око находится в пойме и особенно уязвим для затопления.

– Умно. Ни единого выстрела – а они уже заставили наших граждан цитировать самые апокалиптические места Книги Исхода и просить «Отпусти народ мой». – Джек прогоняет изображение наводнения. – Что мы делаем для этих людей?

– Эвакуация в процессе. Временное убежище пока на стадионе, потом нам понадобится идея получше.

– Заведи базу вторых домов в городе. Я хочу, чтобы все пустые здания были отмечены на карте, а с их владельцами связались. Они должны быть готовы принять людей.

– Да, сэр.

Он звонит Дахуну.

– Давай навестим нашу узницу. Встреться со мной у камеры.

Узница переоделась. Новый костюм проще; Джек предполагает, что ей принесли и что-нибудь, в чем можно спать. Их визит ее не удивляет. Скорее уж забавляет, и глаза у нее поблескивают, как у демона-трикстера.

Она говорит:

– Дай-ка угадаю. Плотина. Наводнение. Религиозные идеи в новостях. Останови меня, когда пожелаешь.

Джек поражен.

– Откуда ты…

– Это я придумала стратегию. Я написала песню, я сочинила мелодию. Вам правда нужно, чтобы мы работали вместе, господин мэр. В финале кубка мира бомбардира на скамейке запасных не держат.

– Что будет дальше? – спрашивает Джек.

Она качает головой. На ее идеальной шее напрягается мышца. Она несравненна, эта Феми Алаагомеджи.

– Верни мне доступ к телефону, позволь связаться с моими агентами и выпусти меня из этой дурацкой комнаты. Мы могли бы всего этого избежать, если бы ты вчера меня послушал.

Джек смотрит на Дахуна, и тот пожимает плечами:

– Я могу приставить к ней человека.

Он смотрит на Лору.

– Мы оказались в этой ситуации из-за нее. Она знает больше, чем любой из нас. Заключать сделки с подобными людьми опрометчиво, пусть даже они заявляют, что существует более широкая картина, видная только им.

– Твоя правая рука умна, – говорит Алаагомеджи. – Но она исходит из установок, которые мешают ей заглянуть достаточно далеко.

Джек выдыхает.

– Мы позволим тебе свободно перемещаться по дому. Ты будешь находиться под охраной, а если выйдешь наружу – тебя застрелят. Тебе вернут возможность пользоваться телефоном, но он будет прослушиваться.

– Спасибо, господин мэр. – Алаагомеджи встает и принимает деловой вид.

Дахун преграждает ей путь.

– Не так быстро. Чем они пробили купол?

Алаагомеджи впервые выглядит пораженной.

– Что они сделали?

Вот уже пятнадцать минут она смотрит и пересматривает запись. Ее телефон сигналит о пришедших сообщениях, но она не уделяет своему запястью никакого внимания.

– Значит, это не часть вашего протокола? – спрашивает Джек.

– Нет, это что-то новое. – Она отвлекается от экрана и массирует поясницу. – Купол затянулся?

– Образовалась тонкая сетка, но пробоина все еще на месте, – говорит Дахун. – У нас там наблюдатели.

– Кто из вас отвечает за охрану, убийства и прочее? – спрашивает Алаагомеджи. – Не тратьте время на притворный стыд. Просто скажите. Это была и моя работа.

– Чего ты хочешь? – говорит Джек.

– Для этой задачи вам понадобятся лучшие из лучших. Вам нужно отыскать человека по имени Кааро. По доброй воле он сюда не пойдет, и у него есть способность… нейтрализовать неподготовленных людей.

– Зачем он нам?

– Он может поговорить с пришельцем. Он – сильный сенситив. Нам нужно узнать, что пробило купол и почему он так долго восстанавливается.

– А мы не можем ему просто позвонить?

– Плохая идея. Ему не нравится правительство и не нравлюсь лично я, а из его досье я знаю, что вас, господин мэр, он терпеть не может. И скоро у него появится для этого новый повод.

– И какой же?

Феми отвлекается на свой телефон.

– Очень может быть, что, объявив о независимости Роузуотера, вы убили его возлюбленную, а мне кажется, что он мнит себя трагическим любовником, который будет самоотверженно мстить за ее гибель. Простите, мне нужно сделать один звонок. Не отправляйте за ним никого, пока не поговорите со мной. У меня есть конкретные инструкции насчет того, как его обезвредить.

Лора смотрит на Джека так, словно он ее предал.

– Не надо, – говорит Джек. – У меня нет на это настроения.

– Сэр, я ничего не говорю.

– Вот на это у меня настроения и нет.

– Какие будут указания, сэр?

– Я хочу, чтобы ты организовала банковские переводы. Всем представителям районов.

– За какие заслуги?

– Это подкуп, Лора. Мы покупаем их поддержку. Нам нужна ратификация декларации.

– А если они возьмут деньги и все равно выступят против вас?

– У взяток есть и вторая функция. Шантаж. Все будет задокументировано. Тех, кого мы не купим, мы будем шантажировать.

– А тех, кто не примет деньги?

Джек улыбается.

– Составь список. А еще я хочу, чтобы ты заплатила хозяевам радиостанций и влиятельным блогерам.

– Будет сделано. Что-нибудь еще, сэр?

– Да. Мне нужен журналист или писатель. Кто-нибудь, кто напишет хронику этого… этих событий.

– Я подыщу подходящие имена, сэр.

– Спасибо. Лора?

– Да, сэр?

– Прости меня. Я думаю, что она нам нужна.

– Вы не обязаны со мной соглашаться, сэр.

– Когда ты начинаешь говорить слова вроде «обязаны», я понимаю, что ты злишься.

19

Уильям Шекспир, «Король Генрих IV, часть вторая» (пер. В. Морица, М. Кузмина).