Роузуотер. Восстание

А когда Джек наконец расслабляется при падении, он не ударяется об пол, потому что его ловят. Третий человек, о чьем присутствии Джек даже не подозревал. Женщина, которую он не видит, шепчет ему на ухо:

Ты устал, Джек?

Нет, я могу продолжать…

Ты устал, Джек?

О чем вы?

Ты устал, Джек?

Она уходит, а наставник ничего не объясняет. Джек все поймет, только когда ему исполнится восемнадцать.

К восемнадцатому дню рождения он уже не работает дома. Он помогает наставнику в его офисе. Он близок к губернатору. Он помнит все, чему его учили, а уроки эти были напитаны ощущением предназначения.

Наставник отвозит его в Бадагри, куда раньше свозили рабов, прежде чем переправить их через Атлантический океан. Туда прибывают и другие мужчины и женщины. Джека усаживают на скамью среди прочих. Слово берет женщина:

– Слушайте и не перебивайте. Отвечайте, только если к вам обратятся.

Вы задаетесь вопросом, зачем вы здесь, и, может быть, уже давно спрашиваете себя, почему наши братья и сестры приняли вас под свое крыло. В нашем обществе, черном африканском обществе, есть люди, которые устали. За многие десятилетия наши правители показали себя некомпетентными, деспотичными и непригодными к власти. Они считают, что лидер должен повелевать, а не служить. Они предают народ, население, в тот самый момент, когда выигрывают выборы или когда развеивается запах кордита после кровавых переворотов. Предвыборные обещания ничего не значат ни в одной стране мира, но мы каким-то образом возвели умение притворяться, что никаких манифестов не было, в ранг искусства. Счета в швейцарских банках пухнут от денег из наших кошельков, однако вернуть их не получается, даже когда мы доказываем, что они краденые. Сверхдержавы – Россия, Китай, Евросоюз – смеются над нами. Даже Англия в своей изоляции, соскальзывая в забвение, делает вид, что не знает нас.

Так что же делать думающему африканцу, если все Нкрумы и Лумумбы давно мертвы? Прошлое прошло, в настоящем бардак, однако будущее – это спелый плод, ожидающий, когда его сорвут. Мы, Уставшие, работаем над будущим власти в Африке. Наше сырье – это вы, неразвращенная молодежь. Наши орудия – отбор, образование, воспитание и внедрение. Обучив вас, мы возведем вас на руководящие посты. Мы хотим, чтобы вы изменили не только Африку, но и весь мир. Примкнете ли вы к нам?

Джек примыкает.

Теперь он живет один, под покровительством наставника. Он трудится усерднее, чем кто бы то ни было, поддерживая тех Уставших мужчин и женщин, которые занимают предназначенные им должности. Он учится, он думает, он записывает свои мысли.

Однажды ему звонят, и незнакомый голос осведомляется о его сексуальной ориентации.

– Зачем вам это знать?

– Мы спрашиваем об этом у всех Уставших. Видишь ли, скандал, а особенно – сексуальный скандал, может покончить с твоей политической карьерой еще до ее начала. Мы реалисты, и мы хотим удовлетворить все твои потребности.

Джек вспоминает темные ночные тени и мокрые гениталии. Он контролирует тон своего голоса:

– Я гетеросексуален, но беспокоиться вам не нужно.

Однако на следующий день ему привозят посылку. Это секс-бот. На вид он в точности как настоящая женщина, на ощупь – предположительно – тоже, однако у Джека нет никакого желания это проверять. Он смеется в пустой комнате, а потом выходит в Нимбус. Несколько дней он проводит за чтением книг об искусственном интеллекте. Программировать Джек не умеет, но получает неплохое представление о том, что конкретно должен сказать человеку, которого наймет. Он думает, что у бота доброе лицо. Она одного с ним роста, темнокожая, атлетичная, не такая фигуристая, как можно было ожидать, и одета в спортивный костюм. Джек представляет себе, как где-нибудь в сырой комнатушке некий психолог копается в его досье, решая, какие черты он сочтет привлекательными. Она и впрямь пробуждает в нем некие чувства, но это братская любовь.

– Ты что, шутишь? Это секс-бот. Его трахают. С ним не изучают Локка и Гоббса. Или подожди – ты что, из этих, сапиосексуалов? У тебя не встает, если баба не цитирует длинные пассажи из «Богатства народов»?

– Я ведь тебе плачу, верно? Так может, завалишь хлебало и сделаешь, что просят? Это все равно что перепрошить процессор игровой консоли под другую задачу.

Техник продолжает изучать обширные требования, сформулированные Джеком.

– Погоди, ты что, протокол послушания хочешь отключить?

– Да.

– Ты понимаешь, что он может решить тебя не обслуживать?

– Это не «он», а «она». Мне не нужна служанка. Мне нужна помощница. Нужна… соратница. Такая, которой я смогу доверять, но которая возразит мне, если я буду неправ.

– Какая еще соратница? Ты обычный парень с однокомнатной квартирой.

– Сейчас. Сейчас я такой. Но все меняется.

– Как скажешь. И как ты хочешь его назвать?

– Ее. И мы назовем ее Лорой.

Лора не автономна, однако реакции у нее не стереотипные. Джек подбирает ей фамилию (Асико) и ИД-чип с вымышленной биографией, основанной на жизни его покойной младшей сестры. Каждый год Лора вынуждена проходить техосмотр, и Джек его оплачивает. Она живет с ним в Лагосе под видом сестры и быстро становится его правой рукой.

– Ты должна тренироваться, – говорит Джек.

– Мне не нужны тренировки, – возражает Лора.

– Да, но люди начнут задумываться, почему ты не толстеешь, почему ты не старишься.

– А нам есть какое-то дело до того, что думают люди?

– Да, есть.

Немного прямых указаний, немного модификаций кода – и она понимает. Они общаются, но Лора никогда не заводит беседу сама.

Когда в пятьдесят четвертом губернатора штата Лагос расстреливают на митинге, Джек и Лора стоят рядом, и Джек остается в живых только благодаря Лоре, которая притаскивает его, истекающего кровью, в больницу. Его прошили пять пуль – скромный результат по сравнению с тридцатью, доставшимися губернатору. Убийцы отстрелили Лоре лицо, поэтому хоть врачи и понимают, что она робот, ее легенду это не раскрывает. На починку Лоры уходит шесть месяцев. Апдейт алгоритма позволяет ей инициировать беседы.

Поэтому Джек не удивляется, когда однажды утром она стучит в дверцу душевой кабины, заявляя, что должна с ним поговорить. Идет 2055 год, и где-то к югу от Илорина только что возник инопланетный купол. Он во всех новостных лентах. Завершив сбор информации, Джек звонит своему Уставшему наставнику.

– Собирай вещи, – говорит он Лоре. – Мы едем туда.

Хаос.

Мертвые солдаты, дымящиеся черные вертолеты и острый запах озона. Джек видит активную деятельность, однако люди – гражданские – по-религиозному спокойны и умиротворены, как будто стали свидетелями эпохального события. Несмотря на все трудности жизни возле купола, на сухой, неплодородной земле они счастливы. У них есть надежда, а это главный мотиватор, позволяющий людям жить в нечеловеческих условиях.

– Спасибо, что спасла мне жизнь, – говорит Джек.

– Я запрограммирована…

– Спасибо. И не упоминай о своих программах.

– Я не могу позволить тебе умереть, мой милый, мой сладкий, мой бог секса.

Джеку до сих пор приходится подправлять ее код. Сколько бы он ни просил почистить ей память, установки секс-бота все равно время от времени просачиваются наружу, особенно, после того как ее подстрелили.

Они смотрят, как двое мужчин дерутся, а толпа делает ставки.

– Что ты видишь в этом месте, Лора?

– Грязь, экскременты, сырость, правительственных агентов, боль, бедность, дезорганизацию.

– А чего ты не видишь?

Лора озадаченно глядит на него – поразительное достижение инженеров.

– Лидерства.

Он звонит своему наставнику.

– Я остаюсь здесь.

– Ты выжил из ума?

– Это место – золотая жила. Я уже организовал встречи. Сам инопланетянин непостижим, но он оказывает эффект…

– Ты разбазариваешь как свой потенциал, так и потраченные на тебя время и деньги. Ты до сих пор Уставший?