Пленница Севера

Толстосумам, не вылезающим со своих вилл, было глубоко плевать, как это все отразится на простом народе. Для нее же было принципиальным благополучие всей страны.

— А если мы заманим их?

Советник подобрался и заинтересованно посмотрел на королеву. К этому моменту они исчерпали, казалось, уже все варианты.

— Что вы имеете в виду?

— Если мы сделаем вид, что сдаем позиции у островов, заманим их в узкий пролив между Саутом и Веридой и там дадим бой?

— Это… рискованно. Мы можем потерять все острова.

Кайса обвела совет горящими глазами. Да, это был очень рискованный шаг, но сейчас это ее единственный шанс сохранить все земли Айсиниды.

— И тем не менее. Как вы оцениваете этот шаг с тактической точки зрения? Генерал?

За столом поднялся гул: члены совета обсуждали озвученное королевой предложение. Что до генерала, то он некоторое время задумчиво чесал подбородок, а потом громким голосом произнес:

— Это может сработать.

Члены совета замолчали, а Кайса широко улыбнулась: если есть хоть небольшая возможность, она ею воспользуется.

Времени на подготовку маневра практически не было — северяне наступали, продавливая армию Айсиниды. Стоя на высоком берегу, Кайса задумчиво смотрела вдаль. Там, в предрассветной дымке виднелись очертания двух из семи островов. Саут и Верида либо станут ее могилой, либо возвысят так высокого, как еще никто из правителей страны не поднимался.

Она заняла трон очень рано. Когда ей было 16 лет, отец внезапно заболел и буквально через пару дней умер. Мать, убитая горем, перестала сначала есть, потом пить, а потом и вставать. В один из вечеров она принесла ей горячий чай, но обнаружила в постели лишь остывшее тело. Через неделю Кайсу Аразонскую короновали, и вот уже 9 лет она потом, кровью и верным мечом доказывала свое право на этот трон.

Глядя на причудливо изогнутые мачты северных кораблей, Кайса вспомнила, как незадолго до начала войны к ней сватался один из представителей местной знати. Как же она тогда была разгневана. Генерал Ловчен успел подслушать не самый лицеприятный разговор между «женишком» и человеком из его свиты. Он рассчитывал легко женить ее на себе, а потом занять трон. Ее трон! Тогда она от души поглумилась над гостем, высмеивая даже те его качества, которые на самом деле ценила в людях.

Кайса помнила, с каким достоинством держался воин, несмотря на все ее подначивания. Ей стоило большого труда удерживать на лице брезгливое выражение, потому что мужчина был по-настоящему красив. Высокий, статный, с тугими узлами мышц на руках этот воин стал бы для нее хорошим партнером, родись он на юге и впитай с молоком матери все их ценности.

В какой-то момент в груди кольнуло что-то, похожее на чувство вины. Но потом Кайса взглянула на Ловчена, вспомнила переданный им разговор и все сочувствие улетучилось, оставив лишь глухую ярость.

Интересно, жив ли еще тот воин? Возможно, он сейчас на одном из этих кораблей, которые уже завтра ее армия заманит в смертельную ловушку?

Для обманного маневра Кайса выбрала ранее утро. В это время суток солнце поднималось над морем и почти целый час слепило соперника. Расчет королевы состоял в том, что северяне не увидят из-за яркого солнца кораблей, прячущихся за пологим берегом одного из островов.

— Как думаешь, Эссен, они купились? — Тихо спросила королева своего советника.

— Мой ответ уже ничего не изменит, госпожа, — так же тихо отозвался мужчина.

После смерти родителей он фактически заменил ей и отца, и мать. Кайса знала, что он не всегда и не во всем с ней согласен. Эссен считал ее слишком несдержанной. «Правитель не должен быть эмоциональным», — часто отчитывал он ее в юности. Но годы шли, и глава Совета смирился с тем, что характер его подопечной напоминает нагретую на солнце серу — того и гляди вспыхнет.

Корабли двигались к проливу, и Кайса ждала момент, когда генерал Ловчен отдаст приказ. Она так сосредоточилась на водной глади, что не сразу услышала какую-то возню за спиной: сдавленная ругань, глухой стук подающего тела. Девушка отреагировала только когда услышала хриплый голос друга.

— Кайса.

Эссен звал ее по имени только в исключительных случаях, поэтому развернулась королева, уже сжимая в руках меч. Генерал Ловчен прижал короткий кинжал к шее советника и покачал головой. Ее генерал! К шее ее советника! Нахмурив темные брови, Кайса все же сделала шаг вперед.

— Что это значит, генерал?

Мужчина почти безразлично пожал плечами, а из-за его спины показались с полдюжины воинов. И, судя по одеждам, это были северяне. Кайса замерла: что дикари делают на ее корабле? Она посмотрела за левый борт и увидела несколько лодок, которые подошли сзади и поэтому до последнего оставались вне поля зрения.

— Опусти меч, девочка. На этом корабле остался лишь один верный тебе человек, и его шея сейчас находится в миллиметре от моего кинжала. Одно неверное движение и дорогому советнику крышка.

— Я тебе не девочка, Ловчен. Мы порубили вместе не одну сотню врагов, имей уважение, — процедила Кайса сквозь зубы, и на мгновение ей показалось, что в глазах генерала мелькнуло чувство вины.

— Как бы то ни было, — произнес в ответ Ловчен и посильнее надавил на шею Эссена, позволяя тонкой алой струйке окрасить смуглую кожу.

Кайса резко втянула воздух и бросила меч. Она понимала, что даже ее мастерства не хватит, чтобы одолеть такое количество вооруженных воинов, а попросту рисковать жизнью советника было глупо.

Тут же с обеих сторон ее обступили северяне. У одного в руках была веревка и с безразличным лицом он схватил ее за руки и крепко обмотал запястья. Кайса постаралась раздвинуть ладони как можно шире, чтобы потом иметь возможность освободиться, но мужчина заметил ее маневр и со всей силы дернул узел. Девушка втянула воздух от резкой боли, но не издала ни звука. Пока воин проделывал то же самое с ее лодыжками, Кайса не сводила яростного взгляда с Ловчена. Она до сих пор не могла поверить, что генерал пошел на это. — Ротмир поймет, что что-то не так, когда не получит приказа к наступлению, — сделала последнюю попытку Кайса.

— Генерал Ротмир с нами.

Это был конец. В глубине души она надеялась, что Ловчена шантажировали или обманом заставили предать страну, но если и генерал Ротмир с ним, то сомнений не было — они пошли на это ради выгоды. Кайса беспокоилась о том, что может погибнуть в этой битве, но реальность оказалась гораздо хуже. Ей даже не дали возможности сразиться как воину, просто скрутили как животное.

— Как дорого ты оценил свою честь, генерал? — Гордо вскинув подбородок, поинтересовалась плененная королева.

— Я получу часть земель на границе с Катрией и 12 мешков золотом.

И это всё? Ну что за глупец? Как вообще он умудрился столько лет руководить армией? Кайса начала посмеиваться, а через несколько секунд хохотала уже в полный голос. Генерал Ловчен хмуро взирал на нее, пока наконец не выдержал и не выкрикнул:

— Над чем ты смеешься?!

— Ничего ты не получишь, идиот, — оскалилась она. — Предавший однажды, предаст и дважды. Тебя прирежут как свинью, когда наступление закончится. Будь ты поумнее, выторговал бы себе титул, дающий хоть какую-то защиту.

Генерал сделал шаг вперед, отбрасывая в сторону Эссена, но один из воинов Теиды молча преградил ему путь длинным мечом. Теперь во взгляде мужчины уже не было прежнего триумфа, там поселилась подозрительность и страх, который как бальзам пролился на оскорбленные чувства Кайсы. Когда ее уводили, она продолжала смеяться над предавшим ее генералом. В последнюю секунду девушка бросила взгляд назад, находя глазами советника.

— Я вас вытащу, — сказал он одними губами.

Глава 2

По ее подсчетам, Кайса провела в этом подвале уже больше суток. Ее доставили сюда с корабля, всучили в руки флягу с затхлой водой и тряпку с краюхой хлеба. Она пыталась поговорить с воинами, что притащили ее сюда, но те делали вид, что либо глухи, либо не понимают. Каждую секунду Кайса ждала, что кто-нибудь придет ей на выручку. Королеве всего-то было нужно, чтобы с рук сняли мерзкие путы. Тогда этим двоим пришлось бы заговорить. Ну или как минимум заорать. Но ничего подобного не произошло. Солдаты бесцеремонно протащили ее по лестнице и запихнули в эту клетку.