Страница 9 из 223
Глава 5
5.
Я никогда не любил мучить людей. Пытки, истязания — это не про меня. Убить быстро и безболезненно — вот мое кредо. Но иногда приходилось пересиливать себя и заниматься неприятной работой.
— Здесь есть где-нибудь ложка? –я обратился к Кристоффу.
Парень удивился.
— Наверное. А зачем тебе?
— Ложкой очень удобно выковыривать глаза, — спокойно сказал я и деловито огляделся. — Так что, найдется подходящий инструмент?
При этих словах продолжавший полулежать на полу бритый амбал дернулся и сразу же мучительно зашипел. Он старался не двигаться, опасаясь трогать торчащий из глазницы нож и особо не опираясь на поврежденное колено.
— Где мои деньги, обезьяна? — хмуро спросил я. — Не заставляй меня идти на крайние меры. Если понадобится, я тебя на куски порежу.
Я неспешно протянул руку вперед, показывая, что собираюсь взяться за ручку торчащего из глазницы ножа. Мордоворот испуганно дернулся назад и опять напоролся на острый край тумбочки. Неуклюжий кретин, так он мне все ботинки заляпает кровью.
Мое лицо оставалось бестрастным. И это пугало больше всего. И Кристоффа, смотревшего на меня с испуганным изумлением, и раненного здоровяка, пялившегося на меня с нескрываемым ужасом.
— Не дергайся, или и вторую гляделку выдавлю , — мрачно пообещал я.
Понятия не имею как у них обстоят дела с трансплантацией глазных яблок, но учитывая, что мне прямо в полевых условиях напечатали искусственные органы на био-принтере, думаю заменить поврежденную часть не составить большого труда. При наличии достаточного количества денег, разумеется.
Но несмотря на все чудеса медицины стать слепым боится каждый, легко забывая о всех достижениях биотехнологий. Это заложено с первобытных времен, когда мы еще лазили по деревьям, в те времена лишиться зрения автоматически означало смертный приговор.
Вот брутальный качок и пересрался. Хотя уверен, дай ему время, он бы сообразил, что может выскочить из палатки и сбежать до медблока, где ему окажут медицинскую помощь. И через час будет как новенький.
— Так где моя ложка? — громко спросил я и наклонившись вперед зловеще продекламировал прямо в лицо амбалу: — Раз гляделка, два гляделка, что же выберет перделка, а потом туда нассут и получится прямо суп.
Увидев охреневшее выражение на лице мордоворота я заржал. Понятия не имею что я там нес, но выглядело совершенно по сумасшедший. Со стороны я сейчас походил на психа, способного убить не задумываясь. Что и требовалось. Дай время этим упыркам хорошенько подумать и они поймут, что имеют дело с зеленым молокососом, только что прошедшим через сложную операцию.
Кстати об этом, пора избавляться от трубочек, слишком они стесняют движения. Хрен с ней болью, потерпим.
Я выдернул трубки из вен, задумчиво осмотрел красную каплю крови на кончике иглы и резко воткнул ее в щеку амбала. Тот вскрикнул от неожиданной боли.
— Где мои деньги, сука?! — уже не сдерживаясь прорычал я. Играть в хладнокровного палача надоело. Что-то этот татуированный индюк слабо реагирует на мои почти миролюбивые призывы.
Я твердо намеревался выбить все что мне причитается, даже если для этого придется настрогать в мелкое крошево всех должников Тимофея, тихого мальчика сдуру раздавшего свои невеликие накопления. Не потому что я выступал за некую абстрактную справедливость, где каждый должен отдавать свои долги, а потом что от этого зависела моя жизнь.
Семь дней, мне оставалось всего семь дней. А это очень мало, с учетом того, что я пока что ни хрена не знал об окружающем мире.
Так что, надо пытать? Будем пытать. Пусть мне это и не особо нравится. Потому как даже самую неприятную работу необходимо делать. И если уж на то пошло, я ведь не грабил, не забирал чужое, а возвращал свое.
Я вытащил иглу с ворохом трубочек (странная конструкция, похоже препараты подавались по разным трубкам, но вводились через одну иглу) и воткнул ее в другое место на щеке амбала. На этот раз тот тихо заскулил. Он все еще не верил, что это происходило на самом деле. Что простодушный дурачок вдруг превратился в жестокого истязателя. Лысый до ужаса хотел вскочить и убежать, но мешало сломанное колено. А еще — он боялся, что я его догоню и сделаю с ним что-нибудь еще более жуткое.
Все это легко читалось на перепуганной физиономии. Но особенный шок вызывала внезапная трансформация слюнявого сопляка в машину для пыток.
— Так и будешь молчать? Я в принципе не против, только давай вытащим нож и воткнем его в другое место. Как насчет уха? — я снова сделал вид, что тянусь в торчащему из глазницы столовому прибору. Плохо заточенному, и с закругленным концом, а значит от глаза уже почти ничего не осталось, только мордоворот этого пока что еще просто не понимал.
— Его зовут Йохан, — зачем-то подсказал Кристофф.
Я отмахнулся.
— Да какая разница, — но затем задумался, вспомнив о втором сбежавшем засранце, и уточнил: — А второго значит зовут Марек?
Парень кивнул. Я мысленно повторил про себя имена стараясь запомнить. Как мне потом его искать? Спрашивать не видели ли бы где-нибудь здесь трусливого утырка, бросившего приятеля, стоило увидеть у того ножик в глазу?
— Пусть будет Марек, — я пнул по искалеченному колену амбала. — А ты у нас Йохан. И вы два придурка задолжали мне денег.
Я надавил чуть сильней, пока лысый не взвыл. Какого черта он молчит? Может он из извращенцев, что любят садомазо? Тогда у меня серьезные проблемы, с такими ублюдками в плане пыток всегда затруднительно иметь дело, хуже того, они часто не знаю краев и даже подыхая, могут счастливо улыбаться.
Проклятье.
Собой я тоже остался недоволен, тело отвратительно слушалось, координация ни к черту, мышцы плохо разработаны. Простейшая связка потребовала приложение слишком многих сил. Про скорость и говорить нечего, в два, а то и три раза от привычных значений. Я напоминал себе плохо подвешенную марионетку, неуклюже дергающуюся на веревочках, получившую свободу, но не знавшую, что с ней делать.
Не хватало привычной силы, скорости и выносливости. Проклятый донор не утруждал себя поддержанием хорошей физической формы и теперь мне приходилось за это расплачиваться.
Следовало как можно скорее превратить рыхлый кусок мяса со слабыми мышцами, в жилистую подтянутую фигуру, стремительную и безотказную машину для убийства. Короче вернуть себя прежнего.
— Ты меня утомил, — со вздохом сказал я. — Сам напросился…
И в этот момент Йохан сломался, трудно сказать что он услышал за устало сказанными словами, но похожие на сосиски пальцы торопливо нырнули в карман, откуда на свет появился продолговатый черный предмет, напоминающий компактную флешку.
Это еще что за хрень? Брать незнакомый предмет я в руки не торопился. Поняв мои затруднения Кристофф уже привычно подсказал:
— Это чип-кэш. Денежный чип для хранения электронных денег.
Черная матовая поверхность не имел отверстий и кнопок.
— Проведи пальцем вдоль грани, — снова донеслось от Кристоффа.
Я сделал как он советовал и увидел, как на темном пластике проявились цифры — 320. К счастью написанные обычным арабским манером, а не каким-нибудь смешанным римско-индуско-китайским способом. Хоть в этом здесь все в порядке.
— Триста двадцать, — задумчиво прочитал я. Стоило подушечке пальца оторваться от края чипа, как светящиеся цифры исчезли.
Кажется понимаю, физический метод хранения электронных денег. Напоминало холодные кошельки с криптовалютой. Со мной однажды расплачивались за выполненный контракт таким способом. Не скажу, что особо понравилось. Слишком уж чертов курс у этих штук непредсказуемый. Не успеешь обменять на привычные деньги, как цена упадет и получишь меньше, чем рассчитывал. В этом плане я предпочитал более твердую валюту. Зато в плане анонимности проводимых расчетов — красота. Отследить подобные переводы практически невозможно. Что в моей работе особо ценилось.