Страница 4 из 9
Громче всех спорил примкнувший к группе ценителей крепких напитков охотник-индивидуал Аркаша. Он завсегда имел собственное мнение, поэтому крайне редко проявлял желание присоединиться к возглавляемой Ильёй дружной команде добытчиков дичи, но всегда старался не пропускать любые другие мероприятия, вроде этого выезда на выставку.
Аркаша ведь очень самодостаточный человек. Хозяин успешного бизнеса в Петербурге, владелец хорошей загородной недвижимости на Карельском перешейке и милого домика в одной из тёплых стран, и в довершение всего обладатель молодой красивой жены, он считал себя птицей иного полёта, нежели остальные члены группы охотников. И своё завидное положение в жизни Аркаша любил обязательно подчеркнуть, особенно перед таким контингентам слушателей, как этот. И тут уж любой вопрос был хорош, чтобы использовать его для повышения личной оценки, а тем паче столь спорное суждение о муравьях.
– Хорошо, ты говоришь, у муравьёв что-то типа локаторов?
– Да не локаторы, – прервал Аркашу Илья, гордо приподняв свой выдающийся нос, а феромоны, это не совсем одно и тоже, это средство химической коммуникации.
– Ну хорошо, херо- феро-, феромоны, но всё равно ведь как локаторы?
– Ладно, пусть будут как локаторы, – согласился Илья.
– Локаторы, локаторы! – упрямо твердил Аркаша. – Правда, заинька?
Аркаша попытался чмокнуть супругу, та с видимым чувством брезгливости позволила лизнуть себя мужу, извергающему литры винных паров. Ведь Аркаша не просто так потащил её в Москву. Конечно, он не преминул воспользоваться возможностью привезти жену на выставку, чтобы похвастаться молодой супругой всем знакомым из охотничьего мира, в том числе директорам питерских оружейных магазинов, многих из которых Аркаша знал лично. Ведь в Питере красавица-жена напрочь отказывалась посещать эти угрюмые заведения с пустыми оконными витринами («Дураки какие! Даже посмотреть не на что!») и с одной-единственной расцветкой женских курток. А на поездку в Москву согласилась, правда, обставив своё согласие рядом предварительных условий.
– Правда, зайка? – повторил Аркаша, после того как обслюнявил жене напудренную щёчку.
– Да, мой зайчик. – Она потрепала мужа за щёку. – Слушай, я, пожалуй, пойду в номер, а то в поезде кушетка была слишком жёсткая, я вертелась полночи. Даже в СВ у нас не могут установить нормальные, мягкие диванчики!
– Конечно, иди, отдыхай, чего тебе слушать наши охотничьи байки!
«Зайка» помахала присутствующим тоненькими наманикюренными пальчиками и быстро скрылась за стеклянными дверями ресторана.
– Вот, – продолжил Аркаша прерванную дискуссию, – ты говоришь, что у них эти, феромены.
– Феромоны, – важно поправил любящий точность во всём Илья.
– Ну я и говорю фероманы. Хорошо, – он стукнул ребром ладони по столу, – хорошо. Если они ориентируются при помощи этой херни, то зачем всё же им глаза? Ведь глаза у них есть! Так ведь?
– Есть, – подтвердил Илья.
– А раз есть, зачем они им? В природе ведь нет ничего случайного, ничего ненужного, всё закономерно, всё подчинено одной логике, логике выживания. Вот зачем в этой логике им глаза? А?
Илья несколько растерялся. Действительно, зачем тогда этим муравьям глаза? На кону стояла репутация Ильи в качестве главного охотника и, по определению, главного знатока животного мира. Как же он может возглавлять свой охотничий коллектив, когда не способен объяснить такую банальную вещь, как наличие глаз у муравьёв? Это же неполное служебное соответствие и понижение в звании! Вместо лидера группы стать простым проводником, например. Это совершенно неприемлемо!
На раздумья у Ильи ушло несколько минут. Всё это время Аркаша не сводил торжествующего взгляда с мечущегося в поисках нужного ответа товарища. Аркаша уже предвкушал себе сокрушение кумира по имени Илья. Но на помощь Илье пришли его верные соратники.
– Ну, наверное, на коротких дистанциях им проще ориентироваться при помощи глаз? – предложил свою версию Серёга.
– Ага, где-то стоит старый муравей с рулеткой и объясняет молодым, где короткая, а где длинная, – иронизировал Аркаша, – не катит!
– Эксперты животного мира, замрите, у меня есть предложение, – вдруг подал голос Галактион. Он словно отсутствовал до этого момента. Любил погружаться в свою персональную реальность, размышляя о вечном. Для чего же у него скульптурный лоб древнего философа? Конечно, чтобы думать! А тут какие-то муравьиные глаза!
– Слушаем, – ответил за всех Аркаша, он явно завладел инициативой.
– Не надо спорить, надо быть добрее друг к другу! Давайте выпьем!
Тут никто не возражал, и лишь Петюня, перестав ковыряться в зубах, спросил:
– За что?
Галактион не растерялся:
– За муравьёв! И за муравьиные глаза, чтобы они украшали живую природу, как женские красят наш, человеческий!
Возражений не последовало, предложение, особенно в том, что касается роли женщин, понравилось всем, и охотники осушили рюмки. Но упрямый Аркаша хотел закрепить свою победу над свергнутым лидером сообщества и продолжил муравьиную тему.
– Так для чего у них глаза?
– Может, для красоты, самочек привлекать, как хвост у павлина? – предположил Петюня.
– Ха, для красоты у них усы! – уничтожил соперника Аркаша. – Вспомни, какие длинные у них усищи. Самки, как и женщины, всегда любят, чтоб подлиннее.
Тут спорить с Аркашей никто не осмелился, ему, что называется, виднее. Поэтому поступило новое предложение наполнить стопки. Никто не отказался. И их наполняли ещё и ещё, выдвигались новые обоснования наличия глаз у муравьёв, но всякий раз они безжалостно опровергались Аркашей. Наконец, Галактион очнулся от некоего забытья, в котором он благополучно пребывал, и выдвинул интересную идею.
– А может они у них для того, чтобы подмигивать? В качестве способа коммуникации, например?
Тут даже Аркаша не нашёлся с ответом. За столом повисла тишина. «Милиционер родился», – прошептал щуплый Венчик.
И вдруг резко распахнулись двери, и в зал вбежал человек с ресепшена. Он окинул взглядом сидящих за большим, на восемь персон, столом, остановился на самом презентабельном из них и сообщил уважаемому Аркадию, что его жена не может дозвониться до него и просит подняться в номер.
Аркаша ткнул пальцем в телефон, тот не показывал никаких признаков жизни:
– Сел, собака, я сейчас, мужики. Галочка, наверное, не может найти свою косметичку или что-то в этом роде. Думает, в мою сумку положила. Она у меня такая рассеянная, совсем не по возрасту, казалось бы. Я скоро. А твоя идея, Галактион, – Аркаша выразительно помахал толстым указательным пальцем, – мне очень даже нравится, об этом стоит хорошенько поразмыслить.
Аркаша было рванул к своей любимой, но его остановил окрик вмиг повеселевшего Ильи:
– Чемодан свой забыл!
– Ой, точно, ну я быстро, вы не расходитесь!
– Молодой жене не терпится, – подмигнул Венчик улыбающимся друзьям.
Но Аркаша не расслышал ремарки. Его спина скрылась из виду почти мгновенно, словно и не было вовсе выпитой водки и коньяка.
В отсутствии главного эрудита в области муравьёв беседа друзей протекала вяло. Опрокинули ещё по одной, и коньяк кончился. Попросили счёт, скинулись. И, наверное, о просьбе Аркаши народ бы позабыл, кабы не его бурное возвращение.
Он вернулся какой-то взвинченный, явно весь на нервах. Бежал, будто боялся пропустить последний в жизни стакан: редкие, зачёсанные волосы растрепались, обнажив обширную плешь, раздутые от хорошего питания щёки раскраснелись, провалившиеся в складках кожи глаза сверкали словно звёзды в безлунную северную ночь. – Наверное, еле отпросился у любимой, – хихикнул Веня, – а она…
Закончить Венчик не успел: Аркаша уже стоял у общего стола, пытаясь отдышаться. Бегать с его утяжелённой комплекцией – ещё то развлечение.
– Ну так что, подмигнул жене? – не удержался от любопытства Галактион.
– Ай, – Аркаша махнул рукой, – мне не до муравьёв, мужики. Тут такое!