Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 3 из 4

Поздний вечер. Огни города ослепляли. Тлеющая бумага с табаком – единственное, что нарушало тишину засыпающего города. Человек с пустыми глазами тяжело дышал дымом. Внутри что-то тянуло, давило сердце, сжимало горло. Покрасневшие и набухшие глаза проливались на лицо, оставляя солёный след и застывая. За спиной повсюду лежали письма с разными адресами, но с одним посланием, со следами горьких слез…

«Здравствуй.

Как ты? Слышал, у тебя новая жизнь. Уверен, каждый день приносит тебе счастье. Прости, что заставил вспомнить себя, но… хочу лишь сказать, что очень скучаю по тебе. Ты не уходишь из моей памяти. Помнишь, ты как-то сказала – «Не забывай меня». Что ж, я держу своё слово. За два года я понял, что никто не сможет заменить тебя, и никого не смогу также полюбить, как тебя. Просто знай, что… я очень рад, что ты добилась своих целей, и пусть… пусть ты будешь счастлива. Может напишешь мне? Мечтаю вновь услышать тебя.

P.S.

Это письмо отправляется по всем адресам вашего города, потому что не знаю, где искать её. Можете выкинуть его, если того пожелаете.»

Потушив сигарету, человек закрыл окно и упал на постель, укутавшись в одеяло. Поджав ноги, зажмурив глаза, он вздрагивал от каждого шороха, но ждал лишь одного – долгожданный ответ…

Отражение

Колокол неподвижно висел в разрушенной церковной колокольне. В изрешеченном осколками снарядов куполе свистел одинокий ветер, потерявшийся и не знающий, куда сбежать. Небо затянулось кривыми облаками. Вместо холодных капель проливного дождя на землю падали, кружась, белые голуби. Испачканные кровью, побитые, но всё такие же дорогие.

В густом тумане, опустившемся на сожжённую землю, слышался свист. Не свист красивых птиц, кричащий о тёплой поре. Не свист птиц, которые вьют крепкие гнёзда для своих малюток. Свист, несущий страх.

Дмитрий сидел в земле, ногтями вцепившись в каску, без конца сползающую на бок. Комья обугленной земли падали в ноги. Съёжившись, умываясь холодным потом, Дмитрий боялся вылезти из окопа. В дорогие моменты тишины солдат полз в сторону блиндажа, построенном в самом конце земляного коридора, там, за углом. Вдавливая в грязь гильзы, он протискивался между однополчан. Многих он уже не узнавал в лицо: покрытые глиной, порезами, бинтами, припорошённые землёй.

Дмитрий приближался к повороту. Вдруг оглушающий грохот откинул перед ним товарища. Запахло палёным. Рванув свой воротничок, чтобы легче было дышать, Дмитрий переступил через погибшего и выглянул из-за угла. Глубокая воронка дымилась на месте укрытия. Ни единой души, никого и ничего не осталось. Отряд остался без командиров. Прислонившись к стене, Дима отложил автомат и запрокинул голову. Каска опять сползла, поэтому солдат просто снял её. Примятые волосы наконец почувствовали прикосновения ветра. За последние дни не удавалось просто передохнуть. Просто… взглянуть туда, где гуляет солнце, где живёт его сестра Луна. Сняв перчатки, солдат стал разглядывать руки. Словно впервые он видел эту погрубевшую кожу, ногти. Заметив кольцо на безымянном, он снял его. Изучая, будто не веря самому себе, Дмитрий пытался вспомнить, как давно надел его. Как давно не переступал порог родного дома, где всегда пахнет цветами, где надувшиеся шторы пропускают лучики солнца. Где на кухне сидит жена, читая тоненькую книжку, нацепив очки и поправляя их из раза в раз. Когда это было? Увидит ли ещё раз эту картину вживую?

Неожиданно послышались быстрые шаги. Рядом посыпалась земля, и кто-то спрыгнул в окоп. И затих. Замерев от ожидания, солдат надел кольцо и взял оружие. Сев на корточки, он вскинул автомат и пошел в сторону звука. Прикусив губу до крови, Дмитрий выжидал: не послышалось ли ему? Послышался шёпот. Выскочив из-за поворота, солдат грозно приказал гостю замереть. Пришедший вскинул трясущиеся руки. Голова, вжатая в плечи, была без каски. Встав на колени и медленно повернувшись, человек мокрыми глазами взглянул на солдата. Дмитрий замер, задрожал всем телом, и медленно опустил автомат. Он смотрел в зеркало: примятые волосы, грязное лицо, обкусанные губы, порванный воротник. Голые руки отражения покрылись мозолями. Обручальное кольцо пришедшего больше не блестело, изуродовавшись глубокими царапинами и потёртостями. Человек что-то затараторил на своем языке. Дмитрий старался понять его, но всхлипы и дрожащий голос превращали его мольбы в неразбериху. Оружия у человека не было.

Между ними не было разницы. Ни форма, ни язык, ни внешность. Два человека, два брата смотрели друг на друга печальными, испуганными глазами, молясь о спасении. Дмитрий опустил веки. Досчитав до десяти, он открыл глаза. Никого.

Бросив оружие в грязь, солдат пошёл прочь, оставляя за собой бессмысленную смерть. Глядя себе под ноги, он искал хотя бы одну живую птицу. Белую птицу.

Песня

«Хорошее употребление времени делает время еще более драгоценным.»

Ж. Ж. Руссо

Посреди ночи Клима пробудил неприятный писк. С трудом подняв веки, он оглянулся. За окном знойная ночь. Чистое небо окропили блестящими звёздами, среди которых в самой вышине горела холодным светом луна. Спустив ноги с постели, Клим случайно наступил на игрушку – миленькая куколка в синем платье и со светлыми волосами. Колыбелька стояла неподалёку от кровати. Поднявшись, мужчина подошёл к люльке. Раскинув ручки, крохотная дочка в светло-бежевой кофточке мирно сопела, не слыша странного звука совсем рядом.

На тумбочке лежал телефон. Подойдя к нему, Клим увидел таймер. 30 секунд. Что это? Почему исходит пронзительное звучание? Секунды медленно шли. Тянулись, оттягивая момент до самого конца. Попытки разблокировать смартфон не увенчались успехом. Звонкий треск, резко сменяющийся писком, похожий на пожарную тревогу. 10 секунд…

Время вышло.

Телефон смолк. Тишина. Приятная, но глухая. Вдруг заиграла старая песня, будто маленький человечек поставил пластинку в золотой граммофон. Появилась надпись во весь экран: «Объявлена воздушная тревога. Просим Вас найти безопасное место в течение 15 минут». Лоб покрылся испариной. Руки невольно задрожали, выронив телефон. Сев на край постели, Клим сдерживал крик, так и рвущийся изнутри. Очнувшись спустя время, он накинул первое, что попалось, схватил пробудившуюся и хнычущую дочурку и выбежал из дома.

12 минут.

Сразу, что пришло на ум – метро. Единственное, наверное, что смогло бы сохранить семье жизнь. Несясь со всех ног, отец не смотрел по сторонам. Из домов потихоньку выглядывали обеспокоенные люди, с заспанными глазами и взъерошенными волосами.

9 минут.

Смеялись вокруг чьи-то лица,

Гитара уплыла вдаль.

Песня великого композитора и поэта раздавалась из смартфона, не переставая. Ноги начинали болеть от долгого бега, но мужчина не имел право остановиться.

Матросы запели про птицу,

Которой несчастных жаль.

У нее стеклянные перья

И слуга – седой попугай.

6 минут.

Чем ближе подходил Клим к укрытию, тем больше обеспокоенных людей встречалось на пути. Тут и там раздавалась прекрасная мелодия, стараясь успокоить, обнадёжить несчастных, заставить поверить, что есть шанс. Дочка начала сильнее плакать, глядя лучезарными глазками на мир вокруг. Видимо, даже маленький ребенок понимает, что больше не увидит эти красоты нашей жизни.

3 минуты.

Вот и двери метро. Сбежавшиеся толпились у входа, который преграждали работники метрополитена. «Только детей и женщин», – кричали уже военнослужащие, сдерживая натиск паникующих. В мгновение улицы поразили сирены, воющие из проржавевших громкоговорителей. Присев от страха, Клим поднял голову в небо. Множество ярких комет летели высоко в небе, оставляя белых хвост. Напуганные люди закричали, бросившись кто куда. Кометы – не из нашего, не из доброго мира – летели прямо на отца с ребенком на руках. Пересохшие губы задрожали, растянувшись в грустной улыбке. Глаза наполнились скорбью, став влажными. А человечек с граммофоном слушал песню, сидя в кресле и тоже глядел в небо вместе со всеми.