Страница 69 из 77
Я снисходительно улыбаюсь и киваю. В принципе, результатом проведенного теста я доволен — все навыки слушаются и работают так, как надо. Пусть описания чудят, но пока что никак не отражаются на функционале. Это позволяет хоть немного выдохнуть — я всё ещё не бесполезный кусок больного дерьма. Навык, скрытый вопросами, пока применять не рискую. С Эти разберёмся потом, когда я буду максимально далеко от дорогих мне людей. Да и от всех людей в принципе.
— Джек, вот ты где!
Поворачиваюсь на крик, никак не ожидая здесь увидеть вообще хоть кого-нибудь, а тем более бегущую ко мне Блад и плетущуюся за ней мечницу Лексу. Эти двое теперь лучшие подружки что ли, что везде вместе шатаются?
— Инсилио мне рассказал… — она спотыкается, не зная, как продолжить. — Ты как?
Снимаю шлем, чтобы не пришлось всё объяснять словами. Она разглядываем меня и мрачнеет.
— Выглядишь хреново…
— Чувствую себя слегка лучше, чем выгляжу, — криво усмехаюсь, проворачивая шлем в руках.
— И кто тебе позволил выйти? — слышу тягучий голос Лексы. — Мы раньше не встречали инфицированного, — она глядит на меня настороженно. — Учти, если что, долго ты бегать с головой на плечах не будешь. Оскалишь зубки и потеряешь очень важную часть тела.
Лекса говорит вполне логичные и очевидные вещи, но меня всегда крайне раздражал такой тон. А сейчас это чувство резко переросло в гнев. Горячая волна прошла по телу, перед глазами встала кровавая пелена.
Калум замечает только смазанную тёмную тень, а я уже стою не рядом с ним, а около мечницы и с удовольствием сжимаю её шею, приподнимая над землёй. Великая борзая воительница вдруг неожиданно превращается в обычную девчонку, сучащую ногами и пытающуюся меня пнуть, но моя форма не позволяет нанести хоть какой-то значимый урон. Хочется оскалиться, обнажая зубы, но это я пока сдерживаю. А то ещё не то подумают.
— А ты сможешь выполнить то, о чём сейчас так громко говоришь? — выговариваю, чувствуя вибрации от рычания в горле. — А, девочка?
— От… тхх… пуст…ти! — хрипит она, пытаясь разжать мои пальцы, но безуспешно. Я даже не ощущаю её попыток.
Зато вижу, как постепенно темнеет от крови её лицо, как лезут из орбит глаза.
— Джек! — кидается ко мне Блад и вцепляется в руку. — Отпусти её сейчас же!
Но я не собираюсь ей подчиняться. Однако краем глаза вижу, как одобрение в глазах Калума сменяется тревогой по мере того как долго я держу ставшей безвольной куклой Лексу. Смотрю на вяло дёргающуюся мечницу и не понимаю, что я делаю. Разозлился? На что? На вполне уместное замечание, пусть и сказанное неуместным тоном?
Кривлюсь и разжимаю руку, Лекса кулем падет на землю, с жадностью глотая воздух и растирая шею.
— Я тебя не так долго знаю, — с горечью произносит Блад, помогая Лекса подняться на ноги. — Но не думала, что ты на такое способен.
Чувствую, как мои брови летят вверх. Это что ещё за осуждение? Ты на меня обидься ещё!
— Ты меня вообще не знаешь, — отмахиваюсь.
Хочется добавить вслед ещё пару ласковых, но тут что-то взрывается в груди, словно грозовая буря, меня как будто режут изнутри. Хватаюсь за грудь, сжимая зубы до скрежета. Хочется выплеснуть всю эту боль вслед уходящей парочке. Этой мечнице, чьё самомнение выше её сил, и Блад, на которую беспомощная Лекса сейчас опиралась. Но я сдерживаюсь, пока эти двое не удаляются с полигона. И только после этого закашливаюсь, боль сгибает меня пополам, рот наполняется кровью, я выплёвываю на бетон сгустки крови вперемешку с чёрной дрянью.
— Босс? — Калум легко касается моей спины, в голосе слышится беспокойство, граничащее со страхом. — Вы в порядке?
— В полном, — хриплю, вытирая ладонями окровавленные губы. Выпрямляюсь, смотря на помощника. — Лучше подготовь наших людей, этот мир не оставит нас в покое. Всё решится гораздо быстрее, чем мы думали. Уверен, что орда монстров, которых я видел у обелиска, уже направляется сюда.
— Но вы… — Калум опускает голову и тихо добавляет. — Я не умею, но буду молиться за вас. Если есть такая дрянь, как этот вирус и сверхспособности, то, может, и боги тут есть.
— Молись, чтобы меня хватило до отражения этой напасти… — невольно оглядываюсь на стену. — Иначе мы все уже не жильцы. Иди вперёд, — отталкиваю Калума. — Я хочу прогуляться. В густонаселенные районы заходить не буду. Поброжу по окраине, — и мысленно шлю к чёрту Инсилио с его запретами. Если прямо сейчас пойду в наше расположение и столкнусь с кучей вопросов от клановых, то свихнусь.
— Но я должен присматривать за вами! — возмутился помощник.
— Я более чем уверен, что люди Инсилио следят за мной двадцать четыре на семь. Я не буду один, — усмехаюсь криво. — Иди.
Калум оглядывается на меня с сомнением, но приказ выполняет. Я остаюсь один, хоть и понимаю, что это только видимость одиночества. Однако белобрысого я действительно не обманывал — иду прогуляться по окраинам города. Навстречу мне попадаются лишь редкие прохожие, но я для них как невидимка — броня и шлем делают меня неотличимым от привычных здесь бойцов Альянса. А я смотрю на горожан внимательно. Странное ощущение, ведь они даже не предполагают, что очень скоро здесь разверзнется филиал ада.
Темнота опускается на город, загораются редкие фонари. Я понимаю, что пора бы уже идти к своим: слабость всё ещё ощущается в теле, да и голод наконец догнал.
До нашего общежития дохожу уже к тому времени, как Рэд всех разогнал по кроватям. Сосущее чувство голода гонит меня на кухню и там, что удивительно, горит свет. Аккуратно заглядываю и вижу Хельгу, трудящуюся над заготовками на завтра. Её окутывает приятный домашний аромат пищи, свободное платье и фартук сверху стирают даже намёки на то, чем она раньше занималась. Появляется странная мысль, что хоть что-то хорошее я сделал в этом городе.
— Почему одна всем занимаешься? — спрашиваю, не подходя ближе, а присаживаясь за свободный стол.
Хельга вздрагивает от неожиданности, но поворачивается ко мне спокойно, видимо, узнав по голосу.
— Отпустила поваров пораньше, мы сегодня много чего успели сделать, я лишь немного завершаю, — она мягко улыбается. — Вас долго не было. Говорили, что вы ранены. Всё в порядке?
— Можно и так сказать, — стягиваю с головы уже надоевший шлем, прямо смотрю на неё.
Но Хельга не убежала с ужасом, не отшатнулась. Её лицо практически не изменилось, только в глазах мелькнула грусть.