Страница 11 из 77
Тело возмущённо пискнуло, горло под моей рукой сыграло, пришлось слегка сжать, чтобы не проявляло слишком большой активности. И помнило, что я могу прекратить его существование прямо сейчас.
— Мы не можем потерять такого уникального носителя класса! — поддержал второй, гневно сдвинув кустистые брови.
— А меня, значит, потерять можно⁈
По высоте исходящего из тела звука я понимаю, что в моих руках сейчас находится девушка, которая дрожит то ли от страха, то ли от возмущения.
— Сколько у нас в штате медсестёр, сержант? Приблизительно, — спросил один у другого.
— Около трёх тысяч, ваша милость, — с каменным неподвижным лицом ответил второй.
Я реагирую на обращение и с прищуром смотрю на того, который «милость». Под халатом виден костюм, но не поймёшь, то ли военный мундир, то ли что-то гражданское.
— Ты всё понимаешь, дитя, — скорбно опустил веки главный.
— Я⁈ — возмутилась девушка, даже дёрнулась в сторону этих двоих.
А я из всего происходящего сюрреализма выношу один основной вердикт: этот цирк для меня скорей всего прямо сейчас опасности не представляет. А вот являюсь ли для них опасностью я — сложный вопрос. Судя по сложно судить, люди передо мной или нет. Учитывая обстоятельства, они могут быть как инопланетянами, так и просто какими-то технически более развитыми людьми. Память услужливо подкидывает летающий аппарат, напоминающий реквизит из фильма звездные войны, который я успел заметить, когда выполз из тоннеля. Как же их там назвал Калум… Альянс вроде. Ещё бы понять альянс чего с чем, там, в городе-полигоне тоже свой альянс был. И ничего хорошего я от него не увидел.
Понимая, что это шоу пора заканчивать и переходить к чему-то более конструктивному, выпускаю медсестру из захвата, на всякий случай отталкивая её от себя. Она спотыкается и летит прямо в руки мужчины, названного сержантом. Медсестра вцепляется ему в плечи, чтобы сохранить равновесие, но стоит ей только выровняться, как она гневно отталкивает его от себя и резко оборачивается. Взметаются густые пепельные волосы.
— Ты! Дикарь! — вопит она, заставляя меня поморщиться.
Вот уж последнее, что я хочу слышать так это женская истерика.
— Давайте все успокоимся, — поднимает руки сержант и кладёт ладонь на плечо медсестре.
— Поддерживаю, — густой бас «его милости» тут же приводит девушку в себя. А слова добивают: — Рядовая, ты забыла о субординации? Перед тобой патриарх.
— Изв-вините, — вдруг схлынула с лица медичка.
Я наконец могу её рассмотреть и автоматически отмечаю аппетитные формы, подчёркнутые белым обтягивающим халатиком. Именно халатиков, ибо как уместили столь пышную в хорошем смысле особу в подобного рода лоскут, не представляю. Это как засунуть арбуз в носок. Или два арбуза, сочных, спе…
Но долго любоваться не выходит, девушка буквально испаряется из поля зрения. Власть человека передо мною действительно сильна, он будто маг, умеет заставить человека исчезнуть. Напомнил отца на работе, там все кто ниже него по рангу, тоже испарялись, не менее быстро.
— Присядьте, молодой человек, — просит тот, что назвался патриархом.
Видя, что я не тороплюсь следовать его словам, он повторяет:
— Присядьте, и мы поговорим. Вам ещё рано двигаться, ваши раны… — его взгляд скользит по моему телу.
Я и сам потихоньку начинаю ощущать себя как часть этого мира, а не как сплошной инстинкт самосохранения. И тут же несколько жалею об этом, потому как после схлынувшего адреналина меня тут же настигает боль. Причём по всему телу, а не в каком-то конкретном месте. Крайне неприятное ощущение.
— Я думаю, вы достаточно пришли в себя и готовы к разговору.
— Допустим, — собственный голос звучит непривычно хрипло, киваю и боком присаживаюсь на белоснежную простынь, покрывающую кушетку. Остро вспоминается, как мы ночевали не пойми в чём, не пойми где.
Пока мои собеседники рассаживаются по стоявшим недалеко стульям, оглядываю помещение уже более осознанно. На операционную не похоже, скорее обычная палата. Оказалось, что в неком отдалении стоит ещё несколько кушеток, отгороженных ширмами. За моей спиной располагается большое окно, дающее немало света, льющегося сквозь невинные голубоватые занавески. Чистота вокруг царит настолько кристальная, что даже шевелиться страшно, и почему-то так и тянет плюнуть, чтобы нарушить обстановку, а то от её идеальности ныли зубы.
— Где я? — спрашиваю первым делом, по умолчанию присвоив себе право первым задавать вопросы. При этом понимаю, что система переводит как мои слова, так и парочки напротив.
— Регион номер три под протекцией Альянса, город Кирстен, — спокойно поведал патриарх. — Я — глава города, патриарх Инсилио. Это, — он кивнул на второго мужчину в халате. — Сержант Дэус. Он и моя… гхм… капитан мэй Лакриста Солтер помогли вам добраться сюда.
— Где мои люди? — это обилие новых сложных имён меня сейчас интересовало мало.
— Не беспокойтесь, они размещены, им оказана необходимая медицинская помощь, обеспечено место для проживания и выдано снаряжение. Они с нетерпением ждут вашего скорейшего выздоровления. Впрочем, уже дождались, — поправляется Инсилио. — Вы должны понять, мы не хотим причинить вам вреда. Напротив, вы важны для нас. Для города для Альянса в целом.
— И почему же? — спрашиваю, щурясь. Хотя есть у меня предположение.
— Вы обладаете уникальным классом, — подтверждает мои мысли патриарх. — Местные таких как вы зовут первородными, мы же оперируем понятием стихийник.
— Гравитон? — уточняю, чтобы не было разночтений в понятиях.
— Да, личный класс, — добавляет патриарх, заостряя внимание на втором слове. — Один из самых могущественных классов. Впрочем, подробнее вам расскажут на занятиях.
Вот тут у меня складывается ощущение, что я всё ещё сплю, и это мне снится. Занятия? Это шутка такая? Ещё в школу меня отправьте!
— На каких ещё занятиях? — недоумеваю, незаметно щипая себя за руку, но боль чувствуется, я не просыпаюсь. Значит, не сплю.
— Вам предстоит пройти базовое обучение, — улыбается Инсилио. — Там вам расскажут об обстановке, альянсе, классах и нашей главной угрозе, с которой мы боремся — вирусе, что порабощает разумные и неразумные организмы, уничтожает миры и затаскивает таких, как мы сюда, на поле главной битвы за мир.
«И это только по вторникам», — пронеслась в голове нотка сумасшедшего юмора.