Страница 6 из 16
И пусть хоть все суды Галактики будут против, никто ничего не изменит, так как «Газпром» выставляет иск за свою собственность – газ, а мы возвращаем ему свою общенародную собственность – землю, больше общего ничего нет. Ничего личного, как говорится, никакой политики – просто бизнес. И все вопросы государственности, признания и возвращения АПК ПМР в статус российского «огорода» ,были бы решены.
Смешно? Мне нет. Ведь так же очень просто и неинтересно. А что скажут наши импортеры, а что скажут «на Западе»? «Да, пошли бы они все от нас подальше, – сказал бы приднестровский народ, – хватит нас мучить, все наши предки были российскими подданными, десятки поколений, а теперь нами все ноги вытирают. Хватит». И будут правы.
И тогда и веники у нас свои появятся, стыдно их завозить из-за рубежа….
Казачество и власть
(взаимодействие и сотрудничество)
Выступление Василия Гурковского на Большом Круге Союза казаков России ( Москва. 2010 год.)
Из всех сословий бывшей царской России, наибольшим вниманием исследователей, как отечественных, так и зарубежных, как современников эволюции данного направления общественного развития, так и в последующие десятки и сотни лет, пользовалось и пользуется казачество. Казачество, именно, как сословие, и как заметное явление в российской, да и мировой истории, вообще.
Не каждую общественную группу людей можно было считать сословием – под эту категорию подходили только те из них, права и обязанности которых четко определялись соответствующими законами, выделяющими сословия из прочих групп.
История возникновения и довольно продолжительное существование сословий в России подтверждают, что их признание властью, закрепленное в нормативных правовых документах, хотя и было определяющим, но не единственным условием.
Немаловажным, а в период становления каждого сословия определяющим фактором— было осознание убежденной причастности людей к той или иной общественной группе (касте), вне которой они себя не представляли.
Заявления членов отдельных сословий, типа «Я – купец!», «Я – казак!» или «Я— священник!», в те времена не были пустым звуком, а выражали согласие, веру, надежду, гордость и другие возвышенные определения по отношению к своему сословию. Человек добровольно входил в установленные правовые рамки и уже в их Границах, старался реализовать свои способности и возможности.
Скорее всего, это было неплохо для своего времени, так как сословные принципы способствовали более наглядному развитию таких понятий, как достоинство, честь, рациональность, а для казаков – вера, верность, отвага,
беззаветная преданность Родине, в лице ее государственной власти. Подчеркнем здесь – казаков, как структурного сословия. Появлению и утверждению казачества, как сословия, предшествовали долгие времена взаимного непонимания и неприятия во взаимоотношениях «казачество-власть». Были и восстания казаков, и их подавления властью, были и другие репрессивные меры со стороны власти.
Все это продолжалось до тех пор, пока власть (царская) не оценила, наконец, достоинств казачьего движения и сумела это, по началу сверх вольное и неуправляемое течение, привлечь на свою сторону. Ни в одной стране мира казаки, в том качестве, в котором они были в России, не появлялись. Именно из-за особенностей российского государства, даже чисто географически- территориально.
Если вспомнить протяженность российских границ и количество проживавшего тогда в стране населения, то без особых расчетов можно сказать: чтобы охранять границы (только),надо было задействовать около трети населения, да еще в постоянной ротации.
Именно казачьи поселения, практически по всей южной границе, надежно
прикрыли государство от внешних набегов и нашествий. Мало того, что казаки несли службу на границе – они всегда были готовы, по военным меркам —мгновенно, выставить заранее определенное количество строевых, обученных, снаряженных казаков.
К началу революционных действий в 1917 году, взаимоотношения казачества и власти определенным образом сложились и устоялись. Причем действующий порядок взаимоотношений устраивал обе стороны.
Власть нашла рычаги и способы поставить казаков себе на службу, казачество, в свою очередь, устраивало отношение власти к нему по основным жизне определяющим понятиям. Хотя казаки никогда власть не любили, а власть взаимно отвечала тем же, но была найдена симбиозная основа совместного сосуществования. Обе стороны поняли, что нужны друг другу и старались поддерживать и совершенствовать свои взаимоотношения.
Казаки убедились, что власть – таки хозяин в стране, а идти против власти – это путь на уничтожение казачества, как такового, поэтому смирились и сложившаяся система их тоже устраивала. Однако, после революционных событий 1917 года, затем гражданской войны, все сословия были ликвидированы, в том числе казачество и с особой жестокостью, как оплот монархии. Власть (новая) не только отмежевалась от казачества, но и поставила на нем крест, как на антисоветской прослойке. О казаках искусственно забыли, но ненадолго. До того времени, пока «не прижало» под Москвой в 1941 году.
Повторилось то, что уже было не раз в российской истории – и в 1613 году, и при Петре первом, и при Екатерине Второй. Вспомнили о казаках, как о государственниках. Опять слово «казак» было у многих на устах. Казаки во время Великой отечественной войны, как и в прежние времена, проявляли
самоотверженное мужество и героизм. Их славили в военных сводках, воспевали в песнях и книгах. Но прошла война, сняли добрую комедию «Кубанские казаки», и опять про казаков забыли.
Снова они не «вписывались» в мирную уже жизнь, хотя и оставались теми же
преданными государственниками. Кого-то, видимо, это не устраивало. Казацкие традиции кое-как и кое- где ,соблюдались на бытовом уровне. А казачью форму можно было увидеть только в кино или театре. Так продолжалось до тех пор, пока не пришла, как говорят сегодня, «настоящая» демократия вместо демократии советской.
Начали ускоренно возрождаться отдельные традиции и организовываться ликвидированные в прошлом некоторые общественные и другие формирования. Не обошли процессы возрождения и наше родное бывшее сословие – казачество.
Девиз «За веру, царя и Отечество» всегда оставался определяющим для казаков. Потом он трансформировался в более упрощенный, но столь же емкий по содержанию – «За веру и верность», выражающий верность не кому-то лично, а Отечеству. Вопрос с казачеством мог бы быть разрешен и в советское время. Ведь ,если тому же дворянскому сословию -нужна монархия, чтобы снова занять господствующее положение в государстве, по принадлежности к касте «голубых кровей» и «белой кости», то для возрождения казачества форма государственного устройства и система правления, роли не играли. Главным было наличие взаимного интереса – у государства (читай власти) и казачества.
За несколько веков отлаженных контактов с российской властью, казачье сообщество, почти на генном уровне, из поколения в поколение было запрограммировано на то, что казакам без государства ни жить, ни выживать – не получится. И каждый казак в отдельности, впитывал это с молоком матери. Ведь иначе – ежедневно и постоянно конфликты с властью, и обязательное, в итоге, —поражение. Жить под государством – это война, но только тогда, когда это надо государству, ведь войны развязываются не так часто, да и совсем по-иному себя чувствуешь, когда за спиной стоит такое могучее государство, как Россия.
В начале девяностых, начались попытки даже не переосмысления, а пересмотра некоторых моментов российской-советской истории. Потекли обращения всех когда-то чем-то ущемленных и обиженных к новому руководству России, с требованиями восстановления, возмещения, реабилитации и возрождения, в том числе и российского казачества. Новая российская власть (при существующем еще Союзе),чтобы не создавать ненужных инцидентов, не возражала против чего угодно, лишь бы оно шло в пику действующей союзной власти и не мешало новой российской власти решать нужные ей вопросы.