Страница 18 из 25
– А-а-а! – завизжала я изо всех сил.
Пользуясь моей минутной заминкой, проклятый илгизит толкнул меня на дно лодки. Она была вытащена из воды, и Рахон не мешкая налег на нее, столкнул в воду и запрыгнул сам. Через мгновение в его руках уже было весло, и пятый подручный повел нас к верной гибели…
Глава 5
– Ашити.
Я не отозвалась. За моей спиной послышалось хмыканье, но и на это я тоже не обратила внимания.
– Ашити, хватит дуться. Если ты лопнешь, то кого же я приведу к Алтааху?
Полуобернувшись, я все-таки мазнула по негодяю хмурым взглядом – он использовал мою фразу, и опять отвернулась. Пороги остались давно позади, он и вправду справился с ними без особого труда, но я всё никак не могла забыть своего страха, простить его илгизиту тем более. Когда наша лодка неслась по перекатам, я раз, наверное, тысячу успела проклясть Рахона и пожелать ему всех тех гадостей, какие только могла себе вообразить. И даже когда пороги закончились и река замедлила свой бег, я продолжала ненавидеть пятого подручного всей своей перепуганной душой. Выдохшись же, отвернулась от него и замолчала.
Молчание тянулось уже не менее полутора часов, и что-то менять я не желала. Илгизит, то ли заигрывая со мной, то ли просто желая развлечь, некоторое время кружил нашу лодку, но меня это вовсе не веселило. Ужас, пережитый мной за то время, пока он тащил меня к реке, а после боролся со стремительным течением и порогами, не подразумевал быстрого успокоения, прощения и легкой беседы под темнеющим небом, на котором зажигались звезды.
– Я же говорил, что много раз это делал, – примирительно произнес илгизит. – Ашити… – Я отмахнулась, и пятый подручный негромко рассмеялся: – Ты забавная.
– Отстань от меня, – буркнула я, впервые нарушая молчание.
– Хочешь, расскажу про Даас? Или про харат Дэрбинэ? Может, хочешь послушать какую-нибудь из наших легенд? Они интересные, а я знаю много историй.
Я заткнула уши и некоторое время сидела так, но вскоре руки опустила и спросила прохладным тоном:
– Долго еще плыть?
– Нет, – ответил Рахон. – Впереди река делает поворот, после него и пристанем к берегу. Ты сама увидишь.
Кивнув ему, я продолжила скользить взглядом с одного берега на другой. Впрочем, растительность в этом месте была обильной, и всё, что я видела, – это луг, ухоженное засеянное поле, одно большое стадо мгизов да пару поселений, таких же небольших, как и то, где мы сели в лодку. Сели… Фыркнув, я медленно выдохнула и подумала, что неплохо бы знать о месте, куда мы направляемся. И, сделав над собой усилие, я милостиво разрешила:
– Расскажи про ваш харат.
За моей спиной снова усмехнулся илгизит, однако ерничать и иронизировать не стал.
– Харат начали строить еще наши прадеды, – заговорил пятый подручный. – Там стоят каменные дома. А дом йарга…
– Кого? – все-таки обернувшись, спросила я.
– Того, кто повелевает всем Дэрбинэ, – пояснил Рахон. – Твой муж – дайн. Бальхаш – йарг. – Я кивнула, он продолжил: – Дом йарга самый большой. Он возносит свою главу к самому небу. Крыша его и стены выложены раковинами, которые собирают на озере дальше в горах. Когда светит солнце, кажется, что дом переливается, и тогда невозможно отвести глаз.
– Хм… любопытно, – признала я. – Мы увидим дом йарга?
– Увидим, – ответил илгизит. – Но сейчас станет совсем темно, и его красоты уже не разглядим.
Я неопределенно пожала плечами. Не разглядим, и ладно. На Курменай мне поглядеть хочется намного больше, чем на дом йарга. А еще больше хотелось узнать, почему этот таган ушел далеко вперед от остальных. Хотя… Насколько далеко, можно было понять, только увидев его своими глазами. И все-таки он отличался от других таганов, и это было весьма любопытно.
А потом река свернула, и я поняла, куда направит нашу лодку Рахон. Там был причал – деревянный настил на сваях и лестница, которая вела вниз к длинному узкому пирсу. К низким перилам были привязаны лодки: большие и маленькие, весельные и с парусом. Туда же пятый подручный направил и наше суденышко. И пока мы подходили, я с интересом рассматривала пристань.
– У тагайни такого нет, – подмигнул мне илгизит.
Я пожала плечами и ответила:
– Это всего лишь обусловлено условиями жизни. Путь по суше короче, чем по воде. В лесах нет разбойников, никто не угрожает ни путникам, ни торговцам. Саулы покрывают большие расстояния за короткое время, другие ездовые животные медленнее, но и поездки редко бывают дальними. К тому же часть водного пути пролегает через земли племен, а раньше тагайни с ними не ладили, что создавало опасность передвижения водным путем. Однако, – я дождалась, когда Рахон подойдет к пирсу. Он выбрался на деревянный настил, привязал лодку и подал мне руку. Я отказываться от помощи не стала. И уже когда мы поднимались по лестнице, продолжила: – Однако это вовсе не означает, что тагайни не имеют лодок. Ты сам знаешь, у нас есть и парусники, и челны, и весельные лодки.
Да, всё это у нас было и пока использовалось по большей степени для рыбалки, но дружба с племенами открывала нам новые возможности. И возможности эти были несоизмеримо большими, чем утоление насущных нужд. Придет время, и Айдыгер обзаведется своей речной флотилией. Мы разовьем торговлю за пределами дайната и не только. Наши исследователи пройдут много дальше. У нас целый непознанный мир, который ждет своих картографов, ученых и мореплавателей, а море должно быть, непременно должно. И когда-нибудь айдыгерцы выйдут к нему. Но даже если море слишком далеко от нас, то речное сообщение остается нам доступным, и оно откроет секреты Белого мира, еще неизвестные нам. Пусть не в наше с Танияром правление, но потомки продолжат наше дело.
Впрочем, об этом я не стала говорить моему похитителю и собеседнику. Ему знать о наших намерениях было незачем.
– Мы уже давно используем реку, – несколько сухо произнес Рахон.
– Разумеется, – кивнула я. – Вам она облегчает путь там, где по земле идти опасно, тяжело и долго. Люди всегда и везде подстраиваются под условия существования.
Он что-то буркнул себе под нос, явно в очередной раз недовольный моим равнодушием. Меня переживания илгизита не тронули, гораздо больше я хотела увидеть внутреннее устройство харата Дэрбинэ, где обитал неведомый мне йарг Бальхаш. Кстати…
– Тебя чем-то можно удивить? – спросил пятый подручный, едва я открыла рот, чтобы задать свой вопрос.
Усмехнувшись, я кивнула:
– Покайся, Рахон, признай свои заблуждения и вернись к истокам истинной веры. Вот тогда я буду искренне изумлена, а может, даже испытаю восторг и восхищение.
– Моя вера истинна, – заносчиво ответил илгизит. – Ты не убедишь меня, что я ошибаюсь. Но я попробую показать, насколько щедрей и милостивей наш Покровитель.
– Ты знаешь, что я думаю о его щедрости, – отмахнулась я.
Харат был обнесен каменной стеной, и стояла она шагах в ста от реки. Были ли на стене воины, я пока не видела, только свет факелов окрашивал ее край оранжевыми бликами. Но, к моему удивлению, ворота были открыты, несмотря на поздний вечер.
– Они не закрывают ворота?
– Нет, не закрывают, – ответил Рахон. – Только когда грозит опасность. Йарганы надежно охраняют Дэрбинэ.
– Йарганы… воины йарга?
– Верно, Ашити… – улыбнулся илгизит. – Идем.
– Рахон, – позвала я его, и пятый подручный снова остановился. – Как называется ваше государство? Я знаю, что равнину вы называете Дэрбинэ, как и харат. Но что это? У тагайни – таган, теперь появился дайнат. А у вас?
– Йарганат, – ответил Рахон.
– И велика ли рать йарганов?
– Велика, дайнани, – прохладно произнес илгизит. – Больше вашего воинства ягиров. Особенно после недавней войны. Даже с теми, кто встал с Танияром, вас всё равно меньше.
– А махир с подручными тоже воины?
– Махир не воин, он великий мудрец.
Я кивнула, больше не настаивая на ответах. Главное я услышала – подручные могут участвовать в боевых действиях, а это уже нехорошо. Если язгуйчи мы теперь наберем немало, то против чародеев нам выставить некого. И вот это сильно огорчило и заставило задуматься. Надо будет больше узнать о возможностях подручных.