Выживальщик

— Пойдём, — пригласил сержант безопасника и направился к следопыту.

Григорий Лукьянович, прежде чем последовать за напарником, приоткрыл дверь багажника.

— Морфов чуешь?

— Нет, — донеслось из сумрака, — Они техно. Не мой уровень.

Перед следопытом виднелся прокопчённый участок земли и остатки двух сожжённых трупов. Животного, весьма большого размера, и брошенный сверху человеческий скелет.

— Жгли основательно, — доложил Тунгус.

— Бензин?

— Солярка. В капонире склад ГСМ и оружейка. Дверь прочная. Два замка. Механический и электронный. Нахрапом не возьмёшь. Вскрыли имея ключ и код попуска.

— Либо дверь была открыта, — подключился к обсуждению Малюта, — Это нам не даёт ничего. Полагаю Выживальщик заправил машину, восполнил боекомплект и укатил подальше отсюда.

— Очень похоже, — согласился следопыт, — Но, кроме этого, убил морфа и кого-то из погонщиков. А затем сжёг. Причём сжигал долго. Судя по следам, горючку таскали несколько раз. Получается, покончив с напавшими, он уже никуда не торопился. Трупы сложили вместе, облили солярой и подожгли. Дождались пока прогорит и повторили. Как минимум часов шесть.

— Догоним — расспросил, — пообещал Шрам, — сейчас важно, что случилось под холмом. Где Жимба?

— Шманает склад. Там четыре комнаты. Одна забита продовольствием и медикаментами. Жрачка в основном консервы, а вот набор лекарств впечатляет.

— Наркота? — первым среагировал Малюта.

— Она самая, но специфического характера. В основном галлюциногены направленного действия. Такие применяют при погружении в виртуальную реальность. Для иллюзии полного контакта. Используют геймеры, и любители путешествовать в мире своих фантазий. Жимба сказал, что уровень достоверности от некоторых препаратов зашкаливает. Вколовший такое может погибнуть, убитый призраком из собственного воображения.

— Ни фига себе! — присвистнул Григорий Лукьянович, — Первый раз о таком слышу. Какой же хернёй вы там в Москве занимаетесь вместо восстановления страны.

— На восстановление нужны средства, — вздохнул Шрам, — Некоторые считают, что таким образом их легче всего заработать.

— Вернее сказать, коррупция непобедима, — съязвил безопасник, — Хватит покрывать своих начальников.

— Я и не покрываю. Вам в удельном хозяйстве легко рассуждать. Народу с гулькин клюв, всё на виду. А попробуй увязать воедино сотни таких хозяйств и добиться их поддержки и благожелательности. Леший пойдёт на уступки, если центр предложит добровольно присоединиться к государственному агрохолдингу?

— Всегда можно найти компромисс, — проворчал Григорий Лукьянович, прекрасно осознавая, что Василий Иванович добровольно в петлю не полезет.

— Компромисс? Можно, конечно, как при Иване третьем шантажом и подкупом, ссылаясь на засилье Золотой Орды. Можно огнём и мечом, как при Иване Грозном. Какой вариант больше нравится?

— Да пошёл ты… — отмахнулся Малюта, — Давай со своими проблемами разберёмся сначала.

Назревающий скандал сам собой угас. Каждый занялся чем-то конкретным. Тунгус, подобрав палку, сначала ковырял обгоревшие кости, потом принялся изучать следы морфа, зажаренного в кострище. Шрам получал данные от Духана, требуя, чтобы «птичка» облетела как можно большую зону вокруг блок-поста, а не ограничивалась фиксированием одного участка. Малюта, ощущая собственную бесполезность направился в капонир, собираясь допросить Жимбу по поводу наркотиков.

Склады, как и полагается, находились глубоко под землёй. Пришлось задействовать фонарь и спуститься по бетонной лестнице метров на шесть ниже нулевого уровня. В одной из комнат наткнулся на обвешанного светильниками санинструктора. Это кроме подствольного фонарика, лежащего на оцинкованном поддоне и освещавшего пятиярусный стеллаж, полки которого уставлены разноцветными коробками с характерными для медицины латинскими надписями. Налобный светил в блокнот, в который Жимба быстро записывал названия с упаковок. Вставленный в чехол на плече направлен в пол, а плоский, приспособленный для крепления к нарукавной повязке, с тремя яркими светодиодными лампами, ослеплял любого, кто захотел бы напасть через дверной проём.

— Приглуши свет. Это я, — предупредил Малюта, прикрывая глаза ладонью.

— Заходи, капитан, — по-свойски пригласил боец, прикручивая яркость, — Заинтересовался или любитель?

— Нет уж, благодарствую. Мне «цирика» за глаза хватило. Хотя эффект интересный. Я бы своего не срубил, если бы не под вытяжкой из мухоморов был.

— Наука далеко шагнула, — кивнул Жимба, — Сейчас даже герыч и кокос без дополнительных стимуляторов не употребляют. Многие безвредны, если не злоупотреблять.

— Я по старинке. Этиловый спирт и его производные предпочитаю. Что любопытного нашёл?

— Всё любопытно. Во-первых, откуда здесь столько? Во-вторых, зачем? Это не кустарное производство. Упаковка и расфасовка явно промышленная.

— Судя по твоему замешательству, ты знаешь где всё произведено.

— Верно. Вот эти галлюциногены изготавливают в Зеленограде. Эти расфасованы в Подольске. А здесь вообще из Первоуральска и из-под Нижнего Тагила.

— Чего тут удивляться? — пожал плечами безопасник, — Контрабанда. Эта хрень вообще спросом пользуется?

— В том-то и дело, что нет! Это узконаправленные стимуляторы. Без соответствующего оборудования они бесполезны. Ну, словишь кайф, посмотришь мультики и всё. Знаешь сколько одна ампула стоит? Как целый блистер экстази. Кому такая дорогая дурь нужна?

— Прикольно, — согласился Малюта, — А опись зачем?

— Доложу куратору. Тут не фальсификат, кто-то левак за счёт бюджета гонит.

Покрутившись для вида, Григорий Лукьянович выбрался из прохлады подвала на раскалённую сковородку блок-поста.

— Хорош бездельничать, — крикнул Шрам, едва увидел напарника, — Духан всё проверил. Мы здесь одни. Тунгус по следам выяснил, что морфы перед нападением прятались в низине у ручья. Туда же вернулся выживший, но ненадолго. Там его и упокоили. Пошли посмотрим.

Втроём спустились в промытую паводками низину. Сейчас исток обмелел и превратился в ручей, который запросто можно перепрыгнуть в самом широком месте. Но так было не всегда. Да и влаги в почве хватало, чтобы тщательно вырубаемая растительность год от года возобновляла попытки утвердится. Ближе к воде вётлы и ивы. На периферии кизил и багульник.

Сломанные ветки подсохли и завяли, но чётко указывали путь, по которому бежал морф и его преследователи.

Крадущийся первым Тунгус замер почти на минуту, затем, показав на пальцах цифру шесть и направление, резко свернул в противоположную сторону.

Малюта недовольно скривился, полагая, что при наличии замкнутой системы связи, подобное общение для глухонемых недопустимо. Однако, вмешиваться не стал. Ну, привыкли ребята работать по старинке. Ради него никто правила менять не собирается.

На относительно ровном участке земли оказались не трупы, как ожидал безопасник, а шесть могильных холмиков, благоустройством которых никто не озаботился. В каждый вбили импровизированные кресты, наспех собранные из кольев и планок при помощи пластиковых стяжек. На одном висела куртка. Аккуратно расправленный лацкан с шевроном указывал на имя погребённого.

— Гаевская, — прочитал Шрам.

Григорий Лукьянович снял панаму, опустил на грудь респираторную маску-повязку.

На следующем кресте крепилась нашивка «Завьялова». На остальных могилах лежали автоматы и синтетические прямоугольники с ярко-жёлтым пластиковым напылением: «Яковлев», «Крайнов», «Непряхин» и «Кравцов».

— Завьялова — это Жанна. Одна из девушек-контейнеров, — шёпотом выдавил из себя Малюта.

Он был не просто растерян, обескуражен увиденным.

— Я помню список, — отозвался Шрам.

Сержант выглядел скорее крепко задумавшимся, чем шокированным увиденным.

— Ещё два морфа, — раздалось из вставленного в ухо микрофона, — Оба мертвы. Головы отрезаны.

— Пошли осмотрим находку Тунгуса, — распорядился сержант, — Выводы будем делать позже.