Код крови

– Дэстен, – Олола слабо попыталась его оттолкнуть. – Нехорошо это. Нельзя.

– Но мы ведь дали друг другу клятвы. Я женюсь на тебе. Я уже все решил.

– Мы точно поженимся?

– Да…

Олола больше не сопротивлялась. Дэстен понимал, что невинная девушка это не леди, которая уже родила троих и не шлюха в борделе. Поэтому старался быть нежным и изо всех сил сдерживался. Хотя он уже давно не ходил ни в какие бордели, даже в столице во время свадьбы высших. Ему перестали нравиться доступные женщины.

Он быстро, но осторожно расстегнул платье Ололы, стянул его до пояса и приник губами к девичьей груди, которая тут же покрылась мурашками.

– Дэстен, – прошептала Олола, – мне стыдно. Еще ни один мужчина не видел меня без всего.

– Мне тоже не приходилось иметь дело с девственницами, – признался он. – Ничего не бойся. Я буду нежен.

Он ловко избавил Ололу от платья и подхватил ее на руки. Она оказалась удивительно легкой. Дэстен осторожно опустил ее на кровать и торопливо разделся сам. Олола смущалась и боялась на него смотреть.

– А где бойкая сирра для особых поручений, – подколол Дэстен. – «Или вы не знаете, что делают ночью в спальне?» – передразнил он.

– Я часто представляла себе этот первый раз, – прошептала Олола.

– И… как?

– Мы с мужем выходим из Храма. Потом пир. Нас провожают в спальню. Я ложусь и закрываю глаза…

– Одетая?

– Нет, конечно!

– А он?

– У меня же глаза закрыты!

Дэстен тихо рассмеялся.

– Я разве не гожусь для твоей мечты? – он отодвинулся. – Открой глаза.

Олола нехотя послушалась. Она впервые видела полностью обнаженного мужчину. Он был красив. Очень. Дэстена недаром сравнивали с принцем Линаром, самым красивым сьором империи. Сир Хот был не таким утонченным, зато выше ростом и с более мощным торсом. Дэстен в отличие от принца Линара вырос с мечом в руке, плечи бастарда бугрились каменным мышцами, спина была не по-юношески широкой. Дэстену не приходилось стесняться своей наготы, у него не было физических изъянов. Олола смотрела во все глаза.

– Нравится? Наконец-то ты перестала смущаться и нашла в своих грезах о браке местечко и для меня, – улыбнулся он. – А можно теперь я тебя рассмотрю? – Олола молчала, и Дэстен понял, что это означает согласие. – У тебя очень красивая грудь… – он пальцем обвел большой коричневый сосок. – Теплый тон кожи… Невероятно тонкая талия… А бедра… – его рука легла Ололе на живот. – Глаз не оторвать… Ты такая светлая, чистая, несмотря на то, что так долго была при дворе. Я счастлив, что ты стала моей невестой.

Он коснулся губами ее груди, нежно тронул языком сосок, вобрал его в рот. Олола начала расслабляться. До сих пор она была напряженной, в свите императрицы об альковных забавах говорили много. Опытные дамы наставляли Ололу: «В первый раз не будет хорошо. Надо потерпеть. Но если выберешь хорошего любовника, то потом тебе понравится».

Она не собиралась заводить любовника. И не понимала, что значит хороший? Многие дамы расхваливают Ранмира аль Хали, который всегда внушал Ололе ужас. Такой что она сбежала от сьора Ранмира в Чихуан. И что только женщины в этом находят?

Но Дэстен не останавливался. Она почувствовала, как внизу живота, куда незаметно спустились его пальцы, разливается тепло. Потом оказалось, что у нее на теле есть бутон. Спрятанный в самом потаенном месте. Но Дэстен знал о нем, потому что быстро его нашел. В бутоне спрятался прекрасный цветок, и он вдруг медленно начал распускаться. Под умелыми пальцами Дэстена цветок расправлял свои лепестки, которые сначала ласкали Ололу, а потом вдруг начали обжигать. Этот огонь становился невыносимым. Но было не больно, а очень приятно. Она застонала.

– Что? – подался к ней Дэстен. Их губы встретились. – Ты меня хочешь?

– Я… не знаю… – Олола чувствовала незнакомое раньше томление и не понимала, что надо сделать, чтобы цветок внизу живота не завял, а раскрылся полностью. Казалось, он расцветает не только там, но и во всем теле, даже перед глазами, когда Олола их закрывала, были огненные сполохи. Будто с волшебного цветка сыпалась такая же волшебная пыльца.

Боль пронзила ее в момент, когда ощущения были самыми сильными. И цветок уже не мог закрыться. Он пророс во все ее тело, которое истекало соком. Поэтому боль прошла быстро. А вот огонь разгорался все сильнее. Олола не хотела, чтобы Дэстен останавливался. Во всем этом было что-то волшебное. В раскрывшемся цветке, в растаявшем от ласк Дэстена теле. Которое целиком сосредоточилось на новых ощущениях.

«Как это прекрасно!» – подумала Олола. «Вкус его губ, его запах… Я уже ничего не соображаю… Мне просто хорошо…»

Дэстен боялся этого момента. Тело Ололы может навечно запомнить боль от первого вторжения в него, и больше уже не откликнется на ласку. Но девушка не оттолкнула, а напротив, подалась навстречу. И Дэстен почувствовал себя счастливым.

Ему и раньше было сладко в объятьях женщины, но по-другому. Сейчас ощущения были полными и яркими. Да еще и долгое воздержание…

Он взорвался с последним толчком, будто на несколько мгновений оторвался от земли. Мир исчез, даже Олола исчезла. Осталось только ярчайшее наслаждение, которое волной прошло по всему телу. Дэстен закричал, и тут же влажная ладошка зажала ему рот:

– Тихо! Нас могут услышать!

Он сжал Ололу в объятьях так, что и она едва не вскрикнула, и шепнул:

– Ты чудо.

Когда притихшая Олола лежала, прислушиваясь к своему телу, к произошедшим в нем изменениям, Дэстен повторил свои клятвы.

– Я люблю тебя, – сказал он. – Как никого и никогда не любил. Даже свою мать. Я мало знал ее. Но тебя я хочу узнать всю, включая все твои маленькие секреты. Потому что собираюсь прожить с тобой всю свою жизнь, – просто сказал он.

– Тебе пора идти, – Олола тихонько вздохнула. – Это страшно: перемещаться между столицами? До Нарабора ведь так далеко!

– Оно того стоит, – улыбнулся Дэстен. – Дед вернется только через семь лун. И тогда я с ним поговорю. Скажу о своем решении. А пока я буду приходить к тебе каждую ночь, – он ласково погладил Ололу по волосам. – Ты моя жена.

– Сир Дэстен Хот! Когда-то я жалела, что вы не лэрд. А теперь не хочу, что вы стали даже сьором. Навечно вместе?

– Навечно.

Он пружинисто спрыгнул с кровати и начал одеваться.

– Ты очень красивый, – тихо сказала Олола. – Нравишься даже принцессе.

– Ты лучше нее, – Дэстен нагнулся и торопливо поцеловал Ололу в губы. – Лучше всех женщин в мире. До завтра.

– До завтра… – эхом откликнулась Олола.

Она не жалела о том, что случилось. Дэстен ведь сказал: она теперь его жена. Осталось сказать это всем. И будь что будет.

«Я столько раз устраивала чужие свидания, но так и не поняла: зачем? Что леди находят в этом? Зачем они так настойчиво зовут в свою спальню мужчин, особенно таких красивых, как Дэстен? А теперь я сама с нетерпением буду ждать ночи», – Олола улыбнулась в темноте.

Едва взглянув на внука, сьор Халлард понял: что-то случилось. Дэстен весь светился от счастья. И это сейчас, когда идет война и все северное побережье анклава Нарабор разрушено! Вот уж где точно не увидишь такие счастливые лица. Да и в столице тревожно, после похорон двух сьоров.

– Ты был в Чихуане, – догадался дед, – у своей девчонки. Но как? Мне доложили, что через портал никто из высших ни разу за семь лун не проходил. Я велел за тобой присматривать.

Поскольку Дэстен уже принял решение, он не считал необходимым скрывать от деда свой секрет и дальше. Достал транспортер и сказал только два слова:

– Код крови.

– Ты понял, как можно активировать артефакты?! Но как и когда?!

– Случайно, – признался Дэстен. – Поранил руку и залил транспортер кровью. Началась перезагрузка.

– Какие еще эксперименты с фамильными артефактами ты проводил? – напряженно спросил дед.

– Пока никаких, но я подозреваю, что высшие – обманщики. Вы скрываете от простого народа, что ничем таким особым не отличаетесь. Кроме роста и глаз, в которых нет зрачка. Но кровь у вас такая же. В целом, возможно, какие-то отличия и есть, но артефактам это не важно. Значит, перемещаться при помощи транспортера могут все. И защиту носить. И проходить через порталы.