Страница 7 из 54
— С этого момента ты полностью откажешься от любых наркотиков и алкоголя, — сказал я Пашутину. — Три дня ты будешь ходить трезвый, а потом отправишься к врачу для лечения. И избавиться от этой зависимости навсегда.
Конечно, этого недостаточно, чтобы полностью вылечить парня. Но начало положено. Я приказал Эдику лечь и выспаться. А сам вышел из квартиры.
Белокрылова ждала меня возле машины.
— Ну что, теперь поехали к свидетелям. К друзьям Гуляева, — сказал я бодро.
Но Аня покачала головой. Она серьезно смотрела на меня.
— Нет. Мы поедем в аэропорт. Тебя позвали на помощь. Угон самолета.
* * *
Бортмеханика звали Копытин Гриша. Мужик тридцати лет, среднего роста, приземистый, с короткими толстыми руками.
С «золотыми» руками. Знал самолет наизусть. Он слышал любые неполадки в двигателях. Как кардиолог чувствует сердце больного.
Но сейчас он повернулся к командиру экипажа. К Ивану Судову. Высокому стройному красавчику с голубыми глазами. По которому сохла половина всех стюардесс.
— Там какие-то придурки со стволами! — крикнул Копытин. — Не открывайте!
Захлопнул дверь в кабину, сам остался в салоне. В это мгновение его услышал Ромов. Обернулся, увидел бортмеханика.
— Ах ты, сука, — прошептал Ромов. Прицелился, чуть было не выстрелил. Но сдержался. — Открывай дверь, сука!
Но Копытин покачал головой. Отважно бросился на преступника. Рискуя головой.
Бах! Ромов выстрелил в него. Целился в плечо, попал в руку. Копытин упал на пол. Пуля ушла обшивку кресла, застряла там.
Пассажиры закричали.
— Заткнитесь! — закричал Ромов. — Заткнитесь, не то всех замочу!
Самолет накренился, он чуть не упал, но удержался на ногах. Прислонился к спинке кресла рядом.
Потом восстановил равновесие. Подошел к двери кабины. Пнул со всего размаху. Дверь устояла.
Ромов ударил еще раз. Дверь вылетела. За нею обнаружилась кабина. Там сидели двое. Командир Судов и второй пилот Тимахин.
— Сади самолет! — закричал Ромов и ворвался в кабину.
За ним Жулев. Только что он угрожал финкой бортмеханику. Теперь схватил Тимахина за волосы, поднес лезвие к горлу.
— Хорошо, хорошо! Я уже отправился на посадку! — закричал Судов. Он уже успел отправить сигнал бедствия на землю. — Мы будем там через десять минут.
Ромов кивнул. Убивать пилотов он не собирался. Они нужны, чтобы лететь дальше.
— И еще, — добавил он. — Свяжись с землей. И скажи, что мы требуем два миллиона долларов. И чтобы заправили самолет. Полные баки.
Командир снова кивнул. Глупо спорить с размахивающим ружьем преступником. Сказать ему, что власти могут решить сбить самолет? Нет, это тоже глупо.
Самолет пошел на снижение.
Глава 4. Крылья ворона
Вот какого дьявола я должен делать это? Лезть под пули, рисковать жизнью.
Белокрылова объяснила по дороге. Почему вызвали именно меня.
— Там грандиозная буча, Ян, — сказала она. Обернулась ко мне с переднего сиденья. — Захватили самолет с полусотней заложников. Требуют деньги, хотят улететь в Ленинград. А оттуда еще дальше.
Ну да, знакомое дело. Сейчас только начали сталкиваться с авиатерроризмом. И еще долго будут учиться ему противостоять.
Надо бы подсказать коллегам меры по безопасности. На транспорте всякого рода.
— Ясно, — я был мрачен и хмур. — А я причем?
— Для переговоров вызвали психологов, — объяснила Белокрылова. — И кто-то вспомнил, как ты обезвредил преступника в Ленинграде. Когда тоже захватил заложников. Помнишь?
Ну еще бы. Тот псих тогда чуть не прострелил мне яйца. Еле как его успокоил.
— Поэтому они хотят видеть тебя, — продолжила Аня. — Там все высшее руководство. Ты должен помочь.
Ага, конечно. Как будто у меня есть выбор. Мы уже едем в аэропорт.
— Кто это такие? — спросил я со вздохом. Уже не отвертишься. Надо узнать, кто там такие лихие и отчаянные. — Знаешь подробности?
Белокрылова покачала головой.
— Откуда? Я сама только что узнала.
Я откинулся на сиденье. Задумался. Так, что мы имеем. Я помнил все авиационные катастрофы двадцатого века. В свое время зарядил голову этими сведениями.
Из всемирной энциклопедии. Наряду с собранием сочинений Чехова. И названиями всех лекарственных трав на евразийском континенте. И еще прочей информацией. Для тренировки памяти.
Для запоминания я обычно использовал способ Цицерона. Говорят, его использовал знаменитый римский оратор.
Метод очень простой. Надо создать в уме комнату. Или дорогу или площадь. Любое хорошо знакомое место. Главное — помнить расположение предметов.
Потом с этими предметами надо связать запоминаемые сведения. При должной тренировке и развитой памяти можно запомнить огромные объемы информации.
Да, точно. Один из первых таких угонов в СССР произошел в эти годы. Только в 1973 году. Там тоже было четверо. Вооружены ружьями. Они требовали выкуп и хотели улететь за границу.
В итоге, самолет взяли штурмом. Одного преступника застрелили. Другой покончил с собой. Двух арестовали.
Это что же, как раз они? Только на год раньше? Мое прибытие сюда изменило ход времени? Вполне возможно.
— Ты как там? — спросила Белокрылова. — Может, отменить твое участие? Если не хочешь.
Я покачал головой. Если ход времени изменился, все может пойти по-другому. Все заложники могут погибнуть. И все из-за меня. Из-за моего прибытия сюда.
Надо исправить.
— Нет, все хорошо, — ответил я. — Думаю, как лучше быть.
А что тут думать? Группа из четырех вооруженных мужчин. Возбуждены до крайности. Боятся всего на свете. Палец на спусковом крючке так и дрожит. Очень опасное мероприятие.
И все же. Среди них должен быть лидер. Тот, кому все подчиняются. Если подчинить хотя бы его, с остальными будет легче. Гораздо.
Их желательно разъединить. Хотя бы на короткое время. И обработать главаря. Мне хватит пяти минут.
А то и меньше. Если не удастся за это время, то вообще ничего не получится.
И еще. Что, если командир не гипнабельный? Поработать тогда с другими членами группы?
До самого аэропорта я обдумывал варианты действий. Так ничего и не придумал. Ладно. Может, уже обошлись без меня.
Но когда приехали во Внуково, стало ясно, что ничего не обошлись. На стоянке полно машин. Самых разных. В том числе и черных служебных Волг.
А еще пожарные машины, кареты скорой помощи, милицейские уазики. Даже грузовики с военными и бронетранспортер.
Люди ждали на стоянке. Стояли возле машин. Обсуждали ситуацию.
Самолеты не летали. Непривычная тишина. Мы вышли и направились к зданию аэропорта. На нас не обратили внимания.
Внутри здания еще больше народу. Гул голосов поднимался до потолка. На табло застыли таблички с наименованием рейсов. Их наверняка отправили на другие аэропорты.
— Вы куда? — мы подошли к черте досмотра. Тут стояли милиционеры. Дальше никого не пускали.
— Мы участники операции, — Белокрылова предъявила служебное удостоверение. — Нам нужно внутрь.
— Вы проходите, а товарищу Климову придется подождать, — распорядился милиционер. Молодой розовощекий парнишка. Лейтенантик. — Гражданских не пускаем.
— Так он основной участник, — сказала Белокрылова. — Его все ждут.
Мальчишка непреклонно покачал головой. Его никто не уведомил.
— Эй, Климов! — со стороны стойки регистрации раздался громоподобный голос Рокотова. — Ты чего застрял? Давай скорее! Тебя председатель ждет!
Он спешил к нам.
— Эй, лейтенант, пропустите его немедленно! Он специалист по переговорам.
Мы тут же прошли внутрь. Пока направлялись к штабу по ликвидации ЧП, Рокотов торопливо сказал:
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Климов. Нахера ты вообще ввязался? Ну ладно. Теперь уже нельзя дать задний. Председателю отвечай четко и ясно. Сразу излагай план.
Ого. Вот как. Оказывается, я сам влез в это дерьмо. Какая скотина, интересно, предложила мою кандидатуру?