Страница 18 из 54
— Ну, ты готов? — Сапфирова выскочила из здания. Мимо прошли парни, они сломали шеи, разглядывая девушку.
Я поймал такси. Мы поехали в кафешку неподалеку.
Ну как, кафешка. Почти ресторан. Называется « Тонкоухий эльф». На Стремянной. Знакомый администратор, дядя Ваня, при виде меня улыбнулся. Помнит, собака.
В свое время я поставил ему психологический «якорь». Чтобы пропускал меня, когда надо. Кодовое слово для активации приказа — «Крейсер «Аврора».
Хотя, я ему как-то помог успокоить буйного посетителя. Так что код не понадобился. Дядя Ваня чуточку поклонился.
— Столик у окна. Помню, Ян Юрьевич, помню.
Вот как мы очутились в «Тонкоухом эльфе». Кушать ничего не стали. Я не хотел, Сапфирова тоже. Кофе, чай, пирожные и мороженое.
Я мазнул взглядом по посетителям. Привычно составил психологические портреты.
Здесь два зала. Громкая музыка звучала в другом. Там плясали и веселились.
А тут, в зале поменьше, отдыхали после работы. После тяжкого трудового дня.
— Ты уже выяснил, кто эти люди? — спросила Сапфирова. Она тут же заметила мой взгляд. — Я заметила, как ты глядел. На них. Мой голос в голове тоже нашептал про них. Хочешь, сверимся?
Я улыбнулся.
— Тут так тихо. Ты хочешь взбаламутить этот сонный пруд? Чуток взбодрить?
Сапфирова кивнула. Огляделась. Томно поправила волосы. У нее яркая красная помада. Очень качественная. Даже после кофе губки остались блестящими.
— Вот эти двое — капитаны второго ранга. Пришли отдохнуть после рейса. Скоро уйдут в море.
Я кивнул. Действительно, нетрудно распознать моряков в двух мужчинах за соседним столиком. Хоть они и в костюмах.
— Это преподаватель в институте, — Сапфирова прищурила глаза. Говорила с чуть заметной хрипотцой. — Пришел с супругой. Ужин ему организовали студенты. Чтобы сдать экзамены.
Хм, как это она догадалась? По очкам и рассеянному взгляду? По стопке бумаг и учебнику высшей математике на столе? Возможно, вполне возможно.
— А это… — Сапфирова задумалась. Прикрыла глаза. Что-то прошептала. Неужели действительно просит помощи у духов? Открыла глаза, покачала головой. — Нет, что-то не могу понять. Голоса умолкли. Попробуй ты. Вскрой ему череп. Как ты умеешь.
Я усмехнулся. Интересно. Она сейчас говорит правду? Или лжет? Намеренно пытается мне проиграть? Чтобы удовлетворить мою гордость и самолюбие.
— Он ремесленник, — сказал я. — Человек ручного труда. Но и работает головой. На руках остались пятна от машинной смазки. Хоть он и пытался их смыть. Но движения точные и скупые. Как у робота. Он гравер. Или резчик по камню. Или слесарь инструментальщик.
Сапфирова взглянула на меня с уважением. Теперь я почти стопроцентно уверен. Она и сама знала. Но пыталась меня подкупить. Психологически подкупить.
— Это сильно, — сказала она. — Ты тоже начал тут баламутить.
Она подняла кружку с кофе.
— За двух баламутов.
Мы выпили кофе и чай. А потом Полина предложила выпить чего покрепче. Мы раздавили бутылочку вина. Съели закуски. После полуночи вышли из кафе.
Прошлись до набережной. Полюбовались спокойной Невой. А затем я и сам не заметил, как так получилось. Что мы стоим и страстно целуемся.
Через пять минут страстных объятий Полина сказала:
— Поехали ко мне. Не хочу ничего слышать.
Ну что же. В таких случаях надо остаться джентльменом. И подчиниться желанию женщины.
Я поймал такси. Мы поехали к Сапфировой. По дороге целовались на заднем сиденье.
Ночь получилась бурной и продолжительной. Полина нисколько не сдерживала себя. Надеюсь, соседи выспались. Хотя, вряд ли. Слишком громко все вышло.
Под утро зазвонил телефон. Конечно же, он имелся у Сапфировой. Я слышал сквозь дрему, как девушка потянулась к тумбочке. Она стояла в ногах кровати. Недалеко от входа.
— Да, слушаю, — и тут же удивленно: — Ага, он здесь. Сейчас передам.
Она положила трубку. Вернулась ко мне. Потрясла за плечо.
— Милый, вставай. Тебе звонят с УВД. Это твоя волчица, Белокрылова.
Вот проклятье. Как она смогла отыскать меня здесь? Я поднялся, взял трубку:
— Слушаю.
В трубке немедленно раздался резкий голос Белокрыловой. Точно, это она. Во дает. Она меня даже из преисподней достанет.
— Климов, где ты ходишь? Забыл, что ли? Аксаков поехал допрашивать помощника Бокина. И еще пришли бумаги по гибели свидетелей Гуляева. Ты хотел немедленно с ними ознакомиться. Забыл?
Да, было такое. Но на самом деле, тут нет ничего срочного. Допрос Аксаков может провести без меня. А с бумагами я могу ознакомиться после обеда. Когда у меня перестанет раскалываться голова.
Но тут сразу видно. Белокрылова хочет, чтобы я уехал от Сапфировой. Как можно скорее.
— А как ты нашла меня? — удивленно спросил я. Потер лицо. Поправил волосы.
В голосе Белокрыловой я услышал торжество. И скрытую злобу.
— Ты что, думаешь один ты умеешь делать выводы? Тебя видели вчера с этой крашеной су.., кхм, девкой. У входа в УВД. Вечером. С гребаной гадалкой. Вы ушли вместе. В гостинице тебя нет. Зная твой кобелизм, я не сомневалась, что ты окажешься у нее.
Похвально. Она проделала большую работу. Оперативно-розыскную. Эту бы энергию на расследование преступлений.
— Что я слышу, Анечка? — спросил я с улыбкой. — Ты ревнуешь? Не ожидал, не ожидал.
Белокрылова замолчала. Я слышал ее дыхание.
— Знаешь что, Климов? Пошел ты нахер, — она бросила трубку.
Я вернулся к Сапфировой. Девушка лениво лежала на боку. Спиной ко мне. Под одеялом угадывались изгибы роскошной фигуры.
— Что она хотела? — промурлыкала она. — Чтобы ты скакал к ней? Со всех ног. Как ослик за морковкой?
Одеяло сползло с плечами девушки. Обнажило белую кожу. Я поцеловал плечо. Одновременно думал, как быть дальше.
Ехать к Белокрыловой или нет? Пожалуй, съезжу на разговор с помощником Бокина. А бумаги по свидетелям подождут.
— Скакал не скакал, но дела не ждут, — девушка повернулась ко мне. Я поцеловал ее в губы. — Надо вставать. Я поеду к помощнику Бокина. И вообще, у меня масса дел. Но, в любом случае, это было божественно. Я про нас с тобой.
Девушка вытянулась на постели. Восхитительное зрелище. Даже сейчас, после бурной ночи, она сохранила привлекательность. Очень редкий дар.
— Это ничего не значит. Это все вино. Вечно оно сносит мне голову. Но да, мне понравилось. Хотя это ничего не значит. Ты очень занятный человек. Голоса говорят мне держаться от тебя подальше. Но я все равно поеду с тобой.
Мы поднялись и привели себя в порядок. Я позвонил в контору. Успел поймать Рэма. Он обещал заехать за мной.
Мы позавтракали. У Сапфировой холодильник набит битком. Всякими продуктами. Выйдя на балкон, я увидел, как наш «УАЗик» въехал во двор. Подъехал Рэм с Михалычем.
Спустя пять минут мы спустились вниз. Шофер и коллега ничего не сказали. Только Михалыч подкрутил усы. А когда Сапфирова спросила, как он спал, усмехнулся и сказал, что отлично.
— А мое лекарство? — ревниво спросил я. — Помогло тебе?
Шофер пожал плечами.
— Пока не знаю. Я его только сегодня применил. Посмотрим. Спасибо.
Аксаков молчал. Глядел в окошко. Держался за поручень. Он всегда отрицательно относился к чужакам. А такими считал всех людей без удостоверения.
Помощника Бокина звали Кривошеев Антон. Высокий молодой человек, крепко сбитый, серые глаза спрятаны за очками. В костюмчике с галстуком, все, как полагается.
— Да, у меня есть экземпляр речи шефа, — кивнул он. — Я сделаю копии и отправлю вам. Там указаны фамилии людей, кого Бокин считал замешанными в махинациях. И среди них, в том числе, и Бургасов.
Этот плотненький яйцеголовый уже несколько раз выныривает в допросах. Неспроста.
— Насколько серьезные правонарушения? — спросил Аксаков. — У вас есть доказательства? Нельзя просто так публично обвинить уважаемых людей. Бокин понимал, какой скандал поднимает?
Мы сидели в кабинете организации Бокина. Она состояла при Всесоюзном обществе «Знание». Располагалась в доме научно-технической пропаганды. Занимала здесь три кабинета.