Страница 46 из 53
— А-а-а… Je vais te niquer ta gueule maintenant (фр. «Сейчас-то я тебе рожу и расхерачу»), — медово проворковала Полиночка и зарядила Дамьену в нос с характерным хрустом. — Вот как знала, что однажды пригодится! А теперь подытожим… урод! — ловко поднялась она на ноги и, скрестив руки, задумчиво уставилась на рассеянный свет уличных фонарей, отраженный от глади реки. — Ректорша наняла твою никчемную тушу, чтобы заменить Гордеева. И только она одна знает, где он находится. Как давно? — с легкой улыбкой обернулась она к ползущему восвояси на четвереньках Дамьена. — Как давно, собака сутулая?! — в два прыжка оказалась она рядом с ним, схватила за шиворот и перекинула через себя.
— А-а-а!.. — протяжно взвыл тот, и каблук девушки плавно опустился на его ширинку.
— Я вопрос тебе задала, между прочим, — снова принялась терять терпение Полиночка. — Неуважительно, знаешь ли, даму игнорить.
— Три дня… назад… — сдавленно ответил тот, с ужасом поглядывая на острый каблук.
— Значит, я была права. Женская интуиция вообще редко подводит. Как говорится… — надавила она туфлей, заставляя парня сжаться, — …из тысяч любимого узнаю. Любовь — вообще самая мощная сила в мире, понял, нет? Понял, нет?!
— Понял…
— Ага, понял он, конечно, — закатила она глаза. — А теперь бери свои ножки в ручки и с*ебывай отсюда, пока не передумала. И чтоб на глаза мне больше не попадался, а то, боюсь, не сдержусь и на одного ссыкливого п*здюка в мире станет меньше. До десяти считаю. Раз…
Княжне и счет продолжать не пришлось, потому что Дамьен моментально подорвался и, спотыкаясь сначала об неровные стыки плитки, а затем об зеленый пологий склон, поспешил ретироваться.
«Ты в порядке?! В порядке?! Ох, бедняжеч-ч-чка ты моя с-с-сладкая…» — причитала Мими где-то на периферии сознания, пока профессиональный самозванец, не сбавляя скорости, несся по набережной, опасливо оглядываясь.
Даже лишние килограммы не стали преградой для того, чтобы развить приличную скорость. Прямо на ходу Дамьен вынул из кармана смартфон, хаотично тыкая по сенсорному дисплею и пытаясь вызвать такси.
Лицо адски пылало, в виски стреляло от боли. Кончиком языка он водил по пустым полостям на нижней десне, где еще несколько минут назад были целые зубы. Воротник белоснежной рубашки заляпала свежая кровь, а прохожие удивленно оборачивались на внезапного вечернего марафонца.
Однако парню было всё равно. То плача, то улыбаясь француз радовался. Радовался хотя бы тому, что ему удалось остаться в живых после столь жестокого разоблачения.
«Эта девуш-ш-шка явилас-с-сь из с-с-самой Преис-с-сподни… Ты нич-ч-чего не с-с-смог поделать…»
Только немного погодя, сидя в салоне такси и дрожа всем телом, Дамьен осознал, что натворил. Сдал заказчика. Сдал эту женщину с потрохами! Никогда прежде подобных ситуаций у него не возникало, и он понятия не имел, как же ему поступить дальше. Признаться ректорше в том, что ее причастность к исчезновению Димитрия обнародована? Затаиться в какой-нибудь дыре до лучших времен? Или же пустить всё на самотек?.. Сказать, что был нем как рыба, а если и спалили, то не его самого?
Княжна выглядела достаточно хитрой для того, чтобы со всей имеющейся информацией не упустить Маргариту Артуровну из виду. Не дать ей сбежать. А если возможности избежать наказания у нее не будет, то и до своего исполнителя она добраться уже не сможет. Слишком много вариантов. Слишком много их производных!
«С-с-сперва тебе нуж-ж-жно прийти в с-с-себя… Я же ч-ч-чувствую твою боль, пирож-ж-жочек…»
— Да заткнись ты наконец!!! — вслух взревел он, заставив таксиста вздрогнуть и резко обернуться.
— Радио… выключить? — осторожно осведомился тот.
— Нет, оставьте… — махнул Дамьен рукой, прикрывая глаза. — Хотя нет, — в моменте передумал он. — Включите что-нибудь грустное…
И в салоне спустя некоторое время заиграла классическая музыка с печальной скрипкой в качестве ведущего инструмента. Надрывно засвистела флейта…
«Подходящий аккомпанемент к главной неудаче в моей жизни», — посчитал парень, слизывая проступившую на разбитой губе кровь.
Глава 27
Ощущения в теле при пробуждении были странными. Будто бы меня варили на медленном огне на протяжении нескольких часов. Правую ногу не чувствовал от слова «совсем», все остальные части покалывало мелкими иголочками.
Несмотря на мерзкое состояние, если я вообще чувствовал хоть что-то, значит, жив.
С трудом разлепив глаза, обнаружил себя на соломенном матрасе внутри какого-то помещения. Матрас лежал на дощатом полу, над головой — каменный потолок.
Не только жив, но и с крышей над головой. Определенно не всё так плохо, как могло быть.
«А я бы сказал, что куда лучше, чем у многих других жителей твоего мира, аха-ха-ха!»
Разумеется, и тварь на месте. В приподнятом, кстати, настроении, в отличие от меня. Неудивительно, учитывая, что жжение и боль во всем моем теле она ощущала вряд ли.
Приподнявшись на локтях, первым же делом откинул задрипанное одеяльце и окинул пострадавшую от укуса ногу внимательным взглядом. Две жирные точки, следы ядовитых хелицеров, всё еще зияли на коже, но чернота в объемах поубавилась.
— Только не говори, что мой организм оказался настолько силен, что справился с мощнейшим ядом твоего Голиафа, — слабо улыбнулся. — Это было бы слишком предсказуемо.
«Конечно же, нет! Это она у тебя отсосала!»
Выпучив глаза, только сейчас наткнулся взглядом на маленькую пушистую обезьянку, сидящую рядом со мной и точно так же пялившую на меня свои глазки-бусинки.
— Э-э-э…
«Яд она у тебя отсосала! Из ноги. А ты о чем подумал вообще, мелкий извращенец?!» — искренне возмутился Царь.
— Да понял я, понял, — пробубнил под нос. — И у тебя нет никакого морального права на меня в этом плане гнать, кстати! Подстрекатель к массовой оргии в столовой, блин…
«Есть большая разница между тем, чтобы натягивать беззащитную зверушку и трех самок собственного вида! Которые, к тому же, совсем не против, чтобы их натянули!»
— Да иди ты… — попытался пошевелить поврежденной ногой, по которой тут же пробежала болезненная судорога.
«Ты бы с геройствами пока притормозил, малец. Не для того мои верные слуги тебя выходили, чтобы ты спустя неделю снова на тот свет отправился».
— Спустя неделю?! — выразительно взглянул на сидящую подле меня обезьянку, которая тут же скривила рожицу, растягивая губы в пугающей улыбке и демонстрируя мне оба ряда зубов. — На тот свет… снова?! Так я всё-таки помер, что ли?
«Если я скажу, что твоя смерть была необходима для того, чтобы в полной мере соединиться с моей сущностью и впитать мои силы, поверишь?»
— Как будто у меня есть выбор…
«В чем-то ты всё-таки был прав, малец. Твоя окончательная смерть не принесет мне никакой пользы. Но я ревностно оберегал твою жалкую тушку чуть ли не с самого рождения для того, чтобы рано или поздно, мы воссоединили наши души именно здесь!»
— Здесь… — протянул, осматривая помещение. — В твоем храме?
Убранство его было выполнено в лучших традициях минимализма. Припорошенные пылью полы; матрас, на котором я, собственно, и пришел в себя; а также нечто, напоминающее алтарь, по центру. Золотой алтарь с расставленными подле него блюдами с фруктами и охапками свежих цветов.
Захотелось встать, чтобы рассмотреть его поближе. Но стоило только пошевелиться, и, вымученно вздохнув, я завалился обратно. Тело с трудом меня слушалось.
«У тебя еще будет время обнюхать тут каждый уголок, — миролюбиво пробасил Царь. — После того, как восстановишь силы, а остатки яда рассосутся. Сытная еда, обильное питье…»
— Спасибо, пап, — едко бросил ему. — Вот только пока я восстанавливаю силы, которые ты же отобрал, в моем мире творится лютая хрень.