Страница 10 из 31
Почуяв магию Земли, я не стал миндальничать. Вшарашил одну за другой пару Комет, перемешивая в хлам и улицу, и стоящие здесь дома.
— Найдите хоть кого-нибудь живого, — отдал я распоряжение, сильно сожалея о невинных жертвах своих заклинаний.
Нашли. Допросили.
Хоть какой-то бальзам на сердце.
Всё оказалось не то, чтобы просто, а слишком просто и чересчур по-японски.
Молодой лейтенант из морпехов, был вторым сыном в Клане. Клан поддержал сёгунат и оказался уничтожен. Когда я прошёлся по лагерю морпехов, этот лейтенант со своим взводом охранял какой-то объект. Увидев, что стало с морпехами, и узнав, что его Клана больше нет, он возжаждал мести.
Зная, где у Клана есть тайники, парень сумел удержать своих вояк в повиновении, захватив с их помощью одно из отдалённых горных селений. Шли годы. А он выковывал свой план. Ради мести, практически на последние деньги им были наняты три мастера магии Земли. Оставалось только подойти к нам поближе и дать им пару — тройку минут, чтобы они, общим заклинанием, смогли погрузить весь особняк глубоко под землю. Живьём похоронить там ненавистного варвара вместе с всем его семейством.
Блин — это японцы. Говорят, один из них двадцать пять лет в одиночку в джунглях воевал, и лишь из-за того, что не услышал приказ об окончании войны.
Но всё это выяснилось потом. Благо, контуженный лейтенант ничего не скрывал, брызгая ненавистью.
— Убью! Всё равно убью! Моя месть всё равно свершится! — бился он в руках егерей.
— Тебе ли, сыну предателя и клятвопреступника о мести говорить? Вспомни, кому твой Клан и твой отец давали клятву верности? Кому ты присягал, вступая в армию? Завтра утром тебя повесят. Прощай. Ты мне не интересен.
— Я требую достойной казни! Я не простолюдин!
— Вспомни ещё раз, кого ты и твой Клан предал. Императора. Вы ему клялись и присягали. Все. Больше нет веры ни твоим словам, ни достоинству твоих предков. Вы свою честь поставили на кон и проиграли, — завершил я обмен пафосными словами.
Наверняка, кто-то сейчас всё это записывает. Планшеты такое действие позволяют. Народа вокруг нас много. Нужно будет потом всего лишь довести нашу беседу до населения. Пусть новые технологии ещё не до всех дошли, но слухи поползут быстрей, чем это можно предположить. А моя пафосная речь зайдёт в сердца японцев, как раскалённый нож в масло.
Может, кто-то обвинит меня в том, что я работаю на публику?
Так не надо обвинять — оно так и есть.
А что позорного в том, что я своему народу пытаюсь понятно донести некоторые истины?
— Ты долго ещё собираешься греметь и мешать всем нам спать? Если что, то дети не спокойны и ревут, — встретила меня Дарья на крыльце особняка.
— Извини, солнышко, за то, что всех вас убить хотели, а я не дал, — отодвинул я её плечом, собираясь пройти в дом.
— А я! А ты…
— Тс-с… Я и так изрядно начудил. Хорошо хоть, квартал конторский был, а не жилой. За ночных сторожей как-нибудь рассчитаюсь.
— Вот теперь попробуй меня по твоему Борнео не отпустить побегать! — без всякой связи с логикой заключила жена, похлопав меня по плечу.