Страница 33 из 75
— В твоём родном Золотом Квадрате до этого дня подобного не видели, — осторожно замечает Наджиб. — Ради не-родственников.
— Дима Ржевский отвечает только за Диму Ржевского, — на её манер хлопаю себя по животу. — Ну и, может быть, остальным в Квадрате такой классный партнёр как Шу не попадался?
В этом месте сделать лицо потупее, глаза раскрыть пошире и постараться выглядеть понаивнее.
Женщинам нравится, мне не жалко.
— Знаешь, за твоей маской недалёкого дурачка регулярно скрывается кто-то более серьёзный, — замечает немногословная Шу. — Я первое время верила, сейчас вижу, всё не так просто.
— Я эгоист, — сообщаю ей честно. — Очень быстро считающий эгоист. Наш с тобой участок имеет два разряда стоимости, финансовую и политическую. Так?
— Наверное, не думала, — озадачивается японка.
— Продолжай, — требует Наджиб. — Мне тоже интересно.
— Так пояснил уже, — в этом месте удержаться и не сказать «вот вы тупые». — На политическую стоимость наш раздел как-то повлиял?
— Ну, де-факто вроде тринадцать Изначальных стало, не двенадцать? — предполагает менталистка. — По мере увеличения количества, да по твоим любимым рыночным законам, разве стоимость одного не обесценивается?
— На сорок второй знак после запятой из-за Шу сегодня, величиной конкретного обесценивания можно смело пренебречь, — комментирую без дураков. — Судя по тому, что лично я в Соте увидел, а считаю я хорошо, — напомнить ещё раз, на Асато впечатление произвело, закрепить, — таких родов, как Шу, надо трёхзначное число настрогать. Всему Совету Города участки на десятки раздробить, тогда что-то плюс-минус обесценится.
— По разряду политической стоимости всё ясно, — очаровательно морщит лоб вторая кузина моей партнёрши. — А что с финансами? Ты же только что нашей сестре ого-го сколько от себя оторвал?
— Да не так и оторвал, — констатирую с досадой. — В ближайшее время старые права будут значить много меньше, чем новые умения их защитить. Любыми средствами, без оглядки на общественное мнение и пародии на законы, которые даже сами авторы не соблюдают.
— Пха-ха-ха-ха-ха, хорошо, что кроме тебя здесь русских нет, — веселится Мадина. — Впору задавать вопрос, а не революционер ли ты, братец.
— Что за дурацкий вопрос? — пожимаю плечами. — Ты мою фамилию не знаешь, что ли? Когда мы тихо в болоте отсиживались?
— Всегда, — отрезает Наджиб. — Только не в болоте, а по другим местам. Бары, кабаки, ночные клубы. Сауны, массажные, более интересные места…
— А у нас массажная и есть то самое интересное место, — бесхитростно участвует в разговоре Шу. — Просто на вывеске же не напишешь — ****, — она говорит достаточно неприличное слово.
— Но то до поры, — теперь глубоко вздыхает Мадина, игнорируя ремарку японки и продолжая размышлять вслух. — Если верить истории, а причин не верить нет, бухали вы Ржевские ровно до поры. Потом, как ваш национальный зверь, стремительно просыпались и принимали участие. В первых рядах.
Опа. Вот это да. А какой тут национальный зверь и в чём он замечен?
Вот это номер. И ведь не спросишь. На такой херне обычно хорошая легенда и сыпется.
— Орёл? — предполагаю с простецким видом. — Или сокол?
На государственной символике видел что-то похожее, в птицах не разбираюсь.
— А-а-а-ха-ха.
— Пха-ха-ха-ха-ха.
— Зачёт!
Девчонки дружно веселятся.
— Дим, ты про стоимость недоговорил.
— Как деньги заработать, я отлично знаю. Способов придумал больше десятка, кое-что уже работает. — Очередь в канале Самбура только отмашки ждёт, чтобы с деньгами расстаться.
Очень приличные суммы тоже есть, пятизначные. Мы с ним на сортировку его племянника посадить договорились.
— А вот такого надёжного товарища как Шу, — указываю взглядом на японку, — можно искать вечно. А земля, дом
Махнул бы рукой, но обе заняты.
— Так, девицы, можете изобразить или сломанный ноготь, или ещё что-нибудь в таком духе? В этом месте замереть надо обоснованно.
— Ой! — дай бог здоровья Наджиб.
Она абсолютно правдоподобно цепляется каблуком за выбоину в асфальте, всплескивает руками и валится вперёд.
Норимацу бросается её подхватывать, менталистка стаскивает туфель с ноги и разворачивает его на свет:
— Сейчас могу разглядывать и камни изнутри вытряхивать от пяти секунд до пяти минут. Командуй, когда насмотришься. — Говорит своей речью, понять никто не должен.
— Принял, спасибо. Работаю.
— Где-то баб голых увидел? — не выдерживает менталистка через секунду.
— Если бы. Вон там одна стрелялка под девятьсот выстрелов в минуту; вон там вторая такая же. — Показываю два зеркальных окна, одно напротив другого, пятый этаж через дорогу. — За каким-то чёртом с перекрытием секторов на эту улицу изготовились средь бела дня, посередине многомиллионного города.
—… За каким-то чёртом с перекрытием секторов на эту улицу изготовились средь бела дня, посередине многомиллионного города. — Ржевский буднично сообщил достаточно странную вещь.
Спрашивала его подопечная своим языком, отвечал он уже по-японски.
Мы всё равно поймём, а Наджиб у нас из головы вытащит, сообразила японка.
— Дим, а ты ничего не путаешь? — Шу решила добросовестно переуточниться. — Запрещённый огнестрел обычно так нагло не используют. И это не твоя родовая земля, чтобы как с карабином… — она не стала договаривать.
Все в контексте, все знают, что в городе такой номер не пройдёт.
— Да чего тут путать? — не понял её сомнений партнёр. — Могу и тип питания сказать, и длину ствола, и калибр.
— А как ты это всё сквозь зеркало определил? — стёкла, на которые товарищ указывал, были непрозрачными и отражающими.
— Это вам не видно, я железо сквозь такое хорошо чувствую, — хмуро ответил Дмитрий, оглядываясь по сторонам. — Мы же на повороте в квартал Барсуковых?
— Да, — подтвердила Наджиб. — Вон оттуда я к тебе бежала, вон туда портал нас вынес.
— В который ты нас побросал, — добавила младшая Норимацу. — Это здание чётко на границе: часть помещений принадлежит их клану, часть посторонним.
— Так, вон вход, — блондин закончил ориентироваться на местности. — Пойду до них пробегусь, тупо постучусь да вопросы задам, что за…