Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 10



И мне кажется, Роберт тоже сейчас развернет машину. И я сижу, впав в детство, и боясь расстроить его.

Господи... это когда-нибудь закончится во мне?

Конечно же, он не развернет. Роб - это не папа. А я - не маленькая девочка. Но эти эмоции тревоги все равно звучат во мне эхом.

- Когда все закончится, вызови, пожалуйста, такси и поезжай домой. А утром вернёшься.

- Если у меня будут силы на это. Программа очень насыщенная.

Роб, не глядя на меня, поднимает мою руку и целует пальцы и ещё раз в обручальное колечко.

- Я тебя очень прошу. Иначе, я буду волноваться.

- Я постараюсь, - опять уклончиво отвечаю я.

Хочу остаться!

- Придется, постараться, - улыбается он, немного суховато. - Я заказал для тебя доставку на десять. Домой.

- А что там?

- Сюрприз...

- Спасибо.

Придется ехать, он же старался...

- Деньги на карту я тебе перевел. Наличка... На всякий случай, - достает из кармана несколько крупных купюр. - Пиши мне, пожалуйста, почаще.

А мне, наоборот, хочется немного переключиться и забыть обо всем на свете в новой обстановке.

- Конечно. Но... Я же буду на работе. Как и ты.

- Да-да, я понимаю. Давай так - пиши мне, как соскучишься.

Черт...

Это каждые два-три часа. Иначе, я получу неловкий вопрос, чем я так увлечена, что даже не вспоминаю о нем. Это я уже проходила.

Останавливается у огромных ворот пансионата. Большими буквами написано "Янтарь".

Наклоняюсь, чтобы поцеловать его в щеку. Он удерживает меня, целуя в губы.

- Очень люблю тебя. Не забывай об этом.

- Помада, Роб, - вежливо уворачиваюсь я.

И тут же опускаю зеркало, поправляя макияж.

Он выходит, чтобы открыть мне дверь.

- Хорошей тебе дороги! - забираю у него из рук сумку.

Он молча с ожиданием смотрит мне в глаза. Нужно поцеловать ещё раз. Или расстроится...

Мягко касаюсь губами уголка его губ. Он поправляет на мне высокое горло свитера, застегивая верхнюю кнопку кожаного белого плаща.

Вокруг нас много машин и людей. Но замечаю я это все, только после того, как он уезжает со стоянки. И словно кол вбитый в мой позвоночник растворяется.

Я становлюсь улыбчивая, лёгкая, парящая и довольная.

Вокруг высоченные сосны! Снег тает... птицы щебечут. Воздух как хрусталь и как колодезная вода. Не могу надышаться. И пьяная от кислорода, верчу головой разглядывая снежно-зелёные, но уже весенние пейзажи.

По широкой мощеной тропинке не торопясь и по весеннему стуча каблучками, иду на регистрацию к административному корпусу. Скользко...

- Юля! - слышу сзади голос Руслана.

Оборачиваюсь.

- Поскользнешься. Давай руку, - подаёт локоть Хасанов.

- Позвольте... - с другой стороны, решительно забирает сумку Чадов.

Хапнув ртом воздуха теряюсь между ними. Видел бы сейчас это Роберт!

- Доброе утро, Юлия Юрьевна, - прищуривается пытливо Чадов.

Киваю. Словно для меня ничего не значит его доброе утро. И не стучит в горле сердце и не кружится голова моя...

Смутившись, тут же отворачиваюсь к Хасанову.

- А кто ещё из нашей клиники здесь?

- Увидим! - пожимает тот плечами, отвечает на телефонный звонок.

- Ну что ж, - негромко басит мне Чадов. - Если нас демонстративно не замечают, значит, нами активно интересуются. Да?

Бросаю на него возмущенный взгляд, вспыхивая от того, как он попал прямо в яблочко.

Я не могу абстрагироваться от его персоны. Не-мо-гу!!

И вся зависаю в своих неоднозначных чувствах, на автомате двигаясь между мужчинами.

- Ступеньки, - подхватывают они меня под локти.



А мне кажется, что муж наблюдает за мной. Я даже оглядываюсь...

Роб никогда не устраивал мне сцен ревности. Но он делает это как-то иначе. Я не могу уловить как. Но моя тревожность резко подпрыгивает, если я ощущаю, что он будет ревновать в какой-то ситуации. И я интуитивно уклоняюсь от нее.

Возможно, Роб ничего и не делает. Все со мной уже сделал за него мой отец. А он вообще здесь не при чем.

Мне не хочется сейчас думать о Роберте. В конце концов, это просто галантность коллег и не более.

Мне открывают дверь, мне помогают с регистрацией... Да, я привыкла к тому, что все всегда делают за меня. Сначала отец, потом Роб. Наверное, меня это немного удручает. Но жить иначе я не воспитана. Мужчина рядом - это и стена, и фильтр, и опора и много ещё чего. Но я уже довольно давно поняла, что цена за это всегда весомая.

Иногда, когда есть время на работе, я сажусь и пытаюсь посчитать свои деньги и расходы. Понять, смогу ли я выжить вообще одна? Мне кажется, я социальный инвалид.

Я как восточная жена полностью защищена от реала. Коммуналка, паспортный стол, месячный бюджет - это для меня просто слова со смутным значением. Я никогда этого не касалась.

Даже когда я доучилась и защитила диплом, всю беготню с бумажками взял на себя Роберт. И я просто пришла работать на освободившуюся вакансию. Меня сразу взяли в ординатуру.

Мои немногочисленные приятельницы завидуют мне белой завистью. А я чувствую себя тотально виноватой. Мне дают все! Заботятся обо всем! А я только и мечтаю, что сбежать. Но птицы выращенные в клетке на воле не выживают. У меня нет веры в то, что я справлюсь. И всё же…

Старшие коллеги советуют попить таблеточки для снижения тревожности.

Но я плохой психиатр. Я против таблеточек для здоровых людей. Я видела что делают эти таблеточки с людьми на практике в психиатрической. Как легкие диагнозы превращаются в серьезные патологии.

- Второй этаж, двадцать седьмой номер, - отдает мне ключ сотрудник с ресепшена.

Отдает программку.

- На втором этаже не будет света до двенадцати дня. Чинят проводку. Администрация просит извинить за накладку.

Ничего страшного... Сейчас завтрак, сразу после - открытие конференции в актовом зале.

Моя сумка все ещё в руках у Чадова. Хасанов исчез...

- Можно? - стреляю взглядом на нее.

Он забирает у сотрудника свой ключ.

- Я Вас провожу.

- Зачем?

- Может там в темных коридорах кто красивым женщинам активно симпатизирует. А активно симпатизировать Вам, я разрешил только себе.

Уходит на лестницу, не дожидаясь меня.

Догоняю.

- Вы шутите? Здесь одни доктора да профессура.

- А Вы думаете среди них маньяков нет?

- Думаю - нет!

Замирает на мгновение, ловя мой взгляд.

- "А как же я, Малыш"? - интонацией Карлсона.

От неожиданности фыркаю от смеха. И не нахожу слов для возмущения.

Кусая губы, спешу за его быстрым шагом.

- Ну вот... - взмахиваю ключом у своего номера. - Мы пришли. Спасибо. Можно сумку?

- А как же проверить номер на наличие посторонних маньяков? - улыбаются его глаза.

- В моем номере ноги Вашей не будет! - строго дёргаю бровями.

- Это вызов.

- Прекратите! - поднимаю кисть и растопыривая пальцы, многозначительно демонстрирую ему обручалку.

Его внимание очень приятно, но...

- Да помню я! - закатывает глаза.

- Вот и не забывайтесь, Борис Егорович, - вытягиваю из его большой горячей руки сумку.

От прикосновения - ожог и эндорфиновые мурашки. Чувствую, как в полумраке усиливается его запах.

Неожиданно щелкает пальцами возле моего уха, вздрогнув дёргаю головой на звук. И ощущаю прикосновение с другой стороны к волосам.

- Что Вы делаете?! - касаюсь пальцами чего-то нежного и влажного в моих волосах.

Ухмыльнувшись, уходит. Провожаю его взглядом. Захожу в номер. Включаю свет. Не горит. Открываю шторы. Иду к зеркалу, посмотреть что там, в моих волосах. Подснежник...

Глава 7 - Бесноватый(Флешбэк от Горыныча)

Глава 7 - Бесноватый(Флешбэк от Горыныча)

В обеденном зале мы с Русом сидим за столиком у окна, в самом углу.

Я по десятому кругу обвожу взглядом многочисленные столики. Ищу ее. Беспокойно и нетерпеливо вертится нутро.