Страница 6 из 21
– Я поражаюсь такой оперативности. Людмил, я не умею тарелки связывать.
– Таня, я сделаю – Людмила быстро упаковала тарелки и чашки так, чтоб они не разбились. Таня склонилась над раскладушкой. Ее списали как бракованную, потом выбросили, но недалеко. Таня ее заприметила, и спрятала в надежном месте. Раскладушка разбиралась на части – некоторые были совсем ветхие, но Таня их заменила, привернула новые уголки и шурупы с гайками. Брезент с раскладушки легко снять. Все детали помещаются в узкий длинный мешочек.
– Пусть думают, что во время ремонта выбросили. Они же могли ее видеть. А у мальчиков уже все растащили!
Таня с подругой соскользнули на первый этаж и за спинами медведей перебежали к торцевой стене, а от нее был небольшой узкий переулок. Комендантша находилась рядом, судя по следу. Подруги ринулись прочь, запутали следы, на случай возможной погони, которой так и не состоялась. Они промчались через два района, отдышались и стали обсуждать, зачем заколачивают коридоры и откуда в рулонах. Людмила предложила кучу версий, после чего стала дрожать и взяла Таню за руку, как маленькая. Подруги вернулись в лес, где можно было безопасно разжигать костры. Таня принялась сворачивать раскладушку, а Людмила пошла за водой. Вечером раскладушки оттащил под большой вяз. Подруги были очень стройные и вдвоем помещались на раскладушке, даже когда лежали на спине. Рюкзаки на ночь подвешивали высоко над землей, утром Таня забиралась на вяз и вынимала часть вещей. Подруги ловили перепелов и зябликов.
– Настал тот день? Или не настал? – подруги чуть свет были уже возле нужного здания. Едва дверь открыли, Таня юркнула внутрь, чтоб разузнать. На нее фыркнули, а потом сказали: да-да-да! Таня вернулась довольная. Чуть позже ей и Людмиле позволили взять паспорта. Стали приезжать ребята из других военных вузов, они спрашивали подруг. Людмила улыбалась всем. Таня ни на кого толком не смотрела. Она хотела поскорей забрать все остальное; но пришлось подождать еще два часа.
4
На вручении присутствовал сам маршал. На огромном лимузине его доставили и с почетом привели, маршал смотрел на всех невидящим взором. Таня ожидала, что маршал произнесет речь, однако он почти ничего не говорил и лишь изредка кивал, когда к нему обращались. Вокруг маршала было несколько очень взрослых волков – генералы и полковники. Они встали в разных местах, и каждый время от времени поглядывал на остальных, словно подозревал их в чем-то. Диплом и погоны вручали без громкой музыки, без объятий и аплодисментов. Просто называли фамилию и выдавили по списку. Получив дипломы, подруги отбежали в самый дальний уголок и слушали разговоры старших волков. Спокойным голосом стали оглашать распределения по местам. Людмиле предстоит ехать в Сосногорск (у кралепорских военных там есть большой радиоузел). Таню направляют на предприятие, где одновременно есть и центр связи, и производство. Комбинат № 17 расположен на окраине столицы.
О военной присяге не сказали ни слова. Людмила с Таней могли прочесть в старых книгах, что ритуал присяги считается священным, но в других Мирах. В Кралепоре Таня никогда ни о чем подобном не слышала: ни во время поступления в вуз, ни в процессе учебы, ни теперь никто не давал присягу. Для себя Таня и так понимала, что военные должны защищать свою страну. Распределение больше напоминало зачисление на работу. Никакой специфической военной атрибутики в зале не было. Таня слышала, раньше армия ходила под знаменами, а потом их почему-то отменили. Даже самые эрудированные из однокурсников не могли назвать причины. Людмиле надо прибыть в Сосногорск к 8 числу. Еще есть неделя. Людмила отправилась в деревню к маме, которая сразу же решила, что поедет вместе с дочерью. У Людмилы будет комната. Родственникам жить там не запрещено – ничего, правда, не сказано о размерах комнаты. В любом случае вместе с мамой тесно быть не может.
Таня помогала им при сборе. Внезапно выяснилось, что на поезд невозможно купить билет: поезда были все на хозрасчете, ходили редко и возили преимущественно сырье, а не пассажиров. Сырье принадлежит бизнесменам. Людмиле дали одноразовый оплаченный пропуск на полутоварный состав. Там очень строго следят за пассажирами и маму не пустят. Подруги взволновались; к счастью, не так далеко от деревни проходили учения военных инженеров. От них в ближайшие дни колонна отправится в сторону Сосногорска. Волки сразу согласились подбросить Людмилу с мамой. Колонна уходит на уже завтра на рассвете. Все домашние заготовки Людмилина мама хотела раздать соседям, но они ничего не взяли.
– Возьмите с собой, у вас же там ничего нет! – мама заплакала и стала прощаться со всеми. Волчицам тоже было грустно. Накануне отъезда Людмила и Таня неотлучно были вдвоем. Когда никто не видел, они обнялись на прощание. Целоваться им еще не приходилось, и они решили не целоваться, чтобы не вышло как-нибудь неудачно.
– Пиши мне обязательно!
– И ты пиши! Кстати, теперь же у вас адрес в Сосногорске.
– Ой, Танечка, я даже не знаю, какой точно адрес! Его должны дать на работе. В деревню… я не знаю, сможем ли мы приезжать… Танечка, я напишу на твой комбинат! Или пришли на почту до востребования! Так ведь можно?
Они опять обнялись. При первых лучах они пошли втроем по проселочным дорогам, мимо темно-изумрудных зарослей и холмов. Они увидели свет многочисленных фар. Людмила бросилась на шею Тани и прошептала что-то нежное. Таня не разобрала всех слов, но поняла главный смысл. Колонна приняла на борт товарищей и отправилась навстречу солнцу. Потряхивала. Людмила думала, что в городе маме будет гораздо лучше, ведь там есть настоящие предприятия и медицина есть. Мама еще очень молодая и очень-очень симпатичная; к сожалению, иногда хворает. Людмила надеялась на город. В деревнях регулярной медицинской помощи вообще нигде нет. Специалисты могли приехать, но с собой у них была только небольшая аппаратура.
Таня зашагала к своему предприятию.
Комбинат расположен в одном районе, общежитие, куда поселили Таню, расположено – в другом, и эти районы расположены довольно далеко друг от друга. Общежитие представляет большой восьмиэтажный дом с неработающим лифтом. Тане выделили комнату под самой крышей. Кроме ключа, она получила массу технической документации, которую надо рассортировать в рамках текущей работы; что-то доделать, что-то переписать, что-то уже устарело. Новые листы лежат вперемешку со старыми пожелтевшими листками. Материалов очень много.
По дороге листы норовили высыпаться. Папки были крайне ветхие, гораздо старше, чем сами документы. Таня мужественно дотащила кучу бумаг до общежития, проверила адрес; листы ползли во все стороны, поэтому Таня решила их рассортировать уже сейчас. Она села на скамейку перед общежитием и принялась просматривать бумаги. В доме живут несколько медвежьих фамилий, остальные – зайцы, ежики, еноты и росомахи. Карапузы носятся по двору, поднимая пыль; вместо мячика у них – моток из тряпок и пустые консервные банки. Таня внимательно изучала листы. Некоторые схемы казались ей довольно странными, даже непонятными. Эти листы она складывала отдельно. Остальные бумаги он сортировала с учетом их содержания. Тряпка летит на голову. Таня пригнулась. Банка подкатилась к ноге – Таня ее отбила. Следующая банка оказалась гораздо быстрее, но и ее Таня отбила. Ей показалось, дети специально швыряют в нее банками. Одна пришлось даже отбить рукой, поскольку она летела прямо в лицо.
Таня хотела пересесть, но подумала: кто они такие?! Эти зайцы, эти вегетарианцы без диплома? Мамаши возятся рядом – развешивают белье, чистят плоды и бросают кожуру прямо на землю. За поведением детей нисколько не следят. Карапузы стали подбегать и корчить рожи перед Таней. Таня Страхова еще раз пересчитала листы в самой главной папке. Скрепок ей не дали. Таня все же собрала листы так, чтоб они не рассыпались. Остальное она игнорировала. Разочарованные шалопаи отбежали, а потом подскочили вновь, крича. Таня не выдержала и демонстративно щелкнула зубами. Дети с визгом бросились врассыпную. Мамаши заворочались: