Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 3 из 86

Поэтому же большинство из нас по душе лирики, поэты и у нас так любят и чтут поэтов и поэзию.

А необычайная широта, размах и мощь нашей земли родили в русских и такую же широту чувств, понятий и помыслов. А ее великие богатства — и великую, вполне законную гордость за нее.

Вот вам еще несколько характернейших черт национального характера.

В древности и в средние века частые войны, захваты чужих земель и людей были, как известно, нормой. Некоторые народы и народцы только этим и кормились, богатели, размножались и крепли. И все-таки столько желающих, сколько стремилось покормиться Русью, не знала больше ни одна страна. Половцы, хазары, Батыевы орды, литва, немецкие ордена, шведы, татары казанские и крымские, поляки, заволжские степняки — им не было числа. Битва за битвой, реки крови, горы трупов, грабеж за грабежом, разорение за разорением, пожарище за пожарищем и вереницы связанных одной веревкой полоненных, превращенных в рабов, в живой и очень выгодный тогда товар.

Что было делать русскому крестьянину, да и ремесленнику-горожанину? Только браться вместо орала или молотка за мечи и копья и защищаться. Князья ведь держали в своих боевых дружинах от силы пятьсот, тысячу воинов, которые, конечно, никак не могли отражать большие нашествия, многие века это делали лишь общенародные ополчения. А в 1612 году и воистину великое, когда под знамена Минина и Пожарского на Волгу к Ярославлю сошлись с оружием практически люди всех сословий и званий со всех тогдашних русских земель, в том числе мордва, черемисы, татары, вотяки, чуваши. И против Наполеона воевал, как известно, вместе с героической армией, по существу, весь народ.

Мало иноземцы — русские князья тоже не один век разоряли и истязали родную землю и народ, зачастую самые ближайшие, кровные родственники нападали друг на друга: дети на отцов и дедов, братья на братьев, дядья на племянников и наоборот. Речь, понятно, об удельных князьях и их междоусобицах, их распрях с князьями великими. Ведь даже первые наши святые страстотерпцы Борис и Глеб и те из междоусобья. А у первого настоящего собирателя Руси в единое государство великого князя Ивана Третьего отец был Василий Второй Темный: потому Темный, что его родственник князь Шемяка, возжелавший владеть и его землями, городами и людьми, напал на Василия, победил, взял в плен и приказал выколоть глаза. Киевская Русь, княжества западные, республиканский Новгород, Русь Литовская, Ростово-Суздальские княжества, Великое Тверское княжество, Великое Рязанское, Смоленское, Нижегородское, Московское, вольный Псков, княжества удельные, совсем крошечные, вроде Верейского, Пронского, Мценского. Так продолжалось не менее шести веков, аж до начала семнадцатого с его жутким лихолетьем и опустошением Руси поляками. Бились и бились.

И основные тяготы всего этого нес на себе опять же простой народ, все те же крестьяне и ремесленники.

Возникает закономерный вопрос: почему же Русь все-таки выстояла, и не только все одолела, но и собралась воедино и выросла в государство, равных которому нет на планете? Русские научились воевать лучше других? Да, наверное, было и это. Но главное все же в том, что человек, не мыслящий своей жизни без породившей его земли и народа, и не может быть побежден. Не может ни отстоять ее, ни предать, ни изменить ей, даже если за это приходится платить жизнью. И вере своей православной, которая укрепляла и вела его всегда только к свету, добру, разуму и справедливости, никогда не изменял и не мог изменить. И языку русскому, столь же раздольному, могучему и богатому, как родная земля. И всему тому духовному миру, который создал за века его народ и которым жили поколения и поколения.

И величайшей в мире и самой многонациональной Россия стала еще потому, что испокон века проводила политику, какой, кажется, на планете тоже больше никто не проводил. По ветхозаветной Библии мы знаем, что в глубочайшей древности завоеватели нередко уничтожали, вырезали целые племена и народы поголовно, до последнего младенца. То же самое творили Чингисхан и Тамерлан, никого не оставляли и очень любили сооружать себе памятники в виде холмов из черепов побежденных. И цивилизованные, кичащиеся своей просвещенностью англичане много позже ставили себе точно такие же памятники из черепов в завоеванной Индии, на Среднем Востоке. Не многим лучше вели себя и «передовые» по тем временам голландцы, испанцы, владевшие гигантскими колониями во всех частях света. А что творилось на Американском континенте с индейцами и чернокожими рабами еще сто, полтораста лет назад…

Россия же проводила не колонизацию и порабощение соседних народов (обратите внимание — только ближних, соседних!), а всегда органично и полноправно включала их в Российскую империю и эти народы даже пользовались в разные времена целым рядом правовых и экономических преимуществ и льгот против русских. И религиозного насилия у нас никогда не было. А иноплеменные благородные, иноплеменная знать — казанские 14 татары, украинцы, поляки, башкиры, грузины, молдаване, казахи и прочие — сразу же причислялись к русскому дворянству и знати с сохранением всех их владений, состояний и служебных возможностей, в том числе высочайших — при дворе, при самом государе. Так что утверждение, что Россия была тюрьмой народов, — неправда, вернее, политическая спекуляция, ибо ограничения у нас с восемнадцатого века существовали лишь для одного народа, для пришлого, хлынувшего в Россию от преследования в других европейских и иных странах. И постыдные погромы того же народа на рубеже двадцатого века тоже ведь случились не только у нас. Ни с кем другим ничего подобного никогда не происходило, ибо и приписываемый русским так называемый великодержавный шовинизм — тоже политическая спекуляция: не болел наш народ никогда чувством национального превосходства, в том числе и над евреями — это общественно-политическая ситуация так сложилась, — а чувства превосходства, презрения или ненависти не было, не было никогда, потому только Россия и выросла в столь гигантскую и многонациональную.

И это еще одна наша характернейшая особенность.

МЕСЯЦЕСЛОВ

В земледельческой стране и весь жизненный уклад подчинялся, разумеется, прежде всего, земледельческому календарю, годовым природным циклам.

Именовался наш календарь месяцесловом, и встреча нового года в древней Руси приурочивалась к началу марта, а с четырнадцатого века церковь старалась перенести начало года на первое сентября, но окончательно это состоялось лишь в 1492 году (по древнейшему христианскому летоисчислению это был год семитысячный, и именно в сей срок Священными писаниями предсказывался конец света, что, к великому счастью всех тогда и позже живущих, почему-то не свершилось, не произошло: то ли Господь передумал покончить с этим светом, то ли древние летоисчислители что-то не точно сосчитали — неведомо!).

С первого сентября русский год начинался двести с лишним лет, пока царь Петр Первый не решил и тут быть европейцем и не указал новый, восемнадцатый век начать, как во всей Европе, с 1 января 1700 года. Правда, 1699 год продолжался у нас из-за этого всего четыре месяца, но это уже пустяки. И еще Петр взял почему-то юлианский календарь, из-за чего Россия к двадцатому веку опять отстала от Европы, но уже всего лишь на тринадцать суток, ибо Европа тогда в основном жила уже по астрономически более точному григорианскому календарю. Исправлено сие было только Советской властью.

Итак, четыре времени года, земледельческий годичный цикл: весна, лето, осень, зима. Каждый месяц в месяцеслове, конечно же, имел свое, родовое, рожденное опять же самой русской природой и этими циклами название: март — зимобор, протальник, березозол; апрель — снегогон, зажги снега, заиграй овражки; май — травник, травень; июнь — хлеборост, скопидом; июль — страдник, сенозарник, макушка лета; август — жнивень, разносол, густоед; сентябрь — хмурень, ревун, заревник; октябрь — позимник, листопад, грязник, свадебник; ноябрь — листогной, полузимник, грудень; декабрь — студень, студный, стужайло; январь — просинец, перелом зимы, перезимье; февраль — снежень, бокогрей, широкие кривые дороги.