Страница 6 из 13
Не пойду я ни на какую вечеринку! Буду сидеть и обдумывать разговор с ректором. Потому что это невыносимо! Профессор Миллер относится ко мне предвзято! Так нечестно! Я обязательно подам жалобу и попрошу, что в мне сменили преподавателя! К черту эти правила, к черту Миллера!
И к черту вечеринки!
Глава 6
– Ты все-таки пришла! Молодец, Микелла!
– Можно просто Мики, – поправляю чуть шатающегося Тома. Он глядит на свою руку расплывчатым взглядом, поправляет плетёный браслет и уставляется на меня тем же пьяно-голубым взглядом. Кажется, кто-то уже перебрал.
– Хорошо, красавица Мики! У тебя прекрасное платье и…
И «прекрасное» настроение. Особенно после того, как Моника заставила меня надеть одно из своих платьев, сделала боевой раскрас и притащилась сюда. Я не хотела, честно, но соседка настояла.
– Ты выглядишь как кровожадная акула! Еще немного, и меня съешь!
– Не съем.
– Тогда пошли на вечеринку! – она сияет своими скрашенными глазами.
– Не хочу! Не люблю вечеринки!
– Давай так, если не понравится, мы вместе оттуда уйдём. Ты можешь не пить и не есть, просто наслаждайся вечером.
Уже жалею, что поддалась на провокации соседки, потому что… Я ее потеряла в первую секунду появления здесь. Мы находимся в доме братства «ДельтаМикс», вокруг полно людей. Запах алкоголя стоит в горле, громкая музыка оглушает.
Хочу тишины…
– Ну что, пошли играть? – Том весело перекрикивает громкую музыку, едва стоя на ногах.
– Во что играть?
– Как это во что? В бутылочку! Вон, наша звезда уже на месте!
Моника сидит рядом с каким-то парнем в обнимку и интенсивно машет меня, чтобы я села рядом.
Черт! Только не это! Где здесь найти выход?
– Мики, иди к нам! Чего ты там стоишь?
Оглядываюсь по сторонам, пытаюсь найти входную дверь. Дом братства достаточно большой, а меня уже завели в дальнюю комнату. Почему я слышу голоса сквозь музыку? Почему чувствую аромат алкоголя? Почему не убегу? Хотя бы в отдельную комнату, чтобы предотвратить приступы тошноты.
Меня безбожно тянут в соседнюю гостиную, где сидит Моника и ещё пара ребят. Неуверенно оглядываю их. Пытаюсь глубоко дышать. Вдыхать воздух, а не пары алкоголя и табака. Плохо выходит. Музыка не так сильно бьет по ушам в этой части, но все же мне некомфортно. Было, есть и будет…
– Ну что, кто первый!
– Я…
Этот голос узнаю из тысячи. Бархатные нотки, полные строгости, внедряются в голову, дублируются раз за разом. Поворачиваюсь и встречаюсь с темнотой в знакомых глазах. Пару часов назад они были слишком близко, я видела в них оттенки золота, перепрятанные за яростью.
Яростью на меня.
– Посмотрите, кого я нашла! – из-за спины статного мужчины выглядывает довольная рыжая Рамильда Псаровски. – Профессор согласился с нами повеселиться! Правда, профессор Миллер.
Вместо ответа профессор сверлит меня взглядом, оглядывает мое платье, подчеркивающее изгибы фигуры, спускается к ногам, которые потряхивают по его взглядом-сканером.
Так, где здесь выход? Я определенно должна его найти, иначе…
Крах.
– Эй, ты куда смотришь? – спрашивает меня Том. – Давай ко мне на колени.
– Зачем на колени? Может… ай!
Но меня отказываются слушать. Том просто тянет меня к себе и замыкает своеобразны замок вокруг моей талии. Я в тупике, в засаде. В тюрьме. Мои колени подрагивают, не чувствую под собой опоры. Но больше всего смущает внимательный темный взгляд, окутавший меня с головы до ног. Теперь он находится напротив. Рамильда усаживает его в ярко-желтое кресло, не сочетающееся с красной стеной позади и темно-синим ковролином, но я не обращаю внимания на дизайн.
Зачем он рассматривает меня? Почему останавливается на обнаженных платьем ногах, на плечах, на губах?
Почему его полные губы слегка растягиваются в улыбке?
После сегодняшнего разговора в аудитории я не хочу его видеть. Нигде и никогда. Декан сказал, что попробует найти замену. Когда? Неизвестно. Профессор Миллер один из самых лучших историков кино. Через его рекомендацию проходили множество талантливых людей, которые впоследствии стали звездами кино и сериалов. Я тоже хочу иметь прекрасное будущее, но мне придется выбрать.
Что важнее: спокойствие и одиночество или волнение и проход к славе?
– Профессор, вы будете играть с нами в бутылочку? – отвлекает от размышлений Псаровски. Она довольно строит глазки Профессору, записывая что-то в телефон. Еще бы камеру на него навела и выставила в свой профиль.
– Я не целуюсь со студентками, мисс Псаровски.
– Правда! Зачем подставлять профессора? – встревает Моника. – Давайте сыграем в правду или действие. Вы же играли в нее в колледже?
– Конечно, он играл. Какой дурак не знает правила? – подхватывает Том.
Чувствую себя не в своей тарелке. Не у себя дома. Дышится с трудом, сердце стучит слишком быстро. И он. Его взгляд. Темный. Будто заглядывающий вглубь меня. В израненную душу, требующую свободы.
– Я начну! – подхватывает Моника. – Томми, правда или действие?
– Я? – парень слегка подпрыгивает вместе со мной. – Давай правду.
– Сколько девушек тебе удалось заманить в свои нескромные лапы? – соседка недвусмысленно играет бровями.
– Какая хитрая! Хочешь оказаться в их числе?
– Вообще-то я спрашиваю о вашем братстве, пошляк!
Не вижу лицо Тома, но чувствую, как он в мгновение ока напрягается. Скоро станет таким же каменным, как и я. Только он находится во власти взгляда Моники, а я – под пронзительными лучами профессора Миллера.
Я не слышу, как они припираются, как продолжают игру на парне рядом с Моникой. Он вроде задаёт вопрос Рамильде, но я не вслушиваюсь в веселые, полупьяные тона.
Потому что колкий взгляд профессора привлекает мое внимание гораздо больше. Он может не глядеть прямо в глаза, а рассматривать мои обнаженные коленки, на которые я натягиваю платье. Я кожей почувствую его присутствие. После сегодняшнего дня я стала чувствовать его особенно остро. Можете, у него есть способности выпускать лазерные лучи, способные сделать из тебя мешок с пылью?
Превратить в ничто.
Мне кажется, что он узнал о моем походе к декану, и теперь пришел отомстить. Обычно преподаватели не посещают студенческие вечеринки. Хотя что я об этом знаю?
– Профессор, – отвлекает звонкий голос Рамильда Псаровски, – Правда или действие?
И тут напрягаюсь я. Потому что он переводит взгляд с Псаровски на меня.
Черт!
– Слушай, я, наверное, пойду, – кричу на ухо Тому и пытаюсь встать с колен.
– Да ладно, красотка, – он ослабляет хватку, но не выпускает меня. – Посиди рядом, потом я покажу тебе прекрасный вид на кампус.
– Может, не…
– Правда, – звонок произносит профессор.
– Расскажите о самом ярком случае в вашей жизни!
Рамильда глядит на профессора Миллера любопытными глазами. Моника присоединяется к ней, а Том ослабляет свои руки на мое талии и позволяет сесть рядом. Хотя бы на коленях н буду сидеть и чувствовать себя максимально неуютно.
– Даже не знаю, у меня было много ярких случаев.
– Расскажите самый яркий. Вдруг вы планету спасли, а мы об этом не знаем! – подхватывает Моника, сверкая серыми глазами.
Профессор не торопится удовлетворить любопытство студенток. В н внимание приковано к нему. Даже мое. Надеюсь, что, когда он начнёт рассказывать историю, ребята не заметят, как я уйду. Том ослабит руки талии и позволит улизнуть. Бесследно. По-английски. Зря я позволила Монике уговорит себя. Поддалась, расслабилась. Теперь жалею б этом всеми силами.
– Был у меня один случай, – начинает профессор Миллер.
Так, Том больше не держит меня. Пора уходить. Почти приподнимаясь с насиженного места, как меня простреливает током бархатный голос мужчины. Точнее его слова.
– Год назад я встречался с друзьями отмечали в ночном клубе «Нью-Йорк» в Лас-Вегасе.
Замираю. Не двигаюсь. Дыхание останавливается. Сердцебиение, кажется, тоже. Напоминание о месте моего падения пронзают душу, разрывают ее на две части. Больно, неприятно. Я тоже была в этом клубе. Год назад.